Пиковая ситуация, в которой оказалась советская истребительная авиация после
испанского дебюта Мессершмитта-109-го, потребовала мер экстраординарных.
Положение усугублялось "вынужденной посадкой" самых опытных, самых знающих
работников советской авиационной промышленности. Чтобы не писали сегодня
отдельные "исследователи" из числа бывших офицеров ГРУ, подрабатывающих ныне на
Западе, никогда творческий труд в "шарашке" не будет эффективней работы на воле.
Самолет проектировать, извините, не мешки таскать...
Надо отдать должное Сталину, он глубоко осознавал ситуацию, иначе не стал бы
привлекать к конструированию "антимессершмитта" практически любых желающих из
числа профессиональных авиационных инженеров. В числе этих профессионалов
оказались начальник самолетного отдела Наркомата оборонной промышленности
Владимир Петрович Горбунов и его подчиненный, курировавший один из авиационных
заводов, Семен Алексеевич Лавочкин. Лавочкин уже имел опыт проектирования
самолетов, он работал с приглашенными французами - Ришаром, Лавилем, у
Чижевского и Григоровича, однако ни одна конструкция, в создании которых Семен
Алексеевич принимал участие, в серийное производство не пошла.
Горбунов предложил Лавочкину выйти в Политбюро с предложением о постройке
истребителя с мотором водяного охлаждения. Прежде чем прийти на чиновничью
должность Горбунов прошел хорошую конструкторскую школу - он принимал участие в
разработке чертежей и внедрении в серийное производство самолетов ТБ-3, Р-6, СБ,
вместе с Болховитиновым проектировал тяжелый бомбардировщик ДБ-А.
По образованию Владимир Петрович был квалифицированным конструктором -
окончил в 1931 г. МАИ по специальности "Самолетостроение"; Лавочкин, кстати,
являлся прочнистом, расчетчиком.
Предэскизный проект Лавочкин выполнил всего за неделю. Горбунов и Лавочкин
лучше других конструкторов знали возможности авиационной промышленности
Советского Союза, возможно поэтому, самолет они предложили цельнодеревянный. Во
всем мире (в том числе и в СССР) использование древесины в качестве авиационного
конструкционного материала в конце 30-х годов считалось уже анахронизмом. В
нашей стране, тем не менее, дерево продолжали использовать - не от хорошей
жизни, конечно. Сказывалась нехватка крылатого металла - алюминия. Практически
все созданные перед войной истребители имели смешанную конструкцию: компромисс
между нехваткой дюраля и дешевизной, технологичностью древесины. Металл давал
огромную экономию в массе,- равнопрочная с деревянной, конструкция из дюраля
весила на 40% меньше, но перед войной было принято стратегически правильное
решение, ориентировавшее самолетостроителей на широкое использование в новых
самолетах дерева. На первый план вышла возможность массовой постройки самолетов
минимально квалифицированными рабочими. В конечном итоге за счет простоты и
технологичности Яков и ЛаГГов советской промышленности удалось сохранить и даже
нарастить выпуск истребителей в тяжелейших условиях эвакуации.
Дальше всех в использовании дерева в истребителе пошли Горбунов и Лавочкин.
Их конструкция является беспрецедентной в истории истребительной авиации.
Английский цельнодеревянный "Москито" сравнивать с ЛаГГом вряд ли уместно. "Мосси"
не рассчитывался на ведение маневренного воздушного боя, его стихия - скоростной
полет с плавными разворотами. Ну а по части использовавшейся в конструкции
древесины "Москито" и советский истребитель соотносятся примерно так же, как
потомственный лондонский лорд и посконный крестьянин из Тверской губернии. У
одного - экзотическая бальза, у другого - тривиальная сосна и береза.
Итак, обоснованные предложения по истребителю были подготовлены за неделю.
Следовало доложить проект вышестоящему начальству - наркому М.М.Кагановичу. В
приемной наркома и состоялось рождение триумвирата - Лавочкин, Горбунов, Гудков.
Ситуация, благодаря которой это рождение и состоялось, в наилучшей степени
отвечает старинному толкованию понятия "исторический анекдот". Впервые пролил
свет на эту историю долгое время работавший с Лавочкином авиаконструктор Семен
Михайлович Алексеев, чьи воспоминания опубликовал журнал "Мир Авиации".
Горбунов и Лавочкин столкнулись в приемной наркома с Гудковым, вместе
дождались пока Каганович освободится и вместе зашли к нему в кабинет. У Гудкова
были свои дела, однако, доклад Горбунова о проекте скоростного пушечного
истребителя увлек Кагановича, нарком решил, что предложения по самолету готовили
все трое. А потом Гудков упросил коллег (он также работал в самолетном отделе,
курируя, как и Лавочкин, авиазавод) разрешить ему принять участие в
проектировании истребителя.
Михаил Иванович Гудков не вошел в звездную когорту советских
авиаконструкторов, однако, его работа над совершенствованием ЛаГГов в годы
войны, собственные проекты, говорят о нем как о человеке, безусловно,
талантливом и, увы, историей недооценным. Гудков, как и Горбунов, был одним из первыхмаевцев - окончили МАИ в 1932 г.
Доклад наркому прошел удачно, и вновь образованному триумвирату разрешили
продолжить работу по истребителю, получившему шифр И-22, на Кунцевском заводе
авиационных винтов и лыж.
Главным инженером на этом заводе был Леонтий Иович Рыжков - человек,
разработавший технологию изготовления дельта-древесины (дельта-древесина ДСП-10
получается путем горячего прессования березового шпона, пропитанного спиртовым
раствором фенолформальдегидной смолы, склеивается клеем ВИАМ-ЗБ);
Дельта-древесина использовалась в конструкции самолета Лавочикна, Горбунова и
Гудкова, из нее изготавливались полки лонжеронов, нервюры, некоторые узлы
передней части фюзеляжа.
Состав рабочей группы по проектированию И-22 расширился за счет конструкторов
из ликвидированного КБ Сильванского, но все-таки молодой коллектив еще не стал
полноценным конструкторским бюро. В феврале 1939 г. у Сталина состоялось
совещание по проблемам авиационной промышленности. Наиболее остро на нем
ставился вопрос об истребителях. Вскоре после этого совещания, в мае 1939 г.,
полуофициальная деятельность конструкторов нашло соответствующее официальное
оформление. Новое КБ получило новую базу - завод No. 301 в подмосковных Химках.
Изначально завод строился как фабрика для выпуска престижной мебели,
предназначенной во Дворец Советов. От строительства Дворца отказались, а фабрику
отдали авиапрому.
На заводе под руководством А.А.Дубровина осваивали французский
учебно-тренировочный истребитель Кодрон, выпускали фюзеляжи яковлевского
"неудачника" - бомбардировщика ББ-22. В конце 1938 г. Дубровина перевели в
Харьков, на место арестованного К.А.Калинина. Заводское КБ осталось без "главы"
и без работы, поскольку Кодроны и машины, спроектированные на базе французской
конструкции, выпускать не стали. Свято место - пусто не бывает, Дубровина сменил
Горубунов; так в мае 1939 г. началась история знаменитой "Лавки" - ОКБ
Лавочкина.
Официальное постановление СНК СССР No. 243 о постройке 2-х экземпляров
цельнодеревянного истребителя И-301 ("301" -по номеру завода) вышло 29 августа
1939 г. Первый самолет с двигателем М-105ТК должен был быть построен к февралю
1940 г., второй - с мотором М-106П - к маю 1940 г.
Горбунов недолго был номинальным руководителем работ (реально все основные
вопросы по проектированию решал Лавочкин). В силу причин личного характера
(опять же, "исторический анекдот", см. воспоминания Алексеева) Горбунов отошел
от работ, а Гудков занимался производственными вопросами. Подписывать же
техническую документацию и разные "исходящие" бумаги должен был конкретный
человек, ежедневно появляющийся на работе и держащий руку на пульсе
проектирования. Им стал Семен Алексеевич Лавочкин.
Однако, упоминание Горбунова как главного конструктора самолета И-301
встречается в документах, датированных вплоть до февраля 1940 г. Возможно,
официальное назначение Лавочкина Главным состоялось только в ноябре 1940 г.:
приказом НКАП No. 657 от 23 ноября 1940 г. Лавочкин был назначен главным
конструктором завода No. 21 с задачей целиком сосредоточиться на внедрении
самолета И-301 в серийное производство, но это еще не означало, что Семен
Алексеевич стал Главным по самолету в целом.
Забегая вперед, скажем, что завод No. 21 определили головным по новой машине
приказом НКАП от 10 февраля 1941 г., тогда же установили следующий порядок: все
изменения в чертежи утверждаются Лавочкиным, т.е. главным конструктором
истребителя. Надо отметить, что, несмотря на массу публикаций по истории
создания ЛаГГа вопрос о назначении Лавочкина главным конструктором по-прежнему
остается достаточно темным.
Так, приказом НКАП No. 704 от 27 декабря 1940 г. боевые самолеты получили новые
обозначения по фамилиям главных конструкторов, в частности И-301 стал ЛаГГ-3,
фамилия Лавочкина стоит на первом месте, хотя в приказе НКАП No. 249 от 1 сентября
1939 г. В.П.Горбунов назначен руководителем работ по машине "СИ" (скоростной
истребитель) завода No. 301.
Путаницу добавляет еще и приказ НКАП от 14 декабря 1940 г. о назначении
М.И.Гудкова главным конструктором ОКБ-301 - как-то принято считать, что именно в
Химках находилась "альма-матер" фирмы Ла, хотя на самом деле, Лавочкин в полной
мере как Главный конструктор состоялся на заводе No. 21 в Горьком.
Здесь уместно сделать небольшое отступления от истории создания И-301. В
нашей стране конструкции самолетов персонифицированы - Яковлев, Микоян, Сухой,
Лавочкин, наконец. Не однажды и справедливо писалось, что в создании самолетов
принимали участие сотни, тысячи людей, многие из которых вносили вклад не
меньший, а нередко и больший, нежели человек, буквы чьей фамилии являют собой
марку фирмы. Опять же, в силу "особенностей национального самолетостроения",
конструкторские, человеческие качества главных определили на долгие годы стиль
работы КБ, стиль взаимоотношений коллег внутри фирмы и вне нее.
Семен Алексеевич Лавочкин, в этом отношении стоит особняком среди всей
"звездной когорты" военного времени (Ильюшин, Микоян, Туполев, Яковлев). Под его
руководством созданы лучшие советские серийные истребители военного времени,
первый в СССР сверхзвуковой самолет; одним из первых на "Лавке" стали внедрять
электронику в процесс проектирования и отработки новых самолетов, Лавочкин
единственным из той плеяды полностью перешел на новую тематику (ракеты) и смог
добиться на новом поприще выдающихся успехов. А о человеческих качествах Семена
Алексеевича, о его уважении к людям, деликатности, интеллигентности до сих пор
ходят легенды - чего стоит известный случай с объяснением Сталину причин высокой
боевой живучести ЛаГГ-3.
Впрочем, любой желающий может почитать воспоминания Кожедуба и Покрышкина,
Шелеста и Галлая. Показательно, что в пост перестроечные годы появилось много
мемуаров, авторы которых, мягко говоря, нелестно отзываются о Яковлеве или
Туполеве, а вот о Лавочкине таких воспоминаний не появилось. Более того - стиль,
привнесенный в КБ Семеном Алексеевичем, сохранился и после его трагической
смерти. Одного из авторов этой статьи, в ту пору дипломника 3-го факультета МАИ,
в 80-е годы "сватали" на лавочкинскую фирму. Друзья постарше, уже сведущие в
хитросплетениях внутрифирменных отношений, советовали в один голос: "Иди, ты
что, на "Лавке" ЛЮДИ работают!" По независящим от молодого инженера и знаменитой
фирмы причинам "свадьба" не состоялась, однако доброе впечатление от
"покупателей" из Химок осталось до сих пор.
Согласно постановлению, И-301 проектировался в двух вариантах: высотный
истребитель с мотором М-105 и турбокомпрессором ТК-2 и фронтовой истребитель с
мотором М-106. Оба варианта должны были иметь максимальную дальность 600 км.
Максимальная скорость высотного перехватчика определялась в 650-675 км/ч на
высоте 9000 м, потолок 12 000 м, фронтовой истребитель - скорость 600-625 км/ч
на 6000-7000 м и потолок 11 000 м. Уже на этом этапе сказалась основная проблема
отечественной авиации 40-х годов - проблема мотора. Перспективы М-106 виделись
весьма туманными, по крайней мере, к первому полету самолета мотор не успевал.
Особой ясности с турбокомпрессорами также не было. Заключение по эскизному
проекту истребителя "К" завода No. 301 было утверждено начальником ВВС РККА
командармом 2-го ранга Локтионовым 11 октября 1939 г.
Первым стали строить фронтовой истребитель, но вместо М-106 на нем
предусматривалось установить М-105П. Самолет имел исключительно мощное, по
сравнению с одновременно проектировавшимися "одноклассниками", вооружение -
23-мм пушку конструкции Таубина в развале блоков цилиндров (боезапас 80
снарядов) и два крупнокалиберных пулемета БС (боезапас по 220 патронов на
ствол), предусматривалась установка еще двух ШКАСов. Первый прототип И-301
(такое обозначение самолетполучил по номеру завода) был готов к весне 1940 г.
Летчиком-испытателем на И-301 назначили Василия Андреевича Степанченка,
однако, ему не удалось поднять самолет в небо из-за недоразумения. Степанчонок,
не зная в лицо только что назначенного зам. наркома авиационной промышленности
П.А.Воронина, не сошелся с последним во взглядах на возможность полета в
конкретных метеоусловиях. Свое мнение Василий Андреевич не постеснялся выразить,
используя арсенал великого и могучего русского языка в полной мере. Естественно,
последовал скандал, и Степанчонка с самолета убрали.
Первый вылет на И-301 с Центрального аэродрома совершил 28 марта 1940 г.
летчик-испытатель Алексей Иванович Никашин. Дабы сэкономить время, в испытаниях
принимали участие представители заказчика - НИИ ВВС. Назначенный руководителем
бригады военных испытателей Михаил Иванович Таракановский приступил к изучению
самолета еще летом 1939 г. Он принимал участие в оценке проекта И-301, работе
макетной комиссии и вел наблюдение за ходом постройки прототипа. Первый полет
прошел успешно, Никашин заявил, что не видит никаких препятствий к выполнению
следующего.
С 31 марта испытательные полеты пошли своей чередой с интервалом в один-два
дня. Летных происшествий, подобных катастрофе И-26, с И-301 не было, однако
отказы матчасти случались. В ходе заводских испытаний дважды пришлось менять
мотор, трижды текла гидросистема; Никашин отметил чрезмерные нагрузки на органы
управления, вместе с тем он оценил пилотажные качества истребителя как
удовлетворительные, а самолет - доступным летчикам средней и ниже средней
квалификации.
В конце апреля самолет начали готовить к первомайскому воздушному параду над
Красной площадью. Отполированный "рояль" вишневого цвета (за превосходную
внешнюю отделку И-301 "роялем" прозвали механики) эффектно продемонстрировал 1
Мая Никашин. Заводские испытания закончили 12 апреля, и вскоре машину предъявили
на государственные испытания, которые проводились в НИИ ВВС с 15 по 27 июня 1940
г.
Ведущими летчиками на И-301 назначили - П.М.Стефановского и С.П.Супруна.
Никашин ознакомил их с особенностями техники пилотирования и выпустил в первый
полет. Погода полетам благоприятствовала, серьезных отказов матчасти не
произошло, и уже через четыре дня Таракановский смог подвести предварительные
итоги, в частности определить максимальную скорость горизонтального полета -
получилось 585 км/ч. Начальник бригады испытателей рассчитывал получить больше.
Сравнительный анализ полетов И-301 с уже испытанным яковлевским И-26 показал,
что изделие из Химок при том же двигателе имеет меньшую границу высотности.
Причину определили быстро, опять же путем сравнения: площадь входных отверстий
всасывающих патрубков И-301 оказалась меньше, чем на И-26. Доложили Лавочкину -
он дал согласие на проведение доработки, прислал рабочих и материалы для
изготовления новых патрубков.
За ночь машину доработали, а утром Супрун 40 минут гонял ее в небе на разных
режимах. Приведенная к условиям стандартной атмосферы максимальная скорость
теперь составила 605 км/ ч.
В ходе госиспытаний на И-301 выполнили 42 полета. Конечно, машина была сырой
- меняли покрышки колес шасси, водорадиатор и карбюраторы, устраняли течь в
системе охлаждения мотора и утечки воздуха из пневмосистемы, но серьезных
отказов, которые могли бы замедлить испытания, не было. В доработках активное
участие принимала заводская бригада рабочих под руководством ведущего инженера
П.Г.Питерина. Подобно И-26, И-301 госиспытаний не прошел, но как И-26 по
результатам госиспытаний И-301 рекомендовали к запуску в серию.
"Самолет И-301 конструкции инженеров Лавочкина, Горбунова, Гудкова был
предъявлен на государственные испытания с недоведенным вооружением и не испытан
на штопор, пикирование и высший пилотаж... На дублере (2-м экземпляре) должны
быть сняты ограничения в скоростипикирования и устранены недостатки, выявленные
госиспытаниями 1-го экземпляра. Считать целесообразным построить серию самолетов
И-301 в количестве 25-30 экземпляров для прохождения войсковых испытаний в 1940
г. и немедленно начать подготовку к серийной постройке самолетов... Считать
необходимым просить народного комиссара авиационной промышленности Шахурина о
повышении внимания со стороны НКАП в деле доводки, испытания и постройки
самолета И-301."
Недостатков по И-301 нашлось достаточно: жара в кабине, плохой обзор вперед и
в стороны из-за некачественного остекления фонаря, перегрев воды и масла при
наборе высоты (в отношении нагрева воды и масла И-301, все-таки, до И-26 было
очень далеко), большие нагрузки на ручке от элеронов и руля высоты,
недостаточнаяпродольная устойчивость, предельные нагрузки на опоры шасси при
взлете, замечания в отношении удобства эксплуатации истребителя на полевых
аэродромах; "наличие отсутствия" посадочной фары и радиостанции.
Доработки по первому экземпляру завершили к 12 августа, машину в воздух опять
поднял Никашин. К сожалению, Алексей Иванович поддался на уговоры представителей
301-го завода сэкономить день и полетел уже под вечер. Сам полет прошел успешно,
но посадку пришлось выполнять против заходящего солнца; в этих условиях Никашин
не смог правильно определить высоту на выравнивании - шасси не выдержало удара
при грубой посадке, стойки основных опор пробили обшивку центроплана, узел
крепления костыля также сломался.
Поломка первого опытного экземпляра сорвала сроки предъявления истребителя на
повторные госиспытания, но все же поломка - не катастрофа. В Химках удвоенными
темпами велись работы по ремонту первого И-301 и постройке "дублера". К октябрю
ожидалось, что обе машины будут готовы к полетам.
Как известно, беда не приходит одна: в сентябре завод посетили нарком
А.И.Шахурин и начальник ВВС РККА Я.В.Смушкевич. Они осмотрели оба истребителя,
после чего на совещании с руководством КБ объявили о необходимости увеличения
дальности полета с 600 км до 1000 км. Это была действительно беда -
дополнительное топливо ухудшало летные характеристики самолета, увеличивало
нагрузку (и без того предельную) на опоры шасси. Кроме того, это самое топливо
требовалось где-то разместить, что на уже построенных самолетах сделать совсем
непросто. Пришлось в отъемных частях крыла оборудовать два кессон-бака. В
кратчайшие сроки эту работу проделали лучшие инженеры и рабочие КБ под
руководством Ю.Б.Струцеля. И-301 с тремя топливными баками известен так же, как ЛаГГ-1.
Облет отремонтированного первого И-301 в НИИ ВВС состоялся 25 октября. Теперь
можно было летать на пикирование и отстрел вооружения; отремонтированный И-301
первым из советских одномоторных истребителей той поры получил серьезный
навигационный прибор - радиополукомпас, работу которого также предстояло
проверить (на серийные машины, к сожалению, РПК не устанавливался).
Первый прототип успешно летал до 4 января 1941 г., когда в полете разрушились
подшипники мотора. Летчик смог посадить машину на брюхо, однако самолет получил
значительные повреждения. Его решили не ремонтировать и перенести проведение
всей программы испытаний на "дублер", который начал летать практически
одновременно с отремонтированным И-301-1. На "дублере" Никашиным был выполнен
чрезвычайно важный полет на дальность по маршруту Москва-Курск-Москва
протяженностью 840 км. Слитый после полета 15-процентный остаток бензина
обеспечивал требуемую 1000-км дальность полета.
В конце 1940 г. Лавочкин, Горбунов и Гудков за создание И-301 были удостоены
Сталинской премии 1-й степени.
Истребитель И-301 представлял собой одноместный истребитель-моноплан
деревянной конструкции с низкорасположенным крылом, мотором водяного охлаждения
М-105П и трехлопастным винтом изменяемого шага ВИШ-61.
Фюзеляж самолета деревянный, типа монокок, овального сечения, переходящий в
хвостовой части в килевую ферму. Каркас фюзеляжа состоит из пятнадцати
шпангоутов, четырех лонжеронов и двенадцати стрингеров. Киль выполнен заодно с
фюзеляжем. Усиленные шпангоуты (No.No. 1 и 14) изготовлены с применением дельтадревесины, лонжероны - из сосновых брусьев переменного сечения. Кроме
сосны, в силовом наборе фюзеляжа применялись липа и ясень. К передней части
фюзеляжа крепится металлический лафет под мотораму и вооружение. Вседеревянные
детали фюзеляжа соединяются на клее ВИАМ-ЗБ без использования гвоздей и шурупов.
Обшивка фюзеляжа выклеивалась из березового шпона; толщина обшивки изменяется от
9,5 мм в передней части фюзеляжа до 3 мм - в хвостовой. Наружная отделка
поверхности фюзеляжа включала склеивание шпона тканью, шпаклевку и тщательное
зашкуривание неровностей перед покраской. Лафет представляет собой сварную
силовую ферму из оцинкованных стальных труб.
Деревянный центроплан двухлонжеронной конструкции является основным силовым
агрегатом самолета, к нему крепятся консоли крыла, шасси, фюзеляж. Обшивка
центроплана между лонжеронами - фанерная, толщиной 7 мм; обшивка носка крыла
выклеена из шпона толщиной 4 мм. Лонжероны центроплана коробчатого сечения,
полки изготовленыиз дельта-древесины. Торцевые нервюры центроплана -
металлические. Фюзеляж крепится к центроплану на четырех стальных узлах.
Плоскости крыла крепятся к стыковым узлам центроплана на болтах. Линии разъема
плоскости и центроплана закрываются металлической лентой.
Крыло, так же как центроплан, двухлонжеронное; обшивка плоскостей фанерная,
передняя кромка выклеена из шпона толщиной 3 мм. В плане консоли имеют
трапециевидную форму с закругленными концами. Механизация крыла включает элероны
типа Фриз со 100-процентной весовой компенсацией и посадочных четырехсекционных
(две секции под центропланом, по одной -под плоскостями) щитков типа Шренк.
Каркасы элеронов и секций щитков выполнены из дюралюминия, обшивка - элеронов
полотняная, щитков - дюралевая. В правой консоли крыла установлена трубка Пито.
На левом элероне имеется триммер.
Хвостовое оперение - свободнонесущее. Стабилизатор отъемный, двухлонжеронной
конструкции с фанерной обшивкой толщиной 3 мм; состоит из двух консолей, которые
крепятся к корневой части, выполненной за одно целое с фюзеляжем. Каркас руля
высоты изготовлен из дюралюминия и обтянут полотном. Руль высоты в весовом
отношении перебалансирован с целью предотвращения флаттера. На каждой половине
руля высоты установлены триммеры. Половинки руля высоты подвешиваются на
стабилизатор в пяти точках. Конструкция руля направления аналогична конструкции
руля высоты, руль направления подвешивается к килю в трех точках на кронштейнах.
Шасси, убираемое с масляно-воздушной амортизацией, основные опоры -
одностоечные с боковым подкосом-подъемником. Основные стойки с колесами
убираются в переднюю часть центроплана. Для колес в центроплане из березового
шпона выклеены специальные купола. Уборка и выпуск шасси осуществляется с
помощью воздушно-масляного аккумулятора и гидросистема. Хвостовая опора шасси
убираемая. Колеса основных опор снабжены камерными пневматическими тормозами.
Система управления самолетом состоит из ручного управления рулем высоты
(ручка) и элеронами, ножного управления (педали) рулем направления и управления
триммерами (с помощью штурвальчиков). Управление рулем высоты и элеронами
осуществляется при помощи ручки, жестких трубчатых тяг и качалок, проводка
управления рулем направления - тросовая.
Моторная рама из стальных труб крепится к планеру в пяти точках - в трех
нижних к узлам переднего лонжерона центроплана, в двух верхних - к лафету
фюзеляжа. Двенадцатицилиндровый двигатель водяного охлаждения М-105П крепится к
раме двадцатью болтами из хромансилевой стали. Питание мотора горючим
осуществляется шестью карбюраторами (один карбюратор на два цилиндра). В
центроплане установлено три бензобака, еще по одному - в консолях крыла. Все
баки последовательно через обратные клапаны соединены с центральным, из которого
горючее бензонасосом подается в карбюраторы. Центральный бензобак имеет емкость
124 л, следующие - емкостью по 114 л, крыльевые - по 98 л. Все баки изготовлены
из алюминиевого сплава АМЦП.
Масло в мотор подается с помощью маслопомпы из двух установленных в фюзеляже
перед кабиной баков суммарной емкостью 47 л.
Охлаждение мотора М-105П водяное, емкость водосистемы 90 л. Сотовый
водорадиатор установлен в туннеле под фюзеляжем самолета. Регулирование
температуры воды осуществляется специальным совком, изменяющим площадь сечения
входного отверстия туннеля водорадиатора.
Металлический трехлопастной винт изменяемого шага ВИШ-61 диаметром 3 м при
помощи регулятора Р-7 автоматически поддерживает заданное число оборотов мотора.
Втулка винта закрыта коком.
Источником электроэнергии являются генератор и аккумулятор. Генератор
расположен в передней части каркаса мотора с правой стороны, аккумулятор - за
бронеспинкой кресла летчика.
На истребителе установлено кислородное оборудование, обеспечивающее
нормальные условия работы летчика на высотах от 4500 до 10 000 м.
Вооружение - пушка конструкции Таубина калибром 23 мм, установленная в
развале блоков цилиндров и стреляющая через полую ось редуктора; два синхронных
пулемета БС калибра 12,7 мм, установленные над мотором, предусмотрена
возможность установки над мотором еще двух пулеметов ШКАС калибр 7,62 мм.
Бронезащита состояла из лобового бронестекла толщиной 55 мм и стальной 8,5-мм
бронеспинки
авиация второй мировой
ЛаГГ-1 (И-301)
ЛТХ
История
самолета. ЛаГГ-3
Уголок неба. 2004
