Из-за непредвиденной задержки прототип и первые серийные разведчики были готовы практически одновременно и мало чем отличались друг от друга. Самолет W4051 закончили производством 24 мая 1941 г. и в этот же день подали на окончательную окраску серийный разведчик W4054. На следующей неделе машины тщательно взвесили, а 10 июня W4051 впервые поднялся в воздух. Помимо наличия фотоаппаратов разведчики отличались от W4050 удлиненным на 508 мм крылом, а также изменениями в гидросистеме. Кроме того, все наружные поверхности этих машин окрашивались в небесно-голубой цвет, так называемый "PRU blue". Первые двадцать разведчиков, получивших официальное обозначение "Москито" PR.I, имели короткие, не выступавшие за заднюю кромку крыла мотогондолы.

Потребность в скоростных разведчиках к этому Времени стала настолько острой, что командир 1 PRU (Photographic Reconnaissance Unit - отряд фоторазведчиков) винг коммандер Дж.Туттл лично посетил испытательный аэродром "Де Хевилленд" и 12 июня опробовал в воздухе W4051. (Здесь придется отвлечься и определиться с терминами. В Королевских ВВС существовала особая система воинских званий, включавшая такие, как "командир группы" (грум кэптэн - Group Captain), "командир крыла" (винг коммандер - Wing Commander), "командир эскадрильи" (сквадрон лидер - Squadron Leader), "флайт лейтенант" (Flight Lieutenant), "пилот" (паЙлот оффисер - Pilot Officer) и т.п. Заметим, что этим воинским званиям далеко не всегда соответствовала должность; аналог - советские довоенные звания "комбриг", "комкор" и др. - Авт.). После полета Туттл настоял на скорейшей передаче новых разведчиков в его подразделение. Уже 25 июня W4051 поступил на государственные испытания в Боскомб Даун. 28 июня хвостовая опора машины сложилась на пробеге, в результате чего хвостовой кок получил повреждение. В Боскомб Даун немедленно перебросили самолет W4054, а прототип быстро отремонтировали. Головной серийный самолет впоследствии использовали для проверки поведения машины при отказе одного из двигателей.

За лето 1941 г. удалось выполнить весь комплекс испытаний разведчика, включая и отладку фотоустановки. Как правило, последняя включала два-три плановых аппарата (F.24, F.52 или К-17) и один перспективный типа F.24. Состав фотоустановки варьировался в зависимости от характера задания. Наиболее широко распространенным был вариант с одной фотокамерой К-17 (фокусное расстояние 152 мм) в бомбоотсеке, одной сдвоенной камерой F.52 (фокусное расстояние 504 или 915 мм) позади задней кромки крыла и "356-миллиметровым" перспективным аппаратом F.24, ориентированным влево вниз. Сдвоенные аппараты F.24 и F.52 имели по паре объективов, установленных с небольшим углом раствора, что позволяло расширить полосу захвата, а также получить стереоскопическое изображение 60 процентов отснятой местности. Качество фотографирования с высоты 7200 м с использованием "915-миллиметровых" F.52, оказалось настолько хорошим, что специалисты сумели по снимкам установить даже кодовые буквы на плоскостях корабельных самолетов германского крейсера "Принц Ойген".

Первое время фундаменты для установки фотоаппаратов изготовляли из стали, но позднее перешли на деревянные, поскольку оказалось, что они ослабляют вибрации от работающих моторов. Нормальная взлетная масса "Москито" PR.I составляла 8790 кг. С двумя моторами "Мерлин" 21 самолет на второй расчетной высоте развил максимальную скорость 618 км/ч (для сравнения приведем максимальные скорости других вариантов: у истребителя F.II с теми же моторами при меньшей полетной массе - 609 км/ч, а у турельного варианта истребителя - всего 582 км/ч). Летом 1941 г. эта машина по скорости во всем диапазоне высот превосходила новейший германский истребитель Bf.109F-2, не говоря уже о любой модификации "Эмиля" (Вf.109Е). Английские ВВС получили великолепный разведчик, на долгие годы ставший "зубной болью" для ПВО рейха. К середине сентября в составе 1 PRU имелось уже пять разведывательных "Москито". Четыре самолета в первой партии были построены в варианте "дальних разведчиков" с увеличенным объемом бензиновых баков. Общее количество топлива у этих машин достигло 3170 л. Дополнительные баки не имели протекторов, поэтому горючее из них вырабатывалось в первую очередь. Два таких разведчика передали в 1 PRU. Вторую пару доработали по "тропическому" варианту, после чего самолеты отправили в Египет через Мальту.

В июле 1941 г. Министерство авиации вновь, в который уже раз, пересмотрело заказ на "Москито" и потребовало достроить десять разведчиков в варианте "бомбардировщик" (самолеты B.V и B.IV серии I, о первой 50-самолетной партии лишь десять машин (считая и W4051) стали настоящими разведчиками. Однако на первом этапе внедрения "Москито" в войска потребность в разведчиках оказалась настолько большой, что винг коммандер Туттл убедил руководителей ВВС передать ему дополнительно 2 истребителя и 2 бомбардировщика. Эти самолеты уже в части переоборудовали в фоторазведчики. Интересно, что с экс-истребителей радиолокаторы снимать не стали.

Боевое крещение "Москито" - разведчика состоялось 17 сентября 1941 г. В этот день самолет W4055 под управлением командира эскадрильи Р.Клерка стартовал с задачей сфотографировать район франко -испанской границы, где английские агенты обнаружили подозрительные перемещения якобы немецких войск. Задание не было выполнено, поскольку в районе цели отказал генератор, к тому же барахлил и указатель скорости. После посадки причина неисправности указателя быстро выяснилась: в приемник воздушного давления попала... пчела. Зато Клерк и его навигатор сержант Соувербутс с большим удовольствием рассказывали товарищам о трех безуспешных попытках перехвата их машины "мессерами". "Они преследовали нас с тем же успехом, с каким полудохлые дворняги могут гоняться за породистой гончей", - утверждал Соувербутс.

Тремя днями позднее боевой вылет "Москито" - разведчика, пилотируемого флайт лейтенантом А.Тейлором, оказался более успешным. Этот незаурядный летчик стал первым офицером в английских ВВС, получившим три "Летных креста за заслуги". Спустя немногим более двух месяцев самолет Тейлора, к тому времени уже командира эскадрильи, был подбит зенитками над Норвегией. Пилот направил загоревшуюся машину и открытое морг, с тем чтобы немцы не получили в свое распоряжение даже обломков "Москито". Ни у него, ни у навигатора не осталось никаких шансов выжить в ледяной воде Северной Атлантики... Острая нехватка самолетов в 1 PRU потребовала переоборудования и части бомбардировщиков B.IV серии II в разведчики. Первая такая "конверсионная" машина (заводской номер DK284) поднялась в воздух в апреле 1942 г. Переделка еще 26 машин в вариант PR.IV выполнялась в декабре 1942 г. - марте 1943 г. Впоследствии самолеты передавались главным образом в 540-ю эскадрилью. Немного раньше, в октябре 1942 г., взлетел первый из пятерки "Москито" PR.VIII (заводской номер DK324), также переоборудованный из В.IV, но оснащенный высотными моторами "Мерлин" 61 с двухступенчатыми нагнетателями. В связи с недоведенностью этих моторов и решением устанавливать их в первую очередь на "Спитфайрах", серия "восьмерок" оказалась очень короткой. Ежемесячно Королевские ВВС получали всего по одному такому самолету, последний из которых был сдан в марте 1943 г.

Следующий разведчик PR.IX создали на базе бомбардировщика B.IX, оснащенного моторами "Мерлин" 72 (73) либо 76 (77). Если у бомбардировочной модификации объем топливных баков, включая подвесные, составлял 3180 л, то у разведчика его удалось увеличить до 4380 л. В последнем случае под крылом самолета, взлетная масса которого достигла 11420 кг, подвешивались два 454-литровых бензобака. &гот вариант стал чемпионом-тяжеловесом среди "Москито", но и дальность полета машины была доведена почти до 4000 км при крейсерской скорости 400 км/ч. Фирма " Де Хевилленд" немедленно получила заказ на 375 разведчиков. В апреле 1943 г. завод в Хатфнлде выпустил первые четыре, в следующем месяце - шесть, а в августе и октябре Королевские ВВС получили по 25 самолетов этого типа. Уже в мае машины поступили на вооружение 540-й эскадрильи. К этому времени американцы разработали и передали британскому союзнику авиабомбу для ночной аэрофотосъемки М-46, втрое более мощную по сравнению с английским аналогом. Осветительная бомба без проблем разместилась в фюзеляжном бомбоотсеке "Москито", что позволило производить аэрофотосъемку ночью с больших высот. К ноябрю 1943 г. в строевые части передали 90 высотных разведчиков PR.IX, после чего их выпуск прекратили.

Тогда же началось серийное производство наиболее массового варианта "Москито" - разведчика. Им стал PR.XVJ, созданный на основе бомбардировщика В.XVI. Силовая установка осталась без изменений, как на B.IX, зато кабину выполнили герметичной, что должно было значительно улучшить условия работы экипажа на больших высотах. При разработке Mk.XVI фирма широко использовала опыт создания высотного истребителя NF.XV и, в частности, первого "герметичного" "Москито" (заводской номер МР469), который впервые поднялся в воздух еще в августе 1942 г.

Прототип разведчика PR.XVI (заводской номер DZ540) совершил свой первый полет в июле 1943 г. В одном из вылетов машина поднялась на высоту более 12000 м. В отличие от бомбардировщиков B.XVI, разведчики не оборудовались увеличенным грузовым отсеком: для установки трех фотокамер и дополнительных бензобаков вполне хватало объема фюзеляжа и крыла. Боковые стекла кабины бомбардировщиков имели выступающие блистеры для улучшения обзора. На разведчиках еще один блистер появился над креслом навигатора. Нормальная полетная масса машины составляла 9950 кг, максимальная с двумя 454-литровыми подвесными баками - 10860 кг. На вооружение 140-й эскадрильи "шестнадцатые" поступили в декабре 1943 г. Подразделения, оснащенные разведчиками "Москито" PR.XVI, впервые приняли участие в боевых действиях в феврале 1944 г. Машина строилась серийно вплоть до конца войны. Всего было выпущено 435 самолетов этого типа.

Осенью 1944 г. фирма построила пять разведчиков PR.32, отличавшихся от "шестнадцатых" увеличенным до 18 м размахом крыла. Силовая установка включала два новейших мотора "Мерлин" 113 (114). Самолет пришлось максимально облегчить для полетов на высотах более 12000 м. Масса пустого разведчика составляла 6480 кг, нормальная полетная - 9320 кг, а перегрузочная с двумя подвесными 454-литровыми баками - 10040 кг. Считалось, что облегченный самолет с мощными высотными моторами не смогут "достать" реактивные и ракетные истребители немцев. Однако надежды не оправдались: зимой 1944-1945 гг. отдельные германские перехватчики патрулировали над Берлином на высоте 12600 м.

Последней серийной модификацией "Москито" - разведчика стал PR.34 с моторами "Мерлин" 114 (часть самолетов с "Мерлинами" 114А называли по аналогии PR.34A). Этот вариант предназначался для сверхдальних полетов. Огромный бензобак в выступающем подкрыльевом отсеке фюзеляжа делал его похожим на бомбардировщики, приспособленные для подвески 1816-кг бомб. Имелась возможность подвески под крылом самолета двух сбрасываемых баков емкостью 227, 454 либо 908 л. Общий объем всех баков достиг 5770 л. Заполненная "под заглушку" бензином машина весила 11580 кг. Чтобы хоть как-то увеличить рабочий потолок PR.34, пришлось отказаться от брони и протектирования баков. Зато максимальная дальность полета таких разведчиков на высоте 7500 м достигла 5750 км. По этому показателю "Москито" практически сравнялся с довоенными "трансатлантиками". В состав фотооборудования входили четыре плановых аппарата F.52 и один перспективный F.24 (либо К-17). До окончания войны с Германией удалось построить не более 50 машин этого типа, а общий объем выпуска составил 181 самолет. Небольшое количество "тридцатьчетверок" успело принять участие в операциях против Японии.

Из самолетов произведенных в Австралии шесть были переоборудовали в фоторазведчики PR.40, а еще 21 - в учебно-тренировочные Т.43 с заменой у последних моторов на "Мерлин" 33. Фоторазведчики PR. 40 оказались наиболее полезными для RAAF в период войны. Объем внутренних баков у этих машин увеличился до 2890 л (у истребителей-бомбардировщиков всего 2330 л). С двумя подкрыльевыми 454-литровыми баками максимальная дальность полета составляла 4800 км. Фотооборудование было представлено тремя плановыми и двумя перспективными аппаратами, вооружение отсутствовало. В отличие от английских разведчиков у австралийских PR.40 (а позднее и у PR.41) носовая часть фюзеляжа оставалась незастекленной и использовалась для размещения двух фотокамер.

Вступив в войну, Великобритания фактически не имела современного специализированного разведывательного самолета. Поэтому срочно пришлось переоборудовать различные машины, в частности, истребитель "Спитфайр". При всех достоинствах (высокой скорости полета, неплохой высотности, относительной малозаметности из-за малых размеров и т.п.) этот вариант "разведчика" обладал двумя существенными недостатками: сравнительно небольшой дальностью полета и небогатым составом бортового оборудования, включавшим всего один фотоаппарат для перспективной съемки. Дозаправляясь на Шетландских островах, "Спитфайры" могли долететь на северо-восток до Тронхейма, а с баз Южной Англии - до Специи и Генуи. В Европе, очевидно, оставалось немало районов, недосягаемых для них. Поэтому появления "Москито" - разведчика ждали с нетерпением.

Солнечным утром 13 июля 1941 г., спустя восемь месяцев после первого полета "Мосси", на аэродроме Бенсон приземлился прототип разведчика PR.I (заводской номер W4051). Через месяц 1-й фоторазведывательный отряд располагал уже тремя машинами. Первое впечатление о "Москито" PR.I у летчиков отряда оказалось очень хорошим. Дж.Де Хевилленд - младший, побывавший в 1 PRU, писал в отчете: "На моей памяти это единственный самолет, полеты на котором с самого начала не воспринимались летчиками как смертельный трюк..." Гораздо меньше восторгов вызвала машина у инженерно-технического персонала. Молодые "технари" увидели в цельно деревянной конструкции ретроградские устремления фирмы и не одобрили их. Однако впоследствии основная масса технического персонала изменила свое мнение о "Мосси", убедившись в его надежности, прочности и ремонтопригодности как после аварий, так при наличии боевых повреждений. С сентября 1941 г. "Москито" из 1 PRU приступили к выполнению боевых заданий, нередко летая на предельную дальность. Из наиболее заметных успехов в этот период можно отметить фотографирование поврежденного при прорыве через Ла-Манш линейного крейсера "Гнейзенау" в Киле 22 февраля 1942 г., а позднее - подтверждение данных, добытых "Спитфайрами", о нахождении однотипного корабля "Шарнхорст" в Вильгельмсхафене.

О сложности выполнения подобных заданий можно судить по воспоминаниям флайт лейтенанта Мерифилда: "3 марта 1942 г. в 10.25 мы взлетели с аэродрома Аьючарс с заданием сфотографировать объекты Копенгагена, Данцига, Гдыни и, если будет возможно, Кенигсберга. Взяв курс на Копенгаген, мой самолет поднялся над Северным морем на высоту 18000 футов (6000 м). Датское побережье пересекли в районе Эсбъерга, сфотографировав город и порт в разрывах между облаками. После этого направились в сторону Копенгагена, одновременно поднимаясь до высоты 21000 футов. Вскоре сплошная облачность на малых и средних высотах полностью заслонила землю. Копенгаген был закрыт, поэтому мы повернули на Гдыню. Облачность ниже нас стала уменьшаться, и мы смогли наблюдать поверхность Балтийского моря с огромными плавающими льдинами. За нами тянулся интенсивный спутный след. Я набрал еще 900 футов высоты, и он стал слабее. После почти трехчасового полета мы снова пересекли побережье. На подходе к Гдыне перистые облака полностью рассеялись, и весь район цели оказался как на ладони. Пролетев над Гдыней с работающими фотокамерами, я заметил, что спутный след снова усилился, и в следующий раз сделал заход на немного меньшей высоте. Затем мы направились к Данцигу и дважды отсняли весь город и порт. Следующим объектом был Кенигсберг, его мы также сфотографировали, включая аэродромы, с высоты 21000 футов. Прекрасная видимость позволяла наблюдать на удалении до сотни миль, отсюда мы могли видеть даже Литву. На обратном пути нас встретил сильный ветер. Пришлось снизиться до 16200 футов и перейти на первую скорость нагнетателя для экономии горючего. К счастью, ветер стал слабее, и мы снова оказались над датским побережьем в 16.30, повторно сфотографировав Эсбъерг. Спустя еще час и сорок минут наш самолет благополучно приземлился".

Описание восьмичасового полета дано по-английски бесстрастно, однако заметим, что, по крайней мере на протяжении семи часов "Москито" вполне мог стать жертвой немецких истребителей, которые, несомненно, были оповещены. "Стомильная" видимость в районе Кенигсберга с его аэродромами ставила разведчика в сложное положение. Вот как описывал Мерифилд свое "близкое знакомство" с немецкими перехватчиками месяц спустя: "Мы летели на высоте 16200 футов над Тронхеймом, когда я заметил в зеркале заднего вида Bf.109. Он бы в миле от нас и футов на 500 выше. За истребителем тянулся густой черный след, по-видимому, его мотор работал на полную мощность. Я немедленно увеличил обороты двигателей до 3000 в минуту, переключился на первую скорость нагнетателя, прикрыл створки радиаторов и перевел самолет в пикирование. Мой оператор сообщил, что второй "сто девятый" повис у нас на хвосте немного правее первого. Мы снизились до 12600 футов и перешли в горизонтальный полет, но, вероятно, не смогли оторваться от преследователей. Наблюдение в задней полусфере затруднялось из-за того, что вражеские самолеты держались непосредственно за хвостом "Москито", где от наших моторов оставался дымный шлейф. Через пятнадцать минут гонки с преследованием немцев не стало видно, поэтому я уменьшил наддув и обороты моторов до 2700. Неожиданно оператор сообщил мне, что заметил отвалившего в сторону немца, который, как оказалось, летел всего в 1200 футах позади, но почему-то не стрелял. Я снова увеличил обороты и направил самолет к ближайшему облаку, в которое и нырнул десять минут спустя... После возвращения на аэродром левый двигатель пришлось заменить".

Всего за первый год активных боевых действий 1 PRU совершил 208 боевых вылетов и потерял пять из восемнадцати (десяти PR.I, трех "конвертированных" истребителей F.II и пяти экс-бомберов B.IV) имевшихся "Москито". На переоборудованные самолеты силами технического персонала монтировались фотоаппараты F.52 с фокусным расстоянием 915 мм. С экс-истребителей вооружение не снималось, они получили обозначение PR.II, а бывшие бомбардировщики - PR.IV. С помощью F.52 с высоты 7000 м удавалось получить изображение в масштабе 1:8000, достаточно четкое для дешифрирования типа военной техники. Новые фотоаппараты позволили удовлетворить острое любопытство адмиралтейства, когда на аэрофотоснимках Гдыни и ее морского порта удалось уверенно идентифицировать недостроенный авианосец "Граф Цеппелин" и линейный крейсер "Шарнхорст" с демонтированной носовой башней.

8 июля 1942 г. состоялся первый "челночный" полет "Москито" - разведчика в Советский Союз с задачей фотографирования района Нарвика, где, как считалось, базировался немецкий линкор "Тирпиц". На одной из машин 1 PRU в этот период летал оператором Борис Лухманов - русский эмигрант. Вместе с пилотом Виктором Риккеттсом 11 июля он не вернулся с боевого задания. "Тирпиц" успешно скрывался от взоров английских фоторазведчиков. Поэтому в августе на судах очередного конвоя в СССР отправилось специальное "разведывательное подразделение в Северной России". Высадившись в Ваенге, пилоты трех "Спитфайров" приступили к полетам в рамках операции "Юпитер". В следующем месяце к ним присоединился "Москито" PR.II командира эскадрильи Янга, который прилетел на Кольский полуостров "своим ходом". Заметных результатов в тот период все же достичь не удалось, и уже в октябре "Спитфайры" и "Москито" вернулись в Англию. В том же месяце приняли решение развернуть 1 PRU в четыре самостоятельных разведывательных подразделения. Первым из них стала 540-я эскадрилья в составе двух звеньев. Звено "А" продолжило слежение за активностью немецкого флота в Норвегии, а звено "В" действовало над Южной Францией, Италией и даже над Северной Африкой, где оно периодически сталкивалось с противодействием со стороны бывших союзников - французов.

В начале 1943 г. 540-я эскадрилья получила два из пяти разведчиков PR.VIII, представлявших собой модифицированные "четверки" с моторами "Мерлин" 61 и двумя подвесными 227-литровыми баками. Эти машины лишь частично заткнули "дыру", образовавшуюся в боевом составе эскадрильи из-за массового выхода из строя старых PR.I. До 50 процентов "единичек" оказались непригодными к полетам из-за подгнивания седьмого шпангоута фюзеляжа, а также носков деревянных рулей. Вторую военную зиму PR.I переносили с большими трудностями: подвела не до конца продуманная схема дренажа.

2 марта 1943 г. самолет PR.VIII (заводской номер DZ364) первым из разведчиков появился над Берлином. Этот полет прошел без особых приключений, зато в следующем винт коммандеру Янгу пришлось "на собственной шкуре" испытать прочность системы ПВО столицы рейха. Сначала он наткнулся на массированный огонь среднекалиберной зенитной артиллерии, а затем его последовательно пытались перехватить несколько истребителей. На высоте 7800 м "Москито" с ревущими на предельной мощности моторами развил скорость более 650 км/ч и успешно оторвался от всех "попутчиков".

В мае 1943 г. на вооружение разведывательных подразделений стали поступать самолеты PR.IX с моторами "Мерлин" 72. Внешне они отличались от "восьмерок" наличием выступающего блистера в крыше фонаря над оператором. Налаживание серийного выпуска "девяток" позволило сформировать еще одну эскадрилью - 544-ю. С октября ее самолеты стали регулярно появляться над Германией, Австрией, Венгрией и Румынией. Взлетая с английских аэродромов, они приземлялись в Южной Италии. Машины летели к своим целям на высоте 9000 м со скоростью 550 км/ч, что делало их перехват весьма маловероятным (пока у немцев не появились реактивные истребители).

Одним из наиболее важных мероприятий для разведывательных подразделений "Москито" в 1943 г. стало слежение за центрами разработки немецкого "чудо-оружия". В апреле-июне при обследовании побережья Балтийского моря удалось выявить ракетный полигон Пенемюнде. На июньских фотоснимках специалисты усмотрели два объекта, представлявших собой большие реактивные снаряды (впоследствии их идентифицировали как баллистические ракеты "Фау-2"). Полученной информации оказалось достаточно для организации массированного налета шестисот бомбардировщиков на Пенемюнде в ночь на 18 августа. В результате удара сборочный цех и исследовательский центр получили большие повреждения, затормозившие работу над "Фау". Утром 20 августа над районом полигона снова пролетел разведывательный "Москито" PR.IX, доставивший в Англию контрольные снимки разрушений. Бомбардировочное командование оказалось вполне удовлетворено.

По агентурным данным, помимо большой баллистической ракеты, немцы разрабатывали также самолет-снаряд сравнительно скромных размеров. Пусковые установки для него, как сообщалось, размещались в местечке Земпин неподалеку от Пенемюнде. На аэрофотоснимках, полученных 3 октября 1943 г. в указанном районе, четко выделялись странной формы "лыжные трамплины". Таким образом, агентурные данные получили подтверждение. В том же месяце подобные сооружения случайно были сфотографированы во Франции в районе Аббервилля. Это известие сильно встревожило английское командование. В рамках специально спланированной операции "Кроссбоу" разведывательные "Москито" и "Спитфайры" приступили к съемке "сплошным ковром" всей территории Северной Франции, Бельгии и Голландии. Еще одно разведывательное подразделение - 140-я эскадрилья - прошла перевооружение на новые "Москито" PR.IX. На полученных совместными усилиями фотопланшетах специалисты обнаружили многочисленные "трамплины", ориентированные в сторону Великобритании. Стало ясно: немцы практически завершили разработку самолета-снаряда (позже он стал известен как "Фау-1").

Зима снова принесла с собой технические проблемы. У "Мерлинов" 72 стали обмерзать карбюраторы, что приводило к отказам моторов на большой высоте. В пяти экспериментальных полетах над Шотландией на 9000 м при температуре за бортом -50°С было зафиксировано четыре случая остановки моторов, причем однажды отказали оба двигателя и экипаж покинул машину. Полеты на "девятках" временно прекратили. Самолеты пришлось быстрыми темпами дорабатывать путем введения устройства, подогревавшего бензин перед подачей в карбюраторы. С трудностями удалось справиться к концу января 1944 г., и "девятки" возобновили разведывательные полеты.

В декабре 1943 г. на самолетах 544-й эскадрильи начались испытания разностно-дальномерной навигационной системы G. Бортовая аппаратура фиксировала временные интервалы между моментами поступления кодированных импульсов от трех радиостанций, расположенных на территории Англии. По двум интервалам однозначно определялось местоположение самолета восточнее острова. На специальных картах наносились линии, соответствующие определенным значениям интервалов. Путем интерполяции оператор мог установить "свое" место. А в 540-й эскадрилье, вошедшей вместе с 544-й в только что созданную 106-ю фоторазведывательную группу, осваивали другие технические новинки. Приборы "Бузер" и "Ребекка" предназначались для обнаружения работающих немецких радиолокаторов "Вюрцбург" и "Фрейя" системы ПВО рейха. Восемь машин "Москито" PR.IX оборудовали моторами "Мерлин" 76(77) и гермокабинами для увеличения рабочего потолка разведчиков.

В канун 1944 г. 140-я и 400-я эскадрильи 2-х Тактических ВВС (а в январе и 4-я эскадрилья) получили на вооружение первые "Москито" PR.XVI с двигателями "Мерлин" 72(73). Однако самолеты оказались недоведенными в конструктивно-производственном отношении и практически непригодными для боевого применения. Из-за отсутствия системы подогрева воздуха в гермокабинах после часового полета на большой высоте у экипажа "зуб на зуб не попадал". В экспериментальных полетах "шестнадцатые" легко забирались на высоту 11000 м, но долго продержаться на ней не могли в связи с обмерзанием стекол козырька кабины и угрозой обморожения членов экипажа. Около 20 таких машин англичане в порядке обратного ленд-лиза передали союзникам-американцам. Те включили их в состав 654-й эскадрильи USAAF в Великобритании и применяли в качестве "пасфайндеров" (pathfinder - следопыт, /лидер). С этой целью американцы смонтировали на части "шестнадцатых" навигационные радиолокаторы Н2Х (вариант английской станции H2S) и, естественно, устранили проблемы с комфортом для экипажа в длительных полетах.

Сами же англичане смогли справиться с дефектами PR.XVI только к маю 1944 г. Впрочем, и после окончания доработок в 544-й эскадрилье считали: "шестнадцатые" по общему комплексу летно-технических данных уступают "девяткам" из-за большей полетной массы, худшего обзора и т.п. По мнению пилотов на высотах менее 11000 м вполне можно обойтись кислородными масками, не прибегая к установке громоздкой и тяжелой гермокабины. Со временем на PR.XVI восстановили понравившийся экипажам блистер над рабочим местом оператора, поставили улучшенные регулируемые подогреватели воздуха и систему регулирования давления в кабине, двигатели "Мерлин" 76(77), ввели электротермический антиобледенитель на стеклах фонаря. Все эти меры способствовали восстановлению престижа "Москито" - разведчика. Стремление экипажей иметь облегченный самолет не прошло незаметным для конструкторов "Де Хевилленд". В апреле несколько самолетов 140-й эскадрильи оборудовали для ведения ночной аэрофотосъемки. На них установили аппараты К-19 и фотовспышку Mk.II, что позволило выполнять фотографирование даже в безлунные ночи с высот 900-1500 м. Американцы приспособили "Москито"-разведчики для подвески 12 бомб М-46, каждая из которых давала короткий, но мощный световой импульс яркостью 700000 свечей.

Летом 1944 г. характер заданий, выполняемых разведывательными эскадрильями "Москито", претерпел заметные изменения. Союзные войска высадились в Западной Европе. Они нуждались в детальной информации о расположении многочисленных малоразмерных целей противника, таких как войска в районах рассредоточения, системы фортификационных сооружений, огневые позиции артиллерии и т.п. Улучшить разрешение снимков можно было лишь путем сокращения высоты фотографирования. Пилоты 140-й эскадрильи предложили новую тактику. Их "Мосси" выходили к объекту на высоте около 6000 м и пикировали до 2700-3000 м, развивая на выводе из пике скорость 650-670 км/ч. Тем самым сокращалось время пребывания на боевом курсе и уменьшалась вероятность перехвата немецкими истребителями. Направление пикирования заранее выбиралось таким, чтобы самолет-разведчик сразу мог уходить в сторону английских аэродромов. В ряде случаев использовались "доморощенные" средства. Фотоаппараты или кинокамеры монтировали внутри топливных баков (естественно, пустых), приспосабливая их тем самым для выполнения съемки на пикировании.

Фоторазведчики "Москито" отсняли не только побережье, но и территорию в глубине предполагаемого района высадки, причем делали это неоднократно с двухнедельной периодичностью. С целью введения противника в заблуждение выполнялись полеты над районами, весьма удаленными от Нормандии. "Спитфайры", например, часто появлялись над районом Па-де-Кале, демонстрируя интерес союзников. Не один пилот погиб в таких "демонстрационных" полетах.

25 июля 1944 г. "Москито" флайт лейтенанта А.Эвелла из 544-й эскадрильи впервые был перехвачен немецким реактивным истребителем Ме-262 в районе Мюнхена. "Штюрмфогель" выполнил шесть атак, но все же не сумел уничтожить английский самолет. Эвелл привел "Москито", получивший несколько попаданий, на итальянский аэродром Фермо. Иной раз английские самолеты-разведчики "выкручивались" и из более трудных ситуаций. Так, два месяца спустя в том же районе "Москито" флайт лейтенанта Ватсона подвергся атаке пары реактивных "мессеров". Разведчик летел на высоте 8800 м, когда оператор предупредил Ватсона о приближении Ме262 со стороны Аугсбурга. Реактивные истребители в течение 15 минут по очереди упражнялись в стрельбе по несчастному "Москито", который с трудом уворачивался от пушечных очередей. На этот раз высокие скоростные качества не могли ему помочь - немецкие самолеты были куда быстроходнее. Выручила отличная маневренность "Мосси". Бросаясь из виража в вираж, Ватсон снизился до высоты верхушек деревьев. Ме-262 методично выполняли атаку за атакой, всякий раз прекращая стрельбу на расстоянии около 300 м. Англичанин уворачивался от пушечных трасс, пару раз зацепив остеклением носа фюзеляжа за кроны деревьев (после полета механики извлекли из-под оплетки хвою и мелкие ветки). В конце концов, терпение у немцев лопнуло (или заканчивалось топливо), и они ушли, так и не сбив удачливого "Мосси".

11 сентября 1944 г. "Москито" PR.XVI (заводской номер ММ397) в составе большой группы бомбардировщиков перелетел на советский аэродром Ягодник (Кольский полуостров) для участия в ударе по германскому линкору "Тирпиц". Требовалось определить точное местонахождение тяжелого корабля, тщательно скрываемого немцами. Дело было опасным и трудным. Помимо естественных препятствий (сложный рельеф, частая низкая облачность) имелись и искусственные: мощная система ПВО и установки задымления района стоянки линкора. В ходе первого разведывательного полета 14 сентября "Москито" помешала десятибалльная облачность. На следующий день фьорд оказался закрыт дымовой завесой. 16 сентября зенитчики военно-морской базы "достали" разведчик: он вернулся на аэродром с пятью пробоинами. Только 29 октября другой "Москито" (заводской номер NS643) сумел выполнить перспективное фотографирование линкора с высоты всего 1500 м, но из следующего полета эта машина не вернулась. Очередной "Москито", посланный на разведку, обнаружил ее обломки в Тромсе-фьорде неподалеку от стоянки "Тирпица".

В ноябре 1944 г. 540-я и 544-я эскадрильи получили на вооружение самолеты модификации PR.32. Их потолок, превышавший 12600 м, и высокая скорость полета (на 30 км/ч больше, чем у PR.XVI) обеспечивали практическую неуязвимость нового разведчика для любых истребителей противника, кроме реактивных. Рекорд наибольшего количества боевых вылетов принадлежит PR.XVI (заводской номер LR423). За полтора года его экипажи 67 раз отправлялись в небезопасное путешествие над Германией и оккупированными странами Европы. Машина летала в составе 544-й эскадрильи. Полностью окрашенная в голубой цвет, она не имела бортового кода. В самом конце войны на фюзеляже левее знака национальной принадлежности нанесли черной краской код L1. Как и первые "шестнадцатые", самолеты PR.32 оказались не лишены недостатков. Их моторы частенько перегревались, обмерзало остекление, неудовлетворительно работали системы вентиляции и обогрева кабины. На этих "штучных" машинах дефекты удалось в основном устранить к началу 1945 г. Вскоре выяснилось, что облегченные высотные разведчики ждет работа, далекая от разведки. Скорее наоборот, их задачей стало обеспечение скрытности мероприятий, проводимых английским руководством.

Поздней осенью 1944 г. их привлекли к участию в операции "Фругел" - высотным беспосадочным полетам из Великобритании в Советский Союз для доставки дипломатической почты. Первое время почтовые "Москито" садились на подмосковном аэродроме Раменское, а позднее - во Внуково. По пути туда и обратно "Мосси" не раз подвергались атакам Ме-262 и Ме-163, но ни один из "курьеров" не был сбит. В общей сложности "Москито" выполнили 27 таких полетов. В период Ялтинской конференции руководителей СССР, США и Великобритании опыт был повторен. На этот раз "Москито" выполняли посадки на аэродроме Саки в Крыму. Маршрут полетов в рамках операции "Хейкон" пролегал через Мальту либо через Египет. В последний период войны разведывательные "Москито", как правило, не встречали серьезного сопротивления со стороны немцев: силы люфтваффе были уже не те. За четыре месяца 1945 г. самолеты 540-й эскадрильи совершили 393 боевых вылета, при этом была потеряна всего одна машина. Правда, в отдельных случаях экипажи попадали в очень сложное положение.

В марте самолет флаинг офицера Р.Хайнса подвергся атаке сразу двух ракетных истребителей Ме-163. Английский разведчик летел на высоте 9000 м, когда его с фантастической легкостью догнала пара неприятельских перехватчиков. Хайнс сделал переворот и спикировал до высоты 4500 м, при этом приборная скорость его "Москито" достигла 770 км/ч. Однако ракетные истребители, разумеется, летели быстрее, и их не так-то просто оказалось "сбросить с хвоста". Вскоре правый двигатель "Мосси", получивший прямое попадание, загорелся. Хайнс снизил машину до бреющего полета и стал петлять, уклоняясь от атак и стараясь прикрыться от огня местными предметами.

Наконец Me-163 ушли. Но "на сцене" появился обычный Вf.109, который выполнил три атаки и добился нескольких попаданий. Вскоре он по непонятной причине прекратил попытки уничтожить самолет Хайнса и отвалил. Раненый оператор не мог вести ориентирование, поэтому в довершение всех бед "едва живой" "Мосси" на малой высоте пролетел над зенитными батареями Касселя и получил дополнительные повреждения. Хайнсу все же удалось дотянуть до Лилля. На следующий день мужественный пилот получил "Летный крест за заслуги".

В самом конце войны на вооружении 544-й эскадрильи появилось несколько самолетов PR.34. Их феноменальная дальность полета практически оказалась невостребованной в Европе, поскольку от огромного прежде Третьего рейха оставалась только небольшая часть. Скорее в порядке эксперимента, чем из-за реальной необходимости в эскадрилье занялись их доработкой, подвесив под крыльями пару 908 -литровых баков. "Москито" превратился в "летающую цистерну" емкостью 5700 л. Такие самолеты нашли ограниченное применение над Тихим океаном, где бои также вступали в завершающую фазу. Здесь на "Москито" PR.34 успела полетать в боевых условиях 684-я эскадрилья. Радиус действия новых "Мосси" и их высотность позволяли многое. Так, в одном из полетов командир эскадрильи К.Эндрюс сумел сделать несколько великолепных фотографий высочайшей горной вершины - Эвереста. Необычность заключалась в ракурсе снимков: они были выполнены сверху.

В составе американских ВВС эксплуатировались преимущественно разведывательные варианты "Мосси". Они заметно превосходили по дальности полета и потолку разведчик F-5 "Лайтнинг". Кроме того, в фюзеляже "Москито" легко размещались фотоаппараты с фокусным расстоянием 915 мм, которые невозможно было "упрятать" в носовом отсеке американской машины. В соответствии с первоначальной договоренностью USAAF рассчитывали получить 120 "Мосси", из них 90 - канадского производства. Одной из первых в феврале 1944 г. самолеты PR.XV1 получила эскадрилья разведчиков погоды 802-й разведывательной группы 8-х ВВС США, базировавшихся в Англии. Машины слегка переоборудовали, установив американские приборы, радиостанцию и радиовысотомер. Метеоразведку в районе цели эскадрилья (позднее ставшая 653-й бомбардировочной) производила за 10-15 минут до подхода бомбардировщиков. Один из самолетов метеоэскадрильи по недоразумению был сбит "Мустангом", после чего у них хвостовое оперени у всех других окрасили в ярко-красный цвет. В составе 654-й эскадрильи, выполнявшей ночные разведывательные полеты над Германией, имелось 12 "Москито" PR.XVI с радиолокаторами Н2Х. Одиннадцать машин получили американские ночные фотоаппараты К-19В и небольшой бомбоотсек для подвески семи авиабомб-"фотовспышек" М-46.

Еще 12 фоторазведчиков PR.XVI в 25-й бомбардировочной группе 8-х ВВС переоборудовали в постановщики помех. Эти машины несли в бомбоотсеке два деревянных контейнера с обрезками металлизированной ленты - всего 270 кг "ослепляющего" вражеские РЛС материала. А четверка совершенно черных "Москито" из 492-й бомбардировочной группы имела вовсе уникальную задачу. В ходе операции "Рэд Стокинг" с использованием этих машин осуществлялся прием радиодонесений от агентов Управления Стратегических Служб, которые работали на территории противника. В бомбоотсеке самолетов оборудовалось место для радиооператора, устанавливалась соответствующая аппаратура, в том числе магнитофон. Самолеты F-8, полученные из Канады (всего 34 единицы), американцы использовали только в качестве учебных, поскольку их летно-технические данные в 1944 г. уже не соответствовали требованиям времени. 16 таких машин включили в состав 25-й бомбардировочной группы для тренировки летного состава и экономии моторесурса немногочисленных PR.XVI.