Вскоре после постройки и освоения первых реактивных самолётов начался штурм звукового барьера. Уже в октябре 1947-го на экспериментальном аппарате Белл Х-1 с жидкостно-ракетным двигателем лётчик Чак Йигер впервые превысил скорость звука в горизонтальном полёте. В дальнейшем вперёд удалось вырваться Советскому Союзу, создавшему первый в мире серийный сверхзвуковой самолёт МиГ-19. Масштабные работы по испытаниям Х-1, а позднее и других экспериментальных машин, (Дуглас D-558; Белл Х-2) позволили американцам уже в мае 1953 г. также разработать серийный сверхзвуковой истребитель Норт Америкен F-100 «Супер Сейбр».

Таким образом, первыми из боевых самолётов сверхзвуковых скоростей достигли истребители. Причинами этого явились сравнительно малая масса, не требовавшая двигателей большой тяги, небольшая дальность, обусловленная огромным удельным расходом топлива и малое время полёта на сверхзвуке.

С бомбардировочной авиацией дело обстояло сложнее. СССР, Великобритания и США создали в первые послевоенные годы дозвуковые реактивные бомбардировщики (Ту-1б, 3М, Ту-95, «Вулкан», «Вэлиант», В-47, В-52). Наиболее мощные усилия были предприняты в США, которые к тому же находились в наиболее выгодных условиях: американским конструкторам удалось получить в свое распоряжение самые полные результаты широкомасштабных германских исследований по реактивной авиации и привлечь к работам значительное число немецких специалистов. Задача перехода к сверхзвуку в бомбардировочной авиации была очевидной, так как и германские трофейные материалы, и собственный анализ позволяли сделать прогноз (вполне оправдавшийся впоследствии), что уже в недалеком будущем появятся сверхзвуковые истребители и зенитные ракеты, которые поставят под угрозу эффективность дозвуковых бомбардировщиков. Но технически создать сверхзвуковую ударную машину было очень непросто. Необходимость крейсерской сверхзвуковой скорости при сохранении большой дальности и боевой нагрузки требовала повышения жёсткости и термической прочности конструкции, сохранения высокого аэродинамического качества самолёта и тяги двигателей, уменьшения удельного расхода топлива или увеличения его запаса. Понадобились углублённые исследования.

В США серьёзное изучение проблемы началось в 1949 г., но своеобразной «прелюдией» можно считать начавшиеся ещё в октябре 1946 г. «Обобщённые исследования бомбардировщиков» (GEBO I), призванные определить тенденции развития конструкций «бомбовозов» и выявить воздействие компоновочно-конструктивных параметров (тип двигателей - турбореактивные или турбовинтовые, их размерность и число; стреловидность, удлинение, относительная толщина и площадь крыла и т.д.) на скорость, дальность полёта и взлётную массу перспективных самолётов. Основной контракт получила фирма Конвэр, уже накопившая большой опыт проектирования бомбардировщиков.

Одним из наиболее крупных достижений фирмы предшествующих лет стал первый межконтинентальный (в полном смысле слова) «бомбёр» В-36, который в последних своих модификациях оснащался реактивными двигателями в дополнение к поршневым. Конвэр активно включился в программы чисто реактивных дозвуковых бомбардировщиков, создав в 1947 г. прототип самолёта ХВ-46 с четырьмя двигателями, расположенными на прямом крыле в сдвоенных гондолах. Год спустя под явным влиянием немецких исследований был разработан проект ХВ-53 с крылом обратной стреловидности. Наконец, в 1951 г. построили YB-60 - вариант самолёта В-3б с восемью ТРД на подкрыльевых пилонах. В 1940-х - 1950-х годах фирма также создала ряд пассажирских самолётов и первую американскую баллистическую межконтинентальную ракету «Атлас» (1958 г.), работы по которой начались в 1946 г. параллельно с программой GEBO I.

Конвэр провёл исследования по GEBO I с необычной для американской авиации того времени обстоятельностью: было изучено более 10 тысяч различных конфигураций! Работы завершились к марту 1949 г. выпуском отчётов по самолётам с ТВД, с ТРД при прямом и с ТРД при стреловидном (35 град.) крыле в вариантах с боевой нагрузкой 9,1 т и 22,7 т. Исследовались и такие экзотические проекты, как аппарат с бомбовой нагрузкой 22,7 т, взлётной массой 454-544 т и дальностью до 32 тыс. км, представлявший собой «связку» из трёх соединённых концами крыльев бомбардировщиков типа В-3б. Однако детально проекты сверхзвуковых тяжёлых самолётов ещё не прорабатывались. Фактически исследования едва достигли лишь уровня уже создававшегося на фирме Боинг В-52.

К началу 1949 г. успех в создании среднего бомбардировщика В-47 и развернувшиеся работы по дальнему тяжёлому В-52 выдвинули на первый план задачу создания среднего сверхзвукового бомбардировщика, благо к тому времени аспекты полёта на сверхзвуке были уже достаточно изучены. В пользу создания сверхзвукового «стратега» выступал и ряд военных руководителей. Более осторожное высшее руководство ВВС, хотя и аннулировало ряд программ других дозвуковых машин (например, в январе 1949 г. была отменена программа ХВ-55), всё же в июне 1949 г. решило в рамках новых «обобщенных исследований» (GEBO II) продолжить изучение дозвуковых аппаратов. Однако в апреле 1950 г. под давлением промышленных кругов и новаторски настроенных военных программа была официально переориентирована на работы по сверхзвуковым самолётам. Новыми требованиями GEBO II предусматривался составной бомбардировочный комплекс на базе носителя В-36, способный атаковать цели на удалении 5650-7250 км от базы с достижением скорости М=0,9-1,5 на участке протяжённостью 800-3200 км в зоне цели.

Весной 1949 г. военные совместно с авиаконструкторами определили основные концепции сверхзвуковых ударных машин: комбинация из тяжёлого дозвукового носителя и сверхзвукового отделяемого ударного аппарата; средний бомбардировщик с системой дозаправки топливом в воздухе; беспилотный самолёт; традиционный средний бомбардировщик с высокими скоростными характеристиками. Большинство технических исследований того периода не подтверждали возможность создания дальнего бомбардировщика, способного совершать длительный полёт на сверхзвуке без дозаправки в воздухе.

Система заправки в полёте ещё не была к тому времени достаточно отработана. Поэтому интерес ВВС США сфокусировался на многоступенчатых пилотируемых аппаратах. Исследования велись по двум основным направлениям.

В первом варианте главенствовал ракетный принцип отбрасывания в полёте на пути к цели выполнивших свою функцию компонентов конструкции. При этом пилотируемый возвращаемый модуль, имевший минимальное оборудование, фактически становился своего рода капсулой и предназначался прежде всего для спасения экипажа после выполнения задания. Проект такого бомбардировщика, способного выполнить на сверхзвуке весь боевой вылет, прорабатывался фирмой Дуглас.

Вторая концепция предусматривала использование двух пилотируемых компонентов: отделяемого сверхзвукового бомбардировщика и тяжёлого дозвукового носителя. Идея «авиаматки» была к тому времени давно известна и даже практически реализована. Такой подход выглядел достаточно реалистичным и для стратегического ударного комплекса. Он обещал более высокую степень многоразовости (хотя и за счёт уменьшения доли сверхзвукового полёта), к тому же подходящий дозвуковой носитель - В-36 - уже имелся и благодаря этому стоимость (и время) разработки комплекса значительно снижалась. В рамках данной концепции фирма Дуглас предложила в 1949 г. создать бомбардировочную модификацию своего экспериментального сверхзвукового турбореактивного самолёта Х-3 (его разработка началась четырьмя годами ранее), который с бомбой на внешней, подвеске должен был самостоятельно «подцепляться» под самолёт-носитель в полёте.

Однако наибольшее внимание ВВС привлекло совмещение ракетного принципа с идеей «авиаматки», позволявшее объединить положительные качества обоих вариантов. Именно такой подход попытались реализовать специалисты Конвэр, представившие в январе 1950 г. отчёт по четырёхдвигательному носимому ударному аппарату с треугольным крылом, соединявшемуся с носителем типа В-36 посредством выпускаемой трапеции и имевшему, в свою очередь, возвращаемый пилотируемый компонент и сбрасываемый контейнер. Бомбардировщик-«паразит» со стартовой массой 45,4 т должен был развивать максимальную скорость М=1,6 при крейсерской М=1,3. Собственно говоря, для дальнейшего изучения этого проекта ВВС и сформулировали в апреле 1950 г. требования по второму этапу программы GEBO II, к завершению которой Конвэр исследовал огромное число конфигураций бомбардировщиков, базирующихся на носителях или имеющих отделяемые компоненты. Одним из наиболее проработанных проектов конца 1950 г. предусматривался следующий сценарий вылета: носитель В-3б с бомбардировщиком на борту преодолевает расстояние около 3200 км в направлении цели, после чего пятидвигательный ударный «паразит» отделяется, а «матка» возвращается на базу. «Освободившаяся» машина летит с крейсерским числом М=1,3 ещё около 3200 км. В зоне цели самолёт совершает бросок с максимальным числом М=1,5, сбрасывает контейнер с атомной бомбой и один из пяти двигателей, а затем ложится на обратный курс с крейсерской скоростью М=1,3. Преодолев на пути домой первые 3200 км (половину пути), экипаж бомбардировщика сбрасывает ещё два двигателя, а оставшееся расстояние покрывает с дозвуковой скоростью М=0,9. Однако детальный анализ показал, что составной комплекс окажется не таким уж дешёвым (например, требовалась установка независимых навигационных систем на обоих компонентах «сцепки»), к тому же при полёте в связке он будет наиболее уязвим для атаки противника. В конце 1950 г. фирма Конвэр доработала проект, предусмотрев взлёт носителя с подвешенным в полуутопленном положении бомбардировщиком. Однако и это не решало всех проблем.

Наконец, на основе GEBOII Конвэр к 1951 г. представила ещё один проект носимого аппарата - МХ-871 с массой, увеличенной до 48,5 т и способностью сверхзвукового полёта на дальность до 2800 км. И все же отказ от составного комплекса был уже фактически предрешён.

В начале 1951 г. ВВС США организовали предварительный конкурс проектов. Принявшие в нём участие фирмы Дуглас с двухдвигательным МХ-2091 (взлётная масса 61,2 т, максимальная скорость М=0,95) и Мартин с МХ-2092 (72,6 т, М=0,95), также двухмоторным, оказались явными аутсайдерами. Единственными реальными кандидатами на дальнейшие работы стали Конвэр МХ-1626 с двумя двигателями в гондолах на треугольном крыле и отделяемым однодвигательным контейнером (использование носителя В-3б уже не предусматривалось) и Боинг МХ-1712 с четырьмя двигателями под стреловидным крылом.

В декабре 1951 г. ВВС выпустили уточнённые требования к стратегической высотной бомбардировочной системе SAB-51 с боевой нагрузкой 4,5 т и радиусом действия 4260 км при базировании на передовых аэродромах без дозаправки в воздухе и 7410 км при межконтинентальном перелёте с одной дозаправкой в пути. Предусматривался бросок к цели со скоростью, соответствующей М=2,1 на участке протяжённостью 370 км на высоте 16760 м. В соответствии с этим ТТЗ, дополненным требованием выполнения новым самолётом и разведывательных задач, в феврале 1952 г. прошёл окончательный конкурс с участием фирм Конвэр и Боинг. В октябре того же года проекту Конвэр МХ-1964 с максимальным числом М=2,1 было отдано предпочтение в сравнении с проектом Боинг МХ-1965 (ХВ-59), а в феврале 1953 г. фирма получила начальный контракт на работы по самолёту, получившему обозначение В-58 и собственное наименование «Хаслер» (в переводе - «Бесцеремонный человек, действующий напролом»).

Новизна стоявшей перед конструкторами задачи обусловила редкую ситуацию: ВВС одобрили лишь общий подход к заданию, но не конкретный проект. На протяжении всего начального периода программы В-58 его разработка сопровождалась многочисленными изменениями как поставленных задач, так и внешней конфигурации и архитектуры бортовых систем самолёта. Прошёл почти год после победы в конкурсе, прежде чем в сентябре 1953 г. были детально сформулированы твёрдые требования к машине, и ещё год, когда к августу 1954 г. проект окончательно утвердили и начались работы над опытным самолётом.

Трансформация проекта фирмы Конвэр на пути от подвесного «паразита» до автономного бомбардировщика В-58 была весьма значительна. Неизменной оставалась лишь схема «бесхвостка» с треугольным крылом малого удлинения (угол стреловидности по передней кромке 60°), которую «спецы» Конвэр выбрали ещё в 1946 г. при проектировании перехватчика XF-92 по рекомендации немецкого авиаконструктора А. Липпиша, и в дальнейшем использовали в проектах перехватчиков F-102 «Дельта Дэггер» (1953 г.) и F-106 «Дельта Дарт» (1956 г.), а также первого и единственного в мире экспериментального сверхзвукового гидросамолёта-истребителя «Си Дарт» (1953 г.). Приверженность такой схеме обуславливалась одним существенным преимуществом: небольшими потерями аэродинамического качества самолёта из-за роста балансировочного сопротивления в полёте на сверхзвуке. Кроме того, до изобретения механизмов, позволявших изменять стреловидность в полёте, применение треугольного крыла было единственно возможным способом максимально оттянуть по времени возникновение кризиса сжимаемости и появления скачков уплотнения при сохранении приемлемой посадочной скорости тяжёлого самолёта.

Основным направлением развития проекта было повышение доли возвращаемых компонентов. В предложении от января 1950 г. многоразовым предусматривался лишь одномоторный пилотируемый компонент, а в сбрасываемом контейнере помимо бомбы находились РЛС, три двигателя и топливо (посадочная масса бомбардировщика - 8,1 т - составляла менее 20% от его массы при старте с носителя, составлявшей 45,4 т). В конце 1950 г., при увеличении общего числа двигателей носимого бомбардировщика до пяти, два из них располагались на возвращаемом компоненте (в крыльевых гондолах), один в сбрасываемом контейнере, несущем также бомбу и аппаратуру, и ещё два - в сбрасываемых гондолах под крылом. Однодвигательный отделяемый контейнер был предусмотрен и проектом МХ-1626 в 1951 г., однако силовая установка имела всего три двигателя и дополнительных отделяемых моторов не предусматривалось. В проекте МХ-1964, выигравшем конкурс, подвесной контейнер стал бездвигательным, а силовая установка полностью размещалась на крыле бомбардировщика.

Сначала предусматривалось интегральное сочленение сбрасываемого и возвращаемого компонентов самолёта: контейнер и фюзеляж, имевшие плоские горизонтальные сопрягаемые поверхности, образовывали единый корпус, «расщеплявшийся» при отделении контейнера. Последний занимал почти всю длину фюзеляжа и оснащался сбрасываемой после взлёта собственной носовой стойкой шасси, значительно усложнявшей и утяжелявшей конструкцию. Такая конфигурация требовала обязательного сброса контейнера перед посадкой. Лишь к сентябрю 1953 г. проработка проекта МХ-1964 привела к решению о применении отдельного укороченного контейнера в форме веретена, подвешиваемого на пилоне. Это стало возможным благодаря переносу РЛС в фюзеляж самолёта и отказу от дополнительной стойки шасси. Таким образом, в контейнере остались лишь боевая нагрузка и запас топлива.

Одним из наиболее трудоёмких стал выбор оптимального расположения двигателей. Вначале для В-58 изучались две основные конфигурации. Первая предусматривала установку двигателей в спаренных гондолах (как на боинговских В-47 и В-52) на двух пилонах под крылом, вторая - в отдельных гондолах: два внутренних двигателя под крылом и два внешних над крылом. Преимуществами первого варианта были снижение массы конструкции примерно на 450 кг и облегчение доступа к двигателям при их монтаже и техобслуживании. Однако испытания летающей модели самолёта с пороховыми ускорителями на полигоне Уэллопс Айлэнд, штат Вирджиния, показали, что лобовое сопротивление такой конфигурации на трансзвуковых скоростях почти в два раза превышало расчётное и фактически не позволяло развить сверхзвуковую скорость. Размещение же турбин в отдельных гондолах соответствовало правилу площадей, (сформулировано летом 1952 г. сотрудником NACA Р. Уиткомбом) и уменьшало лобовое сопротивление самолёта, особенно в конфигурации с подвесным контейнером.

Установка внешних двигателей над крылом диктовалась стремлением уменьшить интерференцию скачков уплотнения. Лишь к августу 1954 г., когда проект окончательно утвердили, была принята схема с размещением всех ТРД в отдельных подкрыльевых гондолах. При переходе к укороченному контейнеру с уменьшенной ёмкостью топливного отсека предусматривались внешние баки на крыле, однако в окончательном проекте 1954 г. от них решили отказаться и разместить всю «горючку» во внутренних баках и подвесном контейнере. В последнем размещалось и основное вооружение самолёта - одна атомная бомба. При бомбометании контейнер отсоединялся целиком, облегчая самолёт.

Стремясь снизить до минимума массу бомбардировщика, фирма в проекте от января 1950 г. предусмотрела экипаж из двух человек, однако впоследствии была вынуждена всё же увеличить его до трёх. Сначала не предполагалось также оборонительного вооружения - высокая скорость сама по себе считалась достаточным средством защиты, но в проекте МХ-1964 хвостовая пушечная установка уже присутствовала, на первом этапе - калибром 30 мм, затем - 20 мм ротативный «гатлинг».

Разработка В-58, как и любого новаторского летательного аппарата, была связана с большим техническим риском. Одна из главных трудностей состояла в отсутствии достоверных методик расчета сверхзвуковых характеристик самолёта. В связи с этим военные неоднократно высказывали сомнения в возможности реализации проекта на требуемом уровне, причем эти сомнения усугублялись проблемами с перехватчиком Конвэр F-102, фактические лётные данные которого, до применения правила площадей 8 его конструкции, оказались значительно ниже расчётных. После проведения в первой половине 1954 г. продувочных

испытаний крупномасштабных моделей бомбардировщика ситуация стала угрожающей, так как уточнённые расчётные характеристики самолёта, прежде всего дальность полёта, не удовлетворяли военных. В результате программа «зависла». Почти все руководители Стратегического Авиационного Командования (САК) ВВС США, имея главной целью достижение межконтинентальной дальности без дозаправки топливом в полёте, потеряли интерес к В-58. Высказывались рекомендации переориентировать самолёт на применение в составе Тактического Авиационного Командования. В июне 1955 г. программа была преобразована в чисто экспериментальную, 13 уже заказанных самолётов предполагалось использовать для аэродинамических исследований продолжительного сверхзвукового полёта и разработки систем для будущих боевых комплексов... Но среди военных нашлось и немало сторонников программы В-58. Решение о фактическом аннулировании программы быстро отменили и в августе того же года было решено все-таки создать полноценный стратегический бомбардировщик.

Однако до начала 1958 г. разработка В-58 находилась в «полузамороженном» состоянии, конкурируя в отношении финансирования с программой разработки бомбардировщика Норт Америкен В-70, начавшейся в 1954 г. Лишь в начале 1959 г. САК окончательно поддержало производство В-58, придя к выводу, что он действительно необходим для замены устаревшего В-47. Имелись и чисто проектировочные трудности. Не следует забывать, что высокоточные быстродействующие цифровые ЭВМ ещё не были изобретены и большинство рутинных рас-счетов велось на аналоговых машинах, элементная база которых состояла из электронных ламп. Кстати, установка на «Хаслере» лампового БРЭО потребовала огромных отсеков с мощной системой охлаждения, сильно усложнила техническое обслуживание самолёта и в итоге стала одним из главных факторов быстрого морального устаревания машины.

Постройка первого опытного самолёта, получившего официальное обозначение YB/RB-58, завершилась в августе 1956 г., а первый полёт состоялся 11 ноября 1956 г. Пилотировал лётчик-испытатель Б.Эрик-сон. Уже через полтора месяца, 30 декабря 1956 г., новая машина превысила скорость звука, а ещё через полгода - 29 июня 1957 г. - «Хаслер» совершил первый полёт со скоростью, в два раза превышающей звуковую (М=2,03 на высоте около 13 км). Лётные испытания опытного экземпляра завершились 25 апреля 1959 г. 15 октября того же года состоялся первый продолжительный полёт с числом М=2: самолёт летел в течение 70 мин со средней скоростью около 2124 км/ч. 1 августа I960 г. заказчику был поставлен первый серийный самолёт с полным комплектом целевого оборудования.

На начальном этапе испытаний, когда характеристики В-58 ещё не были полностью исследованы, его официальные оценки были достаточно оптимистичными. К июню 1959 г. возможности самолёта характеризовались американскими экспертами следующими данными: при выполнении классической для САК ударной задачи самолёт В-58А способен поразить 87% целей на территории Советского Союза. Три раза успешно имитировалось преодоление ПВО СССР без использования бортовых средств радиоэлектронного противодействия (РЭП). По оценке САК, сделанной в 1960 г., бомбардировщик мог «достать» большинство крупных целей к западу от Урала с одной воздушной дозаправкой. Бортовые средства РЭП «Хаслера» могли парировать опасность его перехвата истребителями и зенитными ракетами, а самолёты В-52 и В-47, совместно с которыми предполагалось применение В-58, должны были обеспечить поддержку прорыва советской системы дальнего обнаружения и ПВО.

До 1958-1959 гг. проблема воздействия звукового удара на население практически не привлекала внимания, жалобы были весьма редки. Полёты В-58 вследствие его размеров и продолжительности движения на сверхзвуке изменили ситуацию. Шумовые удары при пролётах «Хаслера» в районе населённых пунктов вызывали серьёзное недовольство населения в течение всей программы летной доводки самолёта. Наблюдалось много случаев разрушения стекол. В июле 1959 г. началась серия испытаний по оценке воздействия звукового удара, по результатам которых сверхзвуковые полёты над сушей были разрешены лишь в нескольких узких коридорах.

Будучи машиной не для новичка, особенно на взлёте и посадке, «Хаслер» под управлением опытного лётчика, способного в полной мере реализовать выдающиеся качества аппарата, был великолепен. Он обладал лучшими разгонными характеристиками, чем у любого перехватчика, а по длительности движения на сверхзвуке оставлял далеко позади самые совершенные истребители того времени. Экипажи В-58 имели самый большой «сверхзвуковой» налёт в ВВС США. Машина прекрасно управлялась, считаясь одной из наиболее безопасных при дозаправке в воздухе, и была менее подвержена влиянию атмосферной турбулентности, чем самолёты с более гибким крылом.

В-58 был первым серийным сверхзвуковым бомбардировщиком и содержал большое число нововведений. Его создание представляло собой попытку обратить вспять наблюдавшуюся в то время тенденцию к увеличению массы машины для выполнения требовавшегося задания. Небольшие размеры самолёта обусловили его сравнительно малую эффективную поверхность рассеивания (ЭПР), наиболее значимый параметр при обнаружении самолёта радиолокаторами противника (от 1/10 до 1/30 ЭПР бомбардировщика В-52 в зависимости от ракурса).

Конструкция самолёта отличалась новизной и огромной сложностью. Крыло и корпус образовывали единое целое: шпангоуты фюзеляжа переходили в лонжероны крыла. При длительном сверхзвуковом полёте на аппарат, кроме скоростного напора, воздействуют термические и акустические нагрузки. Для обеспечения приемлемой прочности и жёсткости крыло выполнили, ни много ни мало, 33-лонжеронным с шагом между элементами этого своеобразного «скелета» всего 280-380 мм! Аэродинамика плоскости с 60-градусной стреловидностью по передней кромке была прекрасно отработана на более ранних самолётах фирмы Конвэр. Фактически, крыло «Хаслера» представляло собой пропорционально увеличенное крыло перехватчика F-102 «Дельта Даггер». Из-за малой относительной толщины профиля (3-4%) компоновка силовых элементов крепления пилонов двигателей, а также стоек шасси, составила нешуточную проблему.

Средств взлётно-посадочной механизации крыло не имело. Для некоторого улучшения характеристик сваливания и повышения устойчивости на больших углах атаки, свойственных всем бесхвосткам при заходе на посадку, передняя кромка крыла была выполнена с круткой.

Около 80% обшивки составляли клеенные слоистые панели из двух листов дюралюминия толщиной от 0,25 до 1 мм с прослойкой из ячеистого наполнителя. В местах, подверженных нагреву, «соты» были также из дюраля, а в прочих - из стеклопластика, имеющего высокий коэффициент теплоизоляции. Панели собирались на эпоксидно-фенольном и резиново-фенольном клее, для их формовки применялась весьма дорогостоящая новейшая технология. Самолёт имел очень мощный и частый силовой набор, схожий с корабельным; обшивка крепились к нему стальными или титановыми заклепками, обеспечивавшими важную для сверхзвукового самолёта гладкость внешних поверхностей и жёсткость, устранившую опасность панельного флаттера. Гигантская работа дала свои плоды: планер «Хаслера» получился рекордно (даже для сегодняшнего дня!) лёгким при высокой жёсткости. Весовая отдача В-58 составила всего 16,5% (для сравнения, у В-52 - 16,9%, а у В-36 - 19,3%).

В длинном узком фюзеляже овального сечения, выполненном с соблюдением правила площадей, размещались кабины членов экипажа, обширные отсеки громоздкого электронного оборудования, поисковый и допплеровский (для определения скорости относительно земли) радиолокаторы, системы жизнеобеспечения, охлаждения аппаратуры, электронного противодействия, узлы крепления подвесного контейнера и, конечно же, топливо.

Экипаж самолёта - лётчик, штурман-бомбардир и радист-оператор оборонительных систем - размещался в едином герметизированном отсеке. Каждое рабочее место оснащалось индивидуальной непрозрачной «крышкой», открываемой гидравлически. Отсеки штурмана и оператора имели по два небольших прямоугольных окошка в бортах для того, чтобы экипаж не испытывал клаустрофобии. Впрочем, по отзывам экипажей, времени на подобные глупости (а также на отдых) в полёте попросту не было: аппаратура требовала к себе постоянного внимания.

Первоначально в качестве средств спасения использовались обычные катапультируемые кресла. Но в феврале 1958 г., после нескольких катастроф опытных машин, в ходе которых лётчики при покидании самолёта гибли или калечились от воздействия скоростного напора, было решено установить на «Хаслерах» герметизированные спасательные капсулы фирмы Стенли, представлявшие собой миниатюрные «спускаемые аппараты», оборудованные автономной системой жизнеобеспечения и прочими крайне необходимыми устройствами, обеспечивавшими экипажу относительно безопасное покидание аварийного самолёта. К недостаткам такой капсулы следовало отнести её громоздкость и большую массу (297 кг), невозможность покидания самолёта на малых скоростях (устанавливалось ограничение по минимальной скорости в 185 км/ч), а также большую стоимость. Кроме того, на лётчиков, спасаемых посредством капсулы, накладывались строгие ограничения по росту и весу. Начиная с 1962 г. все В-58А получили вместо кресел капсулы, но учебные ТВ-58А не переоборудовались.

На учебно-тренировочном варианте самолёта сиденье лётчика-инструктора, занимавшего вторую кабину, сместили вправо для улучшения обзора на взлёте и посадке. С этой же целью перегородку, отделяющую вторую кабину от первой, выполнили прозрачной, установили также дополнительные окна. Кабина инструктора имела полный комплект органов управления.

Существенным недостатком «Хаслера» был явно неудовлетворительный обзор вперед-вниз из кабины пилота, что особенно сказывалось при взлёте и посадке. За десяток секунд до касания земли лётчик полностью терял из виду осевую линию ВПП и управлял самолётом исключительно по приборам и используя боковые ориентиры.

Топливо - авиационный керосин JP-4 - размещалось в четырёх баках-отсеках, занимающих львиную долю внутреннего объема фюзеляжа. Два бака располагались в фюзеляже и крыле (от кабины оператора РЭБ до основания киля), резервный бак «втиснули» в фюзеляж над передним основным, а балансировочный располагался в хвостовом конусе. Перекачка керосина в этот бак и из него осуществлялась автоматически. Топливо также размещалось в отсеках подвесного контейнера.

В-58 мог «пополнять запасы» в полёте от заправщиков, оснащённых жёсткой штангой. Горловина топливоприемника находилась непосредственно перед остеклением передней кабины.

Вертикальное оперение машины состояло из большого стреловидного киля, обеспечивавшего хорошую устойчивость на курсе во всём диапазоне разрешённых углов атаки, и односекционного руля направления.

Шасси «Хаслера», из-за размещения контейнера вооружения под фюзеляжем, имело большую высоту. Основные стойки, оборудованные двухосными тележками с восемью колесами диаметром 559 мм, убирались в корневые части крыла с поворотом тележек на 90°. Но даже при всех компоновочных ухищрениях, на которые пошли конструкторы, места в крыле оказалось маловато. Пришлось «раздуть» ниши основных стоек за контуры крыла и прикрыть их обтекателями. На стойках располагались радиоотражатели для обеспечения посадки с применением инструментальной системы ILS. Колёса имели бескамерные шины и рассчитывались минимум на десять взлётов и посадок с предельной скоростью движения по земле 402 км/ч. Передняя стойка, оснащённая спаренными колёсами того же диаметра, при убирании складывалась вдвое. Системой раздельного торможения «Хаслер» не оборудовался -для маневрирования на земле носовая стойка имела электромеханический сервопривод разворота. На практике выяснилось, что запас прочности шин «Хаслера» ниже заявленного, что неоднократно приводило к авариям из-за разрывов пневматиков при разбеге и пробеге. В 1960 г. по этой причине (разрыв пневматиков основной стойки шасси при прерванном взлёте) был потерян один «Хаслер», двое членов экипажа погибли. Начиная с середины 1961 г. на основных стойках шасси «Хаслеров» между парами колес устанавливались диски - аварийные колёса, во избежание пожаров наполнявшиеся азотом, принимавшие на себя нагрузку в случае разрыва пневматиков.

Шасси можно было выпускать и в полёте для использования в качестве аэродинамических тормозов, так как специализированного аэродинамического тормоза В-58 не имел.

В хвостовой части фюзеляжа размещался тормозной парашют с диаметром купола 8,5 м, выпускаемый при скорости не выше 340 км/ч. При проектировании самолёта его предусматривалось применять только при прерванном взлёте, но фактически он использовался и при посадке, существенно сокращая пробег.

В-58 оснащался четырьмя турбореактивными двигателями Дженерал Электрик J79. Для своего времени это была одна из самых совершенных и мощных конструкций в мире. Впервые в одной силовой установке объединились такие нововведения, как направляющие аппараты первых шести ступеней компрессора с поворотными лопатками, форсажная камера с регулируемой степенью форсирования и сверхзвуковое регулируемое сопло эжекторного типа. Перспективные параметры рабочего процесса, заложенные при проектировании, а также постоянные работы по модернизации сделали этот агрегат массовым - общее число построенных двигателей J79 достигло почти 17000 шт.

J79 представлял из себя одновальный ТРДФ, имеющий 17-ступенча-тый осевой компрессор, трёхступенчатую турбину и трубчато-кольцевую камеру сгорания с 10 жаровыми трубами. Вариант J79-GE-5B имел длину 5,14 м, диаметр 0,97 м, сухую массу 1650 кг, степень повышения давления 12,2, расход воздуха 74 кг/с. Тяга без форсажа составляла 4450 кгс, на полном форсаже - 6580 кгс. Запуск двигателей осуществлялся с помощью наземного воздушного стартера. Воздухозаборники двухскачковые с автоматически регулируемым центральным конусом. Масса системы регулирования составляла 8,25 кг на один двигатель. Максимальная продолжительность непрерывной работы форсажной камеры (а, следовательно, и сверхзвукового полёта) составляла 2 ч, но в реальной эксплуатации из-за большого расхода топлива форсаж не включался более чем на 45 мин.

Сверхзвуковая скорость полёта обусловила применение бустерной необратимой дублированной системы управления самолётом. «Хаслер» имел всего три поверхности управления: односекционные элевоны, занимавшие заднюю кромку крыла между фюзеляжем и соплами наружных двигателей, и руль направления. Общая площадь элевонов составляла 16,52 кв.м, размах каждого элевона - 4,6 м, корневая хорда около 2,1 м, углы отклонения элевонов 10 градусов вниз и 23 градуса вверх. Площадь руля направления 3,72 кв. м. Вместо штурвала, традиционного на тяжёлых самолётах, машина оснащалась «истребительной» ручкой управления (из дальних бомбардировщиков она была впервые использована на английском «Вулкане»). В продольном канале управления был применён линейный пружинный загрузочный механизм.

Управление полётом осуществлялось в трёх режимах: взлётно-посадочном, ручном полетном и автоматическом полётном. Автопилот обеспечивал устойчивое выдерживание заданных числа М, высоты полёта и курса (в том числе по данным наземных маяков) и допускал совмещенное ручное управление самолётом. Во всех трёх каналах устанавливались демпферы, имелась также система продольной балансировки самолёта с автоматами балансировки и ограничения перегрузки. При взлёте и посадке они выключались (после чего лётчик мог отклонять элевоны по тангажу на полный ход) и включались вручную после уборки шасси. Устанавливался автомат перекрёстной связи между элевонами и рулём направления.

Именно неправильная регулировка такого автомата послужила причиной известной катастрофы опытного самолёта, произошедшей 7 ноября 1959 г. Во время полёта планировалось оценить поведение В-58 в случае отказа одного внешнего двигателя при числе М=2 на большой высоте. При выключении пилотом крайнего правого двигателя самолёт развернулся носом вправо на 4-5 градусов и стал крениться. Лётчик переместил ручку влево для парирования крена, одновременно автомат перекрестной связи отклонил вправо руль направления (в отличие от большинства других самолётов, у В-58 при перемещении ручки по крену скольжение развивалось на полукрыло с опущенным элевоном). Из-за большей, чем предполагалось, эффективности руля направления отклонение носа самолёта вправо стало стремительно расти и по достижении угла скольжения около 13° фюзеляж разрушился в зоне кабины. Экипаж погиб. После этой катастрофы были изменены передаточные числа автомата перекрёстной связи: при высокой скорости руль направления вообще не отклонялся при управлении креном.

Гидравлика машины представляла собой две независимые системы с рабочим давлением 210 кгс/кв.см, имеющие по два насоса. Первая обеспечивала работу органов управления, вторая дублировала первую, а также служила для привода поверхностей управления самолётом, уборки и выпуска шасси, торможения колёс, управления антенной носовой РЛС и хвостовой турели, выброса дипольных отражателей и прочих нужд.

Пневматическая система с давлением 175-210 кгс/кв.см обеспечивала аварийный выпуск шасси и торможение. Система электроснабжения включала в себя сеть переменного тока (115/200 В, 400 Гц) с тремя генераторами, приводимыми от двигателей, и восемь трансформаторов-выпрямителей, питающих сеть постоянного тока (250 В, 150 В и 28 В) и переменного тока низкого напряжения (28 В).

Охлаждение мощного бортового комплекса аппаратуры, насчитывавшего рекордное число тепловыделяющих элементов - более 5000 электронных ламп и транзисторов - обеспечивалось системой кондиционирования фирмы Гамильтон Стандарт, воздух для которой отбирался от компрессоров внутренних двигателей. Система кондиционирования обслуживала также подвесной контейнер, охлаждала отсеки шасси, предотвращала запотевание лобового стекла и защищала его от дождя, а также обеспечивала наддув топливных баков. «Проветривание» рабочих мест экипажа оказалось малоэффективным, в полёте лётчики часто страдали от жары.

В кабине пилота использовалась световая сигнализация неисправностей, возникающих в полёте. В середине 1960-х годов она была дополнена речевой (одной из первых в мире) системой сигнализации женским голосом о двадцати аварийных ситуациях.

Для обеспечения выхода на цель и бомбометания на самолёте имелась навигационно-бомбардировочная система Сперри AN/ASQ-42, считавшаяся крупнейшим для своего времени достижением в развитии автоматического оборудования (но вскоре безнадёжно устаревшая из-за появления малогабаритных транзисторов и цифровых счётно-решающих устройств на их базе). Одно из основных требований к ней состояло в повышении точности навигации и бомбометания в связи с большой скоростью самолёта и сбросом бомбы на расстоянии в три раза большем, чем с самолётов В-47 и В-52. Необходимые параметры были достигнуты путём использования автономной инерциальной и астронавигационной подсистем в сочетании с допплеровской системой измерения скорости и сноса относительно земной поверхности AN/APN-113, радиовысотомером и аналоговой ЭВМ массой 545 кг. Оборудование обеспечивало расчет курса самолёта к цели по ортодромии («большой дуге») - кратчайшему пути с учётом кривизны земного шара. Навигация уверенно осуществлялась и в полярных районах.

Радиолокационная прицельная подсистема включала в себя поисковую доплеровскую РЛС фирмы Рейтеон в носовой части фюзеляжа, которая могла использоваться и для коррекции текущих координат самолёта. Обеспечивались девять режимов бомбометания, основным из которых являлся режим с использованием заранее заданной вынесенной точки прицеливания. Имелась на борту и аппаратура радионавигационной системы TACAN.

В состав связного оборудования фирмы Магнавокс входили коротковолновая радиостанция AN/ARC-58, две командные УКВ-радиостанции, аварийная радиостанция, а также запросчик и ответчик системы «свой-чужой».

Оборонительный комплекс средств РЭБ составляли: станция AN/ALR 12 для предупреждения о радиолокационном облучении с четырьмя антеннами, обеспечивавшими круговой обзор, автоматически управлявшая выбросом дилольных отражателей, 10 пакетов которых располагались в верхних крыльевых обтекателях ниш основных стоек шасси; станция разведки и постановки помех; аппаратура противодействия ракетам с тепловыми системами наведения.

Активная защита В-58А от нападения спереди не рассматривалась в принципе, было решено ограничиться оборонительным вооружением в задней полусфере. В 1953-1954 гг. изучалось использование УР А-3 «Насти» с обратным стартом и поворотом на угол до 90° после пуска. Эта ракета исследовалась фирмой Норт Америкен в рамках проекта бомбардировщика МХ-1601. После отмены программы МХ-1601 было решено ограничиться на В-58А кормовой артиллерийской установкой (на ТВ-58А она не использовалась). Вначале предпочтение отдавалось пушке калибра 30 мм, затем для уменьшения массы и занимаемого объема выбрали 20-мм пушку Дженерал Электрик М61 «Вулкан» (установка Т-171ЕЗ), турель и систему управления огнём MD-7 для которой разработала фирма Эмерсон. Пушка устанавливалась в «жале» - обтекателе в хвостовой оконечности фюзеляжа, а управляющая РЛС - у основания киля. Турельная установка (полная масса 840 кг с боекомплектом 1200 снарядов) имела дистанционное управление и обеспечивала зону обстрела с углом конусности 60° и поражение целей на дальности до 1400 м. Это была первая система, обеспечивающая стрельбу назад при сверхзвуковой скорости носителя, то есть в условиях, когда выпущенный снаряд движется в обратном направлении относительно окружающего воздуха, поскольку начальная скорость снаряда меньше скорости самолёта.

Наступательное вооружение «Хаслера» размещалось на внешней подвеске, в большом обтекаемом контейнере. Самолёт изначально предназначался для доставки ядерного оружия с большой высоты и не имел внутреннего отсека вооружения. Эволюция программы привела к тому, что в конце 1953 г. предполагалось использование боевых подвесных систем двух типов: так называемых баков-контейнеров МА-1 и МВ-1, каждый из которых содержал одновременно ядерную БЧ и топливо для самолёта-носителя. В конфигурации разведчика самолёт вместо боевых МА-1 и МВ-2 должен был нести баки-контейнеры МС-1 и MD-1 с разведывательной аппаратурой. Однако намеченные планы не были полностью реализованы ни в отношении разведывательных контейнеров, ни в отношении боевых подвесок.

Наиболее сложным в техническом отношении оказался «управляемый бомбовый контейнер» МА-1С, представлявший собой крылатую ракету схемы «утка» массой 12295 кг с расчётной дальностью пуска около 260 км и высотой полёта после пуска до 32900 м. Она была снабжена ЖРД Белл LR81-BA-1 (6800 кгс), инерциальной системой наведения, складывающимся нижним и выдвижным верхним вертикальным оперением и передним горизонтальным оперением. Ракета несла ядерную боеголовку, а также запас топлива для двигателей самолёта-носителя. После пуска на высоте от 10700 до 18300 м она должна была резко набирать высоту под углом 20°, затем планировать с углом наклона траектории 7°, а на финальном участке пути пикировать на цель под углом 70°. Работы по МА-1С начались в 1953 г., но в мае 1957 г. были прекращены (после израсходования $66 000 000), главным образом из-за существенного уменьшения скорости (до дозвуковой) и дальности В-58 с подвешенной ракетой. Проекты модернизированных самолётов В-58В и В-58С, которые должны были сочетать ракетное оружие с высокой дальностью, также не получили поддержки.

Единственная серьезная попытка использовать на В-58 баллистическую УР была связана с проектом создания на его основе первого противоспутникового комплекса - то есть с задачей, не требовавшей большой дальности полёта. Этот проект явился следствием запуска в СССР в 1957 г. первого искусственного спутника Земли. Потенциальное военное значение спутников было очевидно. Уже в 1958-1959 гг. в США по программе «Хай Вирго» прорабатывался противоспутниковый комплекс, включающий носитель В-58 и баллистическую ракету фирмы Лок-хид. Выполнили четыре экспериментальных пуска противоспутниковых ракет, из которых два оказались полностью неудачными. Дальнейшие работы по этой тематике продолжались до 1980-х годов.

Таким образом, управляемые ракеты на В-58 не прижились и бомбардировщик оснащался только свободнопадающим наступательным оружием. Первым на вооружение поступил так называемый «однокомпонентный» бак-контейнер МВ-1С, испытания по сбросу которого с В-58 состоялись в 1957 г. МВ-1С представлял собой оперенное осесимметричное тело длиной 17,4 м и диаметром около 1,5 м. Крестообразный хвостовой стабилизатор придавал контейнеру некоторое вращение в падении. Контейнер имел два топливных отсека, между которыми располагалась термоядерная БЧ W39Y1-1 регулируемой мощности. Масса пустого контейнера без боеприпаса составляла 1135 кг, с ним - 3880 кг; масса контейнера, полностью заправленного топливом и снаряженного БЧ была 16370 кг.

Контейнер МВ-1 оставался на вооружении до вывода В-58 из состава ВВС США, имея ряд недостатков, которые ограничили его использование в основном первыми годами эксплуатации серийных самолётов. В частности, не удалось решить до конца проблему протечки топлива в отсек боевой нагрузки, в результате чего было повреждено несколько БЧ. Но главное - после выработки топлива контейнер, на три четверти пустой, был «балластом» для самолёта, создавая вредное аэродинамическое сопротивление и представляя собой лишний груз, «съедающий» дальность полёта.

Вынужденной, но эффективной мерой стало дальнейшее усложнение подвески за счёт применения двухкомпонентного контейнера TCP, имевшего большой отдельный топливный бак, сверху которого, в предусмотренной нише, конформно размещался меньший по размерам компонент, содержащий ядерную бомбу W-53 и снабженный трёхкилевым хвостовым оперением (нижний киль - убирающийся). Помимо БЧ, в верхнем компоненте имелись два небольших топливных отсека. Большой бак мог отделяться после выработки топлива в обоих компонентах, что облегчало самолёт и уменьшало его лобовое сопротивление. Оставшаяся подвеска сбрасывалась при атаке и, в свою очередь, разделялась пополам в непосредственной близости от цели, которая поражалась только носовой частью с БЧ.

Длина верхнего компонента составляла 10,7 м, максимальный диаметр - 1,07 м, масса с полным запасом топлива и бомбой Мк53 - 5430 кг, масса пустого компонента с бомбой Мк53 - около 3495 кг. Длина нижнего бака была 16,5 м, максимальный диаметр 1,5 м, полностью снаряженная масса 11800 кг, масса пустого 860 кг. Из приведённых цифр видно, что контейнер TCP при несколько меньшей БЧ имел, по сравнению с МВ-1, на 860 кг большую общую массу с меньшим запасом топлива в нём (за счёт дополнительной массы агрегатов), что несколько снижало выигрыш в дальности полёта.

Решение о разработке TCP было принято в феврале 1958 г., а испытания проведены в 1960-1961 гг. После принятия на вооружение ему отдавалось предпочтение (по сравнению с контейнером МВ-1С) на В-58А. В то же время, ТВ-58А редко нёс контейнер TCP и совершал полёты в основном с МВ-1 или только с верхним компонентом от TCP.

Подвеску обоих типов можно было сбрасывать при любой скорости полёта и на любой высоте при условии, что топливо в них в основном израсходовано. Отделение от самолёта происходило под действием силы тяжести и аэродинамических сил. Из условия балансировки полностью заправленного топливом носителя контейнер имел насколько возможно переднее расположение, создавая большой пикирующий момент. Сбрасывание полностью заправленной топливом подвески запрещалось, поскольку смещение центра масс назад в этом случае приводило к статической неустойчивости бомбардировщика по тангажу. Кроме того, нарушались и баллистические характеристики контейнера. Переднее расположение подвески ухудшало путевую устойчивость машины, что учитывалось при проектировании вертикального оперения.

Контейнерная боевая нагрузка давала «Хаслеру» возможность нанести ядерный удар только по одной цели. Для увеличения числа поражаемых целей все поступившие на вооружение самолёты в 1962-1964 гг. были модифицированы с установкой двух длинных балок с двумя бомбодержателями каждая под корневой частью крыла, между фюзеляжем и отсеками основных стоек шасси: по два держателя тандемом с каждого борта. Под каждой плоскостью могли подвешиваться две термоядерные бомбы Мк43 (меньшего калибра, чем в контейнере). Масса боеприпаса - около 955 кг, длина 3,7 м, максимальный диаметр 0,46 м, мощность заряда до 0,9 Мт. Таким образом, всего В-58 мог нести до пяти ядерных бомб, в такой конфигурации он обычно и находился на боевом дежурстве. В то же время подвеска четырёх бомб на пилонах значительно увеличивала лобовое сопротивление самолёта (несмотря на установку вихрегенераторов в зоне между пилонами и фюзеляжем) и заметно уменьшала дальность полёта, и так невысокую.

С целью увеличить дальность полёта «Хаслера» рассматривался вариант размещения на бомбодержателях двух сбрасываемых в полёте ПТБ, но данная работа так и не вышла из стадии аванпроекта.

Фирма Конвэр несколько раз выступала с инициативой расширить возможности самолёта. В 1958 г. для ВВС США изучался вариант В-58В со способностью доставки неядерного оружия. В 1959 -1960 гг. предпринималась попытка продать самолёты В-58 в упрощённом варианте ВВС Австралии. Этот вариант должен был нести неядерные бомбы на пилонах под центропланом. Однако лишь в апреле 1967 г., в связи с переходом США к военно-политической стратегии «гибкого реагирования», была выполнена практическая оценка применимости В-58 в тактических операциях. Несколько самолётов модифицировали для подвески на пилонах обычных бомб вместо ядерных Мк43. Бомбы калибром до 1360 кг располагались на многозамковых держателях MER или тройных держателях TER. В испытаниях В-58 использовались в качестве ведущих самолётов для наведения истребителей-бомбардировщиков Рипаблик F-105D и Макдоннелл-Дуглас F-4C/D, а также, в случае необходимости, и в качестве самостоятельных ударных машин. Ожидалось, что высокоэффективная навигационно-бомбардировочная система «Хаслера» позволит улучшить точность группового бомбометания. Почти все полёты производились на малой высоте при скорости до 1100 км/ч. Было выполнено около семидесяти пяти вылетов, бомбометание с В-58 производилось почти исключительно визуально - система AN/ASQ-42 использовалась редко из-за своей неудовлетворительной точности на малой высоте.

Программу быстро свернули, поскольку точность группового бомбометания повысилась ненамного при сохранении таких недостатков полёта в строю, как трудность поддержания визуального контакта между самолётами в сложных погодных условиях и увеличение уязвимости от огня средств ПВО, а выживаемость В-58 в маловысотном полёте при активном противодействии наземной ПВО противника вообще вызвала большие сомнения. К тому же в одном из полётов самолёт был повреждён осколками собственной бомбы.

В 1953 г., когда Конвэр получил контракт на создание В-58, предполагалось, что помимо контейнеров МА-1 и МВ-1, оснащённых ядерным оружием, самолёт сможет нести два разведывательных комплекса: МС-1 для фоторазведки с малых и больших высот (в контейнере предполагалась установка до семи различных АФА общей массой около 450 кг) и MD-1 для электронной разведки. Однако программы МС-1 и М0-1 были аннулированы в 1958 г. после израсходования 40000000$ из-за бюджетных ограничений и вследствие передачи выполнения задач высотной разведки самолётам Локхид U-2, а электронной разведки - самолётам ERB-47H и другим типам. Однако ВВС США тогда не имели специализированных летательных аппаратов для маловысотной скоростной разведки и в начале 60-х годов ряд контейнеров МВ-1С переделали в вариант LA-1 с установкой (вместо БЧ) панорамного АФА Фэрчайлд КА-56А высокого разрешения для съёмки с малых высот (150 м) на большой скорости. В декабре 1963 г. возможность оснащения такой подвеской получили 45 самолётов В-58, но на практике в роли разведчика они использовались лишь в единичных случаях.

Из опубликованных данных следует, что максимальная скорость В-58 превышала 2300 км/ч (М=2,17) - таким образом, он был быстрее большинства перехватчиков того времени. В условиях нормальной эксплуатации скорость ограничивалась не тягой двигателей, а максимально допустимой температурой воздуха в воздухозаборниках и прочностью конструкции. Наибольшая суммарная продолжительность пребывания на сверхзвуке в одном полёте составила 5 ч (из общего времени 8 ч 35 мин полёта с пятью дозаправками в воздухе, состоявшегося 16 октября 1963 г.; в США этот рекорд был позднее перекрыт самолётом Локхид SR-71). Самый дальний - 17700 км - и длительный - 18 ч 10 мин - полёт совершён во время перелёта В-58 с несколькими дозаправками со средней скоростью 998 км/ч (23 марта I960 г.).

Лётчики для «Хаслеров» отбирались из «реактивной элиты», имевшей большой налёт на самолётах других типов. Прежде, чем стать полноправным членом «двухмахового клуба», каждый из пилотов проходил длительную программу переподготовки, в том числе и на учебно-тренировочных ТВ-58А. По свидетельству бывшего командира авиакрыла «Хаслеров» Тома Вулфа, длительный полёт в изолированной тесной кабине, без физического контакта с другими членами экипажа, был по плечу далеко не всем. Экипажи «Хаслеров» отличала искренняя дружба и привязанность - до сих пор бывшие члены экипажей В-58 собираются на регулярные встречи.

В июне 1959 г. намечалось построить 290 В-58 и сформировать из них пять авиакрыльев, но к началу следующего года планировавшийся объём производства сократился до 116 бомбардировщиков в составе двух крыльев. Первый серийный экземпляр совершил полёт в сентябре 1959 г., а завершилось серийное производство в октябре 1962 г., кстати, за месяц до того, как ВВС США был передан последний бомбардировщик В-52, производившийся серийно с 1955 г. В число 116 построенных «Хаслеров» вошли 13   опытных YB-58,17 предсерийных и 86 серийных В-58А. Таким образом, 30 машин были предназначены для лётных испытаний и доводки - рекордное число для столь крупной и дорогой программы. Большинство из 17 предсерийных самолётов были начиная с февраля 1960 г. модернизированы до серийного стандарта и приняты на вооружение, в их числе восемь переоборудовались в учебно-тренировочные ТВ-58А (первый полёт 10 мая 1960 г.). Из-за значительных задержек и изменений в программе машины сильно отличались друг от друга в оборудовании, комплектации систем, методах техобслуживания. С ноября 1960 г. проводились работы по модернизации и стандартизации самолётов.

Первое строевое авиакрыло самолётов В-58 официально образовано 1 марта 1960 г. на базе Карсуэлл (в августе 1964 г. переведено на базу Литтл Рок), второе - на базе Банкер Хилл (в 1968 г. переименована в Гриссом). Части объявили боеготовыми в августе 1962 г., а в сентябре самолёты уже были поставлены на дежурство. Каждое крыло имело три эскадрильи по 12 бомбардировщиков и 4 резервных машины. В тренировочных целях В-58 периодически развёртывались на передовых базах в Испании (Сарагоса), Англии, Японии (Окинава) и на острове Гуам. Интенсивность использования «Хаслеров» была достаточно высока: за всё время эксплуатации парк бомбардировщиков налетал 225000 часов.

Треть всех В-58 постоянно несла дежурство на аэродромах в состоянии 15-минутной готовности к старту. Начиная с 1963 г. во время учений практиковались взлёты с минимальным интервалом: до 15-20 самолётов поднимались в воздух за 15 минут. Это был один из наиболее трудных элементов лётной эксплуатации, поскольку задымленность ВПП и опасность столкновения с соседними машинами требовали высокой точности действий экипажей.

В 1959 г. прорабатывалась необычная идея, которая, впрочем, так и не была реализована. Предлагалось организовать экономичное круглосуточное дежурство В-58 в воздухе с использованием «стоячей волны» - наблюдающегося в Калифорнии атмосферного явления, связанного с образованием почти вертикального стационарного течения воздуха со скоростью около 90 м/с. В-58 должен был «парить» в этой зоне при работе двигателей на режиме малого газа.

В 1959-1960 гг. прошёл испытания разведывательный вариант с мощной контейнерной РЛС бокового обзора Хьюз AN/APQ-69, не позволявшей в силу своей громоздкости (длина антенны более 15 м) выходить на сверхзвук. В 1961-1962 гг. испытывался модифицированный контейнер МВ-1, с РЛС бокового обзора (с синтезированной апертурой Гудъир AN/APS-73), имевшей дальность действия 148 км и разрешающую способность всего в 15,2 м. Благодаря малым размерам РЛС область режимов полёта не сузилась, но всё же наибольшую разрешающую способность РЛС имела на дозвуковых скоростях. Один раз система была применена для выполнения реальной задачи - самолёт с РЛС произвёл облёт Кубы во время карибского кризиса 1962 г., что стало единственным случаем «боевого» применения В-58.

«Хаслер», несомненно, оставил заметный след в истории авиации, причём не только благодаря внедрённым радикальным новшествам, но и оригинальности предложенных на его базе нереализованных проектов, обширности проведённых с его помощью экспериментальных и исследовательских работ, некоторые из которых нашли завершение в других программах.

Одним из наиболее интересных был выдвинутый в 1957 г. проект, предусматривавший возврат к схеме составного бомбардировочного комплекса, однако на этот раз в роли «авиаматки» предполагалось использовать сам В-58, который должен был нести бомбардировщик «Супер Хаслер». Последний, в свою очередь, в наиболее проработанном виде представлял собой гиперзвуковую двухступенчатую систему массой 20800 кг (из них 11300 кг приходилось на топливо), двухместный возвращаемый пилотируемый компонент которой, имевший один ПВРД и один ТРД, нёс беспилотный крылатый аппарат, оснащённый двумя ПВРД и вооружённый ядерной бомбой. Дальность полёта системы оценивалась в 15900 км, причём «Супер» развивал крейсерское число М=4-б! При размещении на В-58 разведывательного оборудования «Супер Хаслер» использовался в качестве подвесного топливного бака. На основе «Супер Хаслера» фирма Конвэр предложила в 1960 г. для ЦРУ проект уже автономного гиперзвукового разведчика «Кингфиш», который проиграл в конкурсе самолёту Локхид SR-71.

Интересно, что работы по составным бомбардировочным системам примерно в это же время проводились и в СССР. Цель их - как и в США - состояла в увеличении дальности такого комплекса в сочетании с сохранением продолжительного сверхзвукового полёта. Известен проект дальнего сверхзвукового бомбардировщика PC конструкции П.В.Цыбина, прорабатывавшегося в 1955-1957 гг. Он должен был совершать воздушный старт с самолёта-носителя Ту-95Н с последующим разгоном до крейсерской скорости 3000 км/ч с помощью двух спаренных ускорителей с ЖРД, и крейсерский полёт с использованием двух ПВРД. Расчётная общая дальность полёта системы PC-носитель с термоядерной боевой нагрузкой оценивалась в 12500-13500 км. Аналогичные усилия предпринимались в ОКБ В.М.Мясищева. Советские работы, как и американские, не вышли из стадии исследований и были прекращены в связи с повышением надёжности, точности и дальности авиационных стратегических ракет. В то же время составные комплексы другого назначения (например, перехвата) иногда обсуждаются и в наши дни.

Один из В-58 использовался в 1960-1964 гг. в качестве летающей лаборатории для испытаний системы управления огнём Хьюз AN/ASG-18 и ракет AIM-47A (GAR-9), предназначавшихся вначале для «трёхмахового» перехватчика F-108 «Рапира» фирмы Норт Америкен, а затем и для самолёта Локхид YF-12A. Как известно, YF-12A не пошёл в серию, но работы по AIM-47A в конце концов привели к созданию ракеты AIM-54 «Феникс» - основному оружию американского палубного перехватчика Грумман F-14 «Томкэт». В носовой части серийного «Хаслера» с бортовым номером 55-0665 установили увеличенный носовой обтекатель, под которым разместилась антенна мощной БРЛС AN/ASG-18. По бокам фюзеляжа за обтекателем располагались два небольших каплевидных выступа с инфракрасными датчиками. В подфюзеляжном контейнере, сконструированном фирмой Конвэр, имелся грузоотсек со створками, в котором размещались ракеты. Большую часть полезного объема контейнера занимало целевое оборудование, предназначенное для установки на перехватчик. Для объективного контроля пусков ракет под внешними двигательными гондолами помещались два обтекателя с кинокамерами. Кормовая пушка была демонтирована. В настоящее время этот самолёт находится на одном из полигонов авиабазы Эдварде со снятым бортовым оборудованием и двигателями. Подфюзеляжный контейнер с ракетным отсеком также отсутствует. Дискутируется вопрос о восстановлении машины и передаче её в музей.

В 1959 г. на одном из В-58А, переоборудованном в летающую лабораторию NB-58A, в подфюзеляжной гондоле проходил испытания двигатель Дженерал Электрик J93-GE-3, предназначенный для использования на бомбардировщике В-70 и перехватчике F-108 фирмы Норт Америкен.

В некоторых источниках упоминается тяжёлый перехватчик B-58D с системой AN/ASG-18, шестью ракетами AIM-47A и двумя форсированными двигателями J58 (радиус действия более 1850 км), но официального проекта такого самолёта не существовало, хотя на основе В-58 неоднократно предлагалось создать дальний перехватчик. Также официально не вводилось обозначение В-58Е (проект тактического самолёта с силовой установкой, как у B-58D), но фирма прорабатывала проекты фронтового бомбардировщика и разведчика на основе «Хаслера» с двумя двигателями.

Интересная страница истории В-58 связана с изучением на его основе сверхзвукового пассажирского самолёта (модель 58-9, 1960 г.), при взлётной массе 86 т предназначенного для перевозки 52 пассажиров на дальность 4100-4700 км с крейсерским числом М=2,4-2,5. Прорабатывались и другие проекты, причём в нашей стране мало кто знает, что непосредственным толчком к исследованиям сверхзвукового пассажирского самолёта (СПС) в США послужили данные американских разведывательных служб, полученные весной 1960 г. и свидетельствовавшие о начале работ по СПС в Советском Союзе.

В 1961-1963 гг. на В-58 установлено 19 официально зарегистрированных мировых рекордов скорости и высоты полёта, завоевано большое число призов. К наиболее выдающимся достижениям можно отнести рекорд скорости на замкнутом маршруте протяжённостью 1073 км на приз Блерио - 2095,48 км/ч (10 мая 1961 г.) и рекорд скорости на замкнутом маршруте протяжённостью 1000 км с нагрузкой 2000 кг - 2067,57 км/ч (14 января 1961 г.). 14 сентября 1962 г. на В-58 установлен новый мировой рекорд высоты полёта - 26018 м - с нагрузкой 5000 кг. Рекордная высота была достигнута путём разгона самолёта на высоте 10670 м до скорости 2100 км/ч с последующим набором высоты под углом 35°.

Под занавес карьеры в ВВС США два В-58 в рамках проекта «Пис Вектор» перелетели с авиабазы Эглин в лётно-исследовательский центр Гриссом, где были дооборудованы для транспортировки четырёх 908-кг бомб Мк.64. На них был нанесён трёхцветный «вьетнамский» камуфляж. Самолёты отрабатывали боевое применение в качестве лидеров групп сверхзвуковых бомбардировщиков. Несмотря на положительные результаты испытаний, принять участие во Вьетнамской войне «Хаслеру» так и не удалось.

В-58 оказал значительное воздействие и на развитие авиационной промышленности США. Впервые в американской практике был опробован системный подход в руководстве программой. При этом фирма Конвэр выступила в качестве главного подрядчика, ответственного за руководство разработкой и интеграцию всех (за исключением двигателей) компонентов самолёта и бомбардировщик проектировался как система оружия. Кроме того, в работе участвовало небывало высокое количество промышленных фирм: в начале 1961 г. число их достигло 4926 (в 44 штатах)! Масштабы велики даже по меркам наших дней: например, по программе самолёта Рокуэлл В-1В число поставщиков не превышало 4000.

Несмотря на благоприятные предварительные оценки, бомбардировщику «Хаслер», в отличие от его дозвукового «коллеги» В-52, не удалось долго продержаться в строю ВВС США. Критика самолёта возобновилась в начале 1960-х годов, значительно активизировалась в их второй половине и привела к снятию бомбардировщика с вооружения к началу 1970-х. Следует подробнее остановиться на недостатках В-58, обусловивших его преждевременный «уход со сцены».

Один из основных «минусов» заключался в ограниченной дальности полёта, несмотря на то, что во взлётной массе самолёта на топливо приходилась очень высокая доля - около 60%! Без дозаправки в воздухе максимальная дальность даже на дозвуке была достаточно скромной -7550 км. Этот показатель явно не удовлетворял ИЗ, которое требовало радиуса действия 4260 км, причём со сверхзвуковым участком 370 км. В нормальной эксплуатации В-58 совершал полёты со сверхзвуковой скоростью на расстояние не более 560-800 км, поскольку на сверхзвуке расход топлива был очень велик - 22680-27200 кг/ч при М=2 в сравнении с 5000-5550 кг/ч при М=0,91, так что практическая дальность с таким сверхзвуковым участком явно была существенно меньше официальной практической дозвуковой дальности 7160 км.

Кроме этого, остро ощущались такие недостатки В-58, как малое количество оружия на борту (всего одна ядерная бомба в контейнере), неспособность нести управляемые ракеты и неядерное оружие, в результате чего машина не обладала достаточной гибкостью применения и не могла использоваться в качестве бомбардировщика в локальных войнах. Если увеличение количества оружия не представляло особых трудностей и было обеспечено впоследствии установкой подкрыльевых пилонов, то другие проблемы не поддавались простому решению и для их преодоления ВВС США практически сразу же после первых испытательных полётов стали изучать резервы повышения боевой эффективности В-58. В 1957-1958 гг. изучался вариант В-58В (B-58MI) с более мощными двигателями Дженерал Электрик J79-GE-9, увеличенными взлётной массой (до 84,1-84,4 т) и дальностью. В отличие от исходного В-58А, новый вариант должен был обладать способностью доставки неядерного оружия и УР класса воздух-поверхность. Но В-58В (как и В-58А) все же уступал самолёту B-52G в средствах РЭП и оборонительном вооружении. В июле 1959 г. САК отказалось от разработки В-58В (отчасти из-за проблем с В-58А и нежелания отвлекать средства от программы самолёта В-70). В 1958-1960 гг. прорабатывался вариант В-58С (BJ58), который предполагалось оснастить четырьмя бесфорсажными двигателями Пратт-Уитни J58 (с тягой выше, чем у форсированных J79 на В-58А). При взлётной массе около 91 т он должен был нести ракетное оружие, иметь крейсерское число М=2,5 на высоте 20700 м с возможностью кратковременного броска при числе М=3, максимальную дальность 9600 км без дозаправки и 13900 км с одной дозаправкой в полёте. Некоторое время исследовалась применимость В-58С для дальнего перехвата воздушных целей.

Но В-58С, как и В-58В, отвергли из-за того, что он продолжал линию чисто высотных бомбардировщиков. Руководство ВВС США сильно беспокоило совершенствование средств ПВО Советского Союза и, прежде всего, создание ЗРК С-75, способного поражать высотные скоростные цели. Ещё до мая 1960 г., когда возможности этого комплекса были эффектно продемонстрированы в инциденте с разведчиком U-2 Гарри Пауэрса, началось изучение характеристик В-58 в маловысотном полёте, который позволил бы гарантировать безопасный прорыв самолётом зон насыщенной ПВО. По результатам аналитических исследований конца 1958 г. утверждалось, что В-58 сможет осуществлять полёт на высоте 60 м и ниже, а оборудование будет функционировать на высотах до 15 м. Скорость преодоления ПВО на малой высоте была определена в 1168 км/ч на участке протяжённостью 2225 км. Испытания, проведённые в 1959 г., показали несколько худшие, но всё же удовлетворительные характеристики. К июню этого года самолёт совершал маловысотные броски с числом М=0,9, а в сентябре он пролетел 2260 км со средней скоростью около ИЗО км/ч на высоте не более 150 м.

Хорошие результаты объяснялись особенностями компоновки «Хаслера», обладавшего хорошими качествами при полёте в условиях турбулентной атмосферы. При относительно высокой (более 500 кг/м!) удельной нагрузке на крыло в сочетании с малым удлинением последнего, большой жёсткости конструкции, удачном распределении масс, а также благоприятном соотношении фаз колебаний самолёт сравнительно слабо реагировал на порывы ветра. Это подтверждалось и при полётах со сверхзвуковой скоростью на больших высотах в турбулентной атмосфере, связанной со струйными течениями. Наблюдавшиеся при этом нагрузки не превосходили допустимые.

Однако даже самый опытный и квалифицированный пилот был не в состоянии длительное время вести самолёт на малой высоте над неровной местностью при ограниченной видимости. Для этого требовалась автоматическая система следования рельефу местности. Уровень техники того времени не позволял объединить функции обзора и следования рельефу в одном радиолокаторе (в США это было в полной мере достигнуто лишь после создания импульсно-доплеровской РЛС Вестингауз AN/APQ-164 для В-1В). Требовалась дополнительная РЛС, которая при элементной базе тех лет не могла быть малогабаритной, а плотная компоновка В-58 не допускала размещения крупноразмерных систем. Предлагалось несколько решений (в том числе установка контейнерной РЛС следования рельефу местности в обтекателе на носке крыла), но ни одно не «довели до ума». Телевизионная (для низких уровней освещённости) и инфракрасная системы переднего обзора даже не рассматривались, так как не могли служить основным датчиком для столь скоростной машины. Кроме того, уже разработанное для самолёта оборудование явно не рассчитывалось на большие перегрузки, характерные для полёта в условиях турбулентности. Можно вспомнить, например, что опытные В-58 легко совершали «бочки» (в феврале 1958 г. были выполнены подряд три полные фигуры при М=0,93 на высоте 7620 м), но на серийных самолётах выполнение этих фигур запрещалось из опасения вызвать повреждения навигационно-бомбардировочной системы (считается, что катастрофа В-58 на авиационной выставке в Ле Бурже в 1961 г. произошла из-за нарушения этого запрета: лётчик не смог восстановить управляемость после выполнения «бочки»). Все эти трудности привели к тому, что возможность маловысотных операций на В-58 была признана ограниченной, а приспособление самолёта к маловысотному полёту - нецелесообразным.

САК не испытывало большой любви к «Хаслеру» и из-за значительных эксплуатационных трудностей. Строгость самолёта в пилотировании проявилась ещё во время испытаний, но если в первые два года серьёзных происшествий удалось избежать, то за полтора последующих (с декабря 1958 г. по июнь 1960 г.) произошло восемь катастроф, в которых погибли 11 человек и ещё несколько получили тяжёлые травмы, а к январю 1964 г. разбились ещё три машины. Во второй половине 1960-х годов аварийность несколько снизилась, но всё же оставалась достаточно «ощутимой». К моменту снятия В-58 с вооружения из 116 выпущенных «Хаслеров» 26(!) было безвозвратно потеряно в результате лётных происшествий. Ниже приведён список аварий и катастроф В-58.

16.12.1958 г. в 50 км от а/б Кэнон, штат Нью-Мексико, самолёт с б/н 58-1008 потерял управление из-за отказа автоматики при следовании на автопилоте. Пилот Р.Д.Смит погиб, бомбардир Дж.А.Грэйдел и оператор Д.Дж.Холланд спаслись.

14.05.1959 г. на а/б Карсуэлл, Техас, самолёт с б/н 58-1012 загорелся на стоянке из-за утечки топлива из баков. Погибло два человека наземного персонала.

16.09.1959 г. на а/б Карсуэлл у самолёта с б/н 58-1017 на взлёте разорвались пневматики на основной стойке шасси. Взлёт был прерван неудачно. Пилот К.К.Льюис выжил, бомбардир У.А.Эджкомб и оператор Л.Н.Барнет погибли.

27.10.1959 г. над окрестностями г. Геттисберг, штат Массачусетс, потерял управление в ручном режиме пилотирования самолёт с б/н 55-669. Пилот Э.Л.Уилер и бомбардир М.Ф.Келлер спаслись, оператор Х.Н.Блоссер погиб.

07.11.1959  г. к северу от г. Лоутон, штат Оклахома, в ходе испытательного полёта был по невыясненной причине потерян самолёт с б/н 55-664. Пилот Р. Фитцжеральд и бортинженер Д.А.Сидофф погибли, третьего члена экипажа на борту не было.

22.04.1960 г. северо-западнее г. Огден, штат Юта, из-за отказа системы обработки данных о числе М и воздушной скорости потерял управление в ручном режиме полёта самолёт с б/н 58-1023. Пилот Р.Е.Тенхофф и бортинженер фирмы Конвэр У.Саймон погибли, инженер по испытаниям К.Дж.Симпсон выжил.

04.06.1960 г. юго-восточнее г. Лаббок, штат Техас, из-за сильной атмосферной турбулентности потерял управление самолёт с б/н 55-667, после чего экипаж покинул самолёт на сверхзвуковой скорости полёта. Пилот Дж.Л.Болдбридж и инженеры по лётным испытаниям Х.Д.Коулман и Ч.Т.Джонс погибли.

03.06.1961  г. во время показательного полёта на авиационной выставке в Ле Бурже, Франция, при попытке совершить «бочку» на малой высоте разбился самолёт с б/н 59-2451. Погиб весь экипаж: пилот Э.Е.Мерфи, бомбардир Ю.Ф.Мозес и оператор Д.Ф.Дикерсон.

27.12.1961  г. в окрестностях г. Коул Кэмп, штат Монтана, загорелся двигатель у самолёта с б/н 58-1020. Весь экипаж - пилот К.Л.Монтгомери, бомбардир Л.Н.Хьюз и оператор Дж.Н.Родди - спасся.

15.02.1962 г. к востоку от г. Лоутон, штат Оклахома, из-за отказа системы обработки данных о числе М и воздушной скорости потерял управление самолёт с б/н 59-2447. Весь экипаж - пилот Дж.С.Ирвин, бомбардир Дж.С.Фуллер и оператор Д.Дж.Эваллон - спасся.

05.03.1962 г. на а/б Карсуэлл во время взлёта самолёта с б/н 59-2459 произошла механическая поломка в системе управления. Весь экипаж - пилот Р.Е.Хартер, бомбардир Дж.Д.В.Джонс и оператор Дж.Т.МакКензи - погиб.

12.04.1962 г. после взлёта с а/б Банкер Хилл, штат Индиана, произошла поломка в системе управления самолёта с б/н 59-2462. Пилот У.Е.Хэйл и оператор Дж.П.О'Коннор спаслись, бомбардир Д.Д.Дики погиб.

14.09.1962  г. в окрестностях г. Батлервилл, штат Индиана, из-за отказа системы управления вышел на недопустимую перегрузку и разрушился в воздухе самолёт с б/н 61-2057. Весь экипаж - пилот Дж.Дж.Тревизани, бомбардир А.И.Фрид и оператор Р.П.Мур - погиб.

26.08.1963  г. на а/б Банкер Хилл в результате грубой посадки разрушился самолёт с б/н 61-2063. Пилот У.Е.Брандт спасся, бомбардир У.Л.Берри и оператор У.М.Бергдолл погибли.

08.12.1964  г. на а/б Банкер Хилл во время рулёжки взорвались пневматики основной стойки шасси на самолёте с б/н 60-1116. Пилот Л.Дж.Джонсон и оператор Р.Л.Холл спаслись, бомбардир М.Сервантес погиб.

20.05.1965  г. на а/б Литтл Рок, штат Арканзас, в результате грубой посадки разрушился самолёт с б/н 58-1016. Пилот Р.Л.Семанн и оператор Р.Т.Сметек спаслись, бомбардир С.Кихлер погиб.

15.06.1965 г. на авиационной выставке в Ле Бурже, Франция, в результате захода на посадку ниже глиссады разбился самолёт с б/н 59-2443. Пилот Ч.Д.Таббс погиб, бомбардир Х.М.Ковингтон и оператор В.С.Караба выжили.

22.07.1965  г. на а/б Банкер Хилл в результате неудачно выполненного «конвейера» выкатился за пределы полосы и разрушился самолёт с б/н 60-1128. Весь экипаж - пилот Дж.П.Нунан, бомбардир Л.Н.Арун-дел и оператор К.Лезербэрроу - спасся.

12.12.1966 г. в окрестностях г. МакКинни, штат Кентукки, столкнулся с землёй во время захода на маловысотное бомбометание самолёт с б/н 60-1119. Весь экипаж - Пилот Р.Ф.Блэйксли, бомбардир Ф.Е.Эккер и оператор К.Д.Лант - погиб.

23.02.1967 г., во время руления на а/б Литтл Рок произошло разрушение конструкции носовой части самолёта с б/н 59-2454. Самолёт был отремонтирован, экипаж - Пилот Б.А.Эллис, бомбардир Р.А.Хендриксон и оператор А.У.Ролл - не пострадал.

14.06. 1967 г. в окрестностях г. Даррозетт, штат Техас, под влиянием турбулентности произошло разрушение конструкции самолёта с б/н 61-2061. При покидании самолёта капсула бомбардира У.Р.Беннетта не сработала и он погиб. Пилот К.Р.Бризендайн и оператор Г.М.Сеччетт спаслись.

13.11.1967 г. в окрестностях а/б Банкер Хилл потерял управление после взлёта самолёт с б/н 61-2065. Весь экипаж - пилот Г.А.Далмейер, бомбардир Р.Е.Шмидт и оператор Л.Дж.Хэнсон - погиб.

18.04. 1968 г. при аналогичных обстоятельствах, там же, разбился самолёт с б/н 61-2062. Погиб весь экипаж - пилот Д.Н.Клоуз, бомбардир Ю.Н.Харрингтон и оператор Дж.Д.Бэнкс.

16.07. 1968 г. на а/б Литтл Рок при газовке перед стартом разрушился гидроцилиндр правой стойки шасси на самолёте с б/н 59-2437. На посадке стойка сложилась. Экипаж - Пилот Дж.Р.Тэйт, бомбардир Р.Т.Уолтерс и оператор Ф.Моссон - выжил.

03.04.1969 г. в окрестностях г. Рокеби, штат Небраска, в результате отказа материальной части разбился самолёт с б/н 61-2073. Экипаж - пилот Т.Г.Хогг, бомбардир Дж.Л.МакЭлвейн и оператор Р.Р.Науман -спасся.

18.04.1969 г. севернее г. Дэнвилл, штат Иллинойс, после возникшего подозрения на отказ нескольких бортовых систем был оставлен в полёте самолёт с б/н 61-2056. Экипаж - Пилот П.МакКаллум, бомбардир Р.А.Граф и оператор В.И.Майер - спасся.

Оборотной стороной масштабности конструкторских усилий стала высокая общая стоимость программы, которая с учётом постройки 116 самолётов составила $3,2 млрд. в текущих ценах, т.е. $27,6 млн. на один самолёт - громадную по тем временам сумму. В американской печати противники «Хаслера» указывали, что В-58 стоит больше, чем если бы он собирался полностью из золота. Эти утверждения были недалеки от истины, поскольку при цене золота в то время примерно $35 за тройскую унцию и массе пустого снаряжённого самолёта с контейнером

30150 кг цена «золотого» В-58 составила бы $33,9 млн. долл. В пересчёте на курс 1967 г. фактическая цена одного «железного» В-58 с учётом всех расходов по программе составила $33,5 млн. (для сравнения - $9 млн. для бомбардировщика В-52 и $3 млн. для В-47). Почти таким же был отрыв «Хаслера» по эксплуатационным расходам: два авиакрыла В-58 «по деньгам» соответствовали шести авиакрыльям В-52!

Вследствие плотной компоновки доступ к агрегатам при наземном обслуживании был затруднён и В-58 слыл у техников «кошмарным» самолётом. Например, один из часто заменяемых элементов РЛС извлекали лишь после подъёма с помощью лебёдки из кабины спасательной капсулы, для подключения питания и проверки работы РЛС после замены элемента капсулу водворяли на место, а если станция всё же не заработала, то вся процедура повторялась вновь. Для замены повреждённой обшивки самолёт приходилось помещать на стапель, так как практически все панели фюзеляжа были силовыми и изъятие любой из них грозило потерей прочности.

На земле при полностью заправленных внутренних топливных баках самолёт имел допустимую центровку только с подвешенным контейнером, а без оного - «приседал» на хвост (что и случалось несколько раз в ходе эксплуатации). Поэтому перед снятием контейнера необходимо было слить топливо из внутренних ёмкостей, и наоборот, полная заправка не допускалась до подвески контейнера. При отсутствии такового, дабы предотвратить опрокидывание на хвост, к узлу в нише носовой стойки шасси или к переднему узлу крепления подвески «цеплялся» противовес массой 2,8 т.

Из-за сложности эксплуатации В-58 требования к квалификации лётного и наземного обслуживающего персонала были одними из самых высоких в ВВС США. Строевые лётчики подбирались по личной рекомендации командира авиакрыла и должны были иметь налёт на реактивных самолётах не менее 1000 часов, из них не менее половины - в качестве командира экипажа многодвигательного реактивного самолёта (В-47, В-52, КС-135). В процессе переподготовки на В-58 каждый пилот проходил курс обучения на тренажёре объёмом 30 ч и «накручивал» 90 ч налёта. Кроме того, вследствие недостатка пространства в кабинах экипажа, действовали ограничения на рост и вес членов экипажа. Наземный персонал также подбирался из числа специалистов очень высокого класса.

С таким «букетом» недостатков и трудностей дорогостоящий В-58, лишённый больших резервов дальнейшего совершенствования и «специализировавшийся» исключительно на нанесении ядерных ударов с больших высот при высокой дозвуковой или сверхзвуковой скорости, не имел больших шансов остаться в строю, когда требованием времени стали многорежимные машины с возможностью полёта на малых высотах и многоцелевого применения. В то же время, по мнению специалистов САК, которое уже в конце 1950-х годов стало использовать экономические оценки боевой эффективности, расходы СССР на организацию защиты от бомбардировщиков В-58 должны были значительно превысить стоимость программы самолёта. Такие выводы вызывают сомнение, поскольку непосредственным ответом советской ПВО на создание В-58, пожалуй, можно считать только ЗРК большой дальности С-200 «Ангара», принятый на вооружение в 1967 г. и предназначенный для поражения стратегической авиации противника на больших дальностях и высотах до рубежа бомбометания. Тяжёлый перехватчик Ту-128 (1961 г.) разрабатывался для борьбы прежде всего с В-52, а основным импульсом к созданию МиГ-25П (1964 г.) было, скорее, появление стратегического «трёхмахового» разведчика Локхид SR-71.

В 1965 г. в качестве промежуточного маловысотного бомбардировщика прорыва командование ВВС США решило использовать самолёт FB-111, созданный на основе истребителя-бомбардировщика F-111, разработанного той же фирмой Конвэр (вошедшей к тому времени в концерн Дженерал Дайнэмикс). На смену FB-111 предназначался Рокуэлл В-1. Снятие В-58 с вооружения началось в ноябре 1969 г., через месяц после поставки САК первого FB-111, и завершилось всего через два месяца - 16 января 1970 г. Вначале почти все из 85-ти оставшихся В-58 без двигателей и оборудования поместили на хранение в аризонской пустыне близ авиабазы Дэвис-Монтан. В 1977-1979 гг. машины были разделаны на металл местной фирмой Саутвестерн Эллойз. При продаже цена останков «Хаслеров» составила всего около 2 центов за фунт массы планера. До наших дней сохранилось четыре В-58 и два ТВ-58 - в качестве музейных экспонатов и монументов на авиабазах, где эти самолёты в своё время служили. Ещё два В-58 - на базах Эдварде и Литтл Рок - представляют собою разорённые остовы и врядли имеют музейное будущее.