Fiat G-50

В борьбе один на один против гигантской военной машины СССР финская армия, несмотря на стойкость и героизм солдат, офицеров и работников тыла, была обречена на поражение. По условиям подписанного мира Финляндия теряла значительные территории на Карельском перешейке и на севере страны, отходящие к Советскому Союзу. Поражение в войне и потеря территорий не только не привело к упадническим настроениям в армии и обществе, но напротив, способствовало сплочению и единению нации. Хотелось бы в связи с этим привести некоторые выдержки из приказа Главнокомандующего Финской армией Карла Густава Эмиля Маннергейма от 13 марта 1940 г.: "Солдаты доблестной армии Финляндии! Мир заключен между нашей страной и Советской Россией, суровый мир, уступивший Советам почти что все поля брани, политые вашей кровью во имя всего того, что нам дорого и свято...
Солдаты! Я сражался на многих полях битв, но еще ни разу не видел воинов, подобных вам... Я равно горд жертвой, принесенной как фабричным рабочим и парнем из бедной избушки, так и богатым человеком...
Я благодарю армию Финляндии (все ее рода войск с самого первого дня войны совершали прекрасные подвиги) за ту храбрость, с которой они выступали против многократно превосходивших сил неприятеля, ...и за то упорство, с которым они цеплялись за каждый кусок родной земли...
После шестнадцатинедельных кровопролитных боев днём и ночью, без отдыха, наша армия и сегодня стоит, непобежденная, перед врагом, который, несмотря на колоссальные потери, численно только рос. Наш тыл, где бесчисленные воздушные налеты сеяли ужас и смерть среди женщин и детей, остался непоколебим...
Но на том, что остается, мы должны подготовить дом для тех, кто остался без крова, и наилучшие условия существования для всех; нам следует быть как никогда готовыми защищать эту ставшую меньшей землю отцов с той же решимостью и силой, с которыми мы защищали нашу неразделённую родину...".

Вот, примерно, с такими настроениями окончилась Зимняя война и для Туоминена. Разумеется, не были забыты и его заслуги, и 24 апреля 1940 г. ему было присвоено звание главного сержанта (vaapeli). Война окончилась, но нагрузка осталась, дни проходили в сплошных учебных боях и стрельбах, и к началу боевых действий в июне 1941 г. Туоминен приобрел достаточное мастерство во владении своим "Фиатом". Однако, с ростом мастерства, росла и его самоуверенность. Однажды командир эскадрильи устроил ему настоящую выволочку, когда увидел, как тот упражняется в полетах над озером в перевернутом положении "на высоте гребешков волн". Комэск был совершенно прав, так как двигатель "Фиата" был не приспособлен для длительной работы в перевернутом положении, и вскоре начинал плеваться маслом и бензином, что могло привести к пожару. Другой бы и промолчал, но Ойва вступил в перепалку с командиром, заявляя, что пусть остальные делают то, что могут, а он будет делать то, что считает нужным.

25 июня Финляндия объявила войну Советскому Союзу. В тот же день 15 бомбардировщиков СБ (по финским данным) попытались нанести удар по базе "Фиатов" в Ёроинене. Финны, взлетев по тревоге, сумели сбить почти все СБ, и только пара успела скрыться в облаках (опять же, по финским данным). Туоминен в том вылете участия не принимал, так как "прохлаждался" на гауптвахте за то, что несколькими днями ранее нарушил приказ, и летал вдоль советско-финской границы в зоне, запретной для полетов.

С началом боевых действий Туоминена вернули с нар в кабину "Фиата", и 4 июля он уже записал себе очередную победу. Первый флайт 26-й эскадрильи базировался на песчаном пляже озера Хойтиайнен (Hoytiainnen), почти у самого уреза воды. Погода стояла теплая, солнечная, с редкими башнями кучевых облаков, разбросанных по небу. В тот день флайт подняли по тревоге на перехват советских бомбардировщиков, приближающихся к Ёенсуу. При взлете Туоминена осенила идея, где искать бомбардировщики, но, поскольку его истребитель (борт FA-3) был оборудован только радиоприемником и не имел передатчика, то он не смог поделиться с остальными своим "озарением". Судорожные качания крыльями тоже не привлекли ничьего внимания, и тогда Туоминен плюнул на всех, резко, почти у самой земли, развернулся влево, и покинул строй. Вскоре он набрал высоту и обнаружил дюжину СБ без охраны, на высоте примерно 3000 м.

К этому времени он настолько удалился от своих коллег, что рассчитывать на их помощь не приходилось и Ойва пошел в лобовую атаку на строй советских самолетов, избрав в качестве цели машину ведущего. Мгновение, и очередь двух синхронных крупнокалиберных пулеметов поразила переднюю часть СБ. Стеклянной метелью разлетелось разбитое очередью остекление кабины, и бомбардировщик свалился в крутое пике, видимо пилота убило сразу. Туоминен пролетел под строем бомберов, и, когда оказался сзади-снизу, заложил крутой разворот с набором высоты. На этот раз он решил атаковать машину замыкающую строй. Первая же очередь поразила стрелка, а вторая угодила в двигатель. Надо отметить, что противники финну достались не робкого десятка, и весьма опытные, так как, едва один из бомбардировщиков получил повреждения, остальные тут же сбавили скорость, чтобы поддержать огнем своего. Туоминен, видимо, этого не ожидал, и получил свою порцию свинца сбоку, от стрелка другого СБ, примерно с 20 метров. Почувствовав, как пули дырявят фюзеляж, он инстинктивно нажал, на педали, "Фиат" "взбрыкнул" как лошадь, не было уже поздно, топливный бак был пробит и бензин медленно, но неуклонно вытекал.

Собственная ошибка страшно разозлила Туоминена и он решил отыграться. Мишенью: был избран именно тот самолет, стрелок которого повредил его истребитель. Спустя минуту разматывая шлейф дыма и этот СБ с горящим двигателем пошел вниз. Потеря троих заставила экипажи остальных бомбардировщиков сбросить бомбы и попытаться скрыться в облаках. Однако облачность вскоре закончилась, и советские летчики снова обнаружили появившийся сзади истребитель. Несмотря на то, что стрелка бензиномера подбиралась к красной черте, Туоминен нагнал строй бомбардировщиков и сумел повредить еще одного. После этого пришлось срочно возвращаться, так как основной бак опустел и бензина оставалось совсем немного. На земле его ждали поздравления людей из наземного персонала, которые были свидетелями того, как Туоминен в одиночку сорвал бомбардировку. А вскоре пришло известие о том, что четвертый, поврежденный Туоминеном, упал в лес около Тохмаярви (Tohmajarvi). С этим четвертым связана любопытная история, в которую трудно проверить автору, а потому приводим ее в том виде, как её описал финский историк авиации Осей Юнтунен (Ossi Juntunen): "... Они нашли пилота четвертого бомбардировщика, который выпрыгнул с парашютом, и взяли его в плен. Туоминена спросили, хочет ли он встретиться с этим человеком, и он согласился. Лентоместари (унтер-офицер) Торхонен (Torhonen), который говорил по-русски, представил Туоминена советскому капитану, как пилота сбившего его самолет и еще трех экипажей. Пленника спросили о его впечатлениях о бое. По меньшей мере, три истребителя атаковали группу o ответил он, два снизу и один сверху. Некоторое время ушло на то, чтобы убедить пленного капитана в том, что на самом деле только один истребитель атаковал группу и сбил всех четырех СБ.
- Этот пилот известный Сарванто? - спросил пленник. Когда ему сказали, кто был финский пилот, советский летчик пожал руку Туоминена, сказав торжественно: - Позвольте вас поздравить за ваш подвиг! - и потом добавил: - Позвольте также поздравить Финские ВВС с такими пилотами как Сарванто, которых боятся экипажи советских бомбардировщиков...".

14 июля Туоминен заявил еще пару сбитых СБ, и еще два - 30 июля, а 23 июля ему присвоили звание прапорщика (lentowestari). 5 августа 1941 г. Туоминен и сержант Паронен (Paronen) сопровождали новичка, лейтенанта Брююна (luutinanti Bruun) в его первом боевом вылете. Им удалось перехватить четверку И-15бис. Туоминен сразу же свалил двоих, а Паронен - одного. Четвертого взяли в "клещи" и решили посадить на свой аэродром. Советский пилот явно не хотел оказаться в плену, и попытался вырваться, используя маневренность своего самолета, но уйти от "Фиатов" не удалось. Видя, что привести "пленного" не удастся, Туоминен приказал Брююну сбить биплан, а сам с Пароненом отсекали возможные пути бегства. Командир эскадрильи поначалу отказался верить рассказанному, и согласился только после того, как все трое предоставили одинаковые доклады. Тем не менее, Туоминену засчитали только одного сбитого. К тому времени он был самым результативным из финских летчиков - истребителей, и 17 августа он стал кавалером высшего ордена Финляндии - "Креста Маннергейма". В представлении говорилось: "Прапорщик Туоминен, который является отличным пилотом-истребителем, представляется к кавалеру Креста Маннергейма.". Документ, который генерал Лундквист ("undqvist) представил на подпись маршалу Маннергейму, был вообще шедевром лаконичности: "Туоминен - лучший летчик-истребитель.".

Между тем, уже к концу 1941 г. стало ясно, что итальянские "Фиаты" G.50, на которых летала эскадрилья Туоминена, исчерпали свои возможности. Они хорошо себя показали в боях с устаревшей советской техникой: истребителями И-15бис, И-153, И-16, бомбардировщиками СБ, но бороться с современными машинами: истребителями Як-1, ЛаГГ-3 и бомбардировщиками Пе-2 было очень трудно, а подчас и просто невозможно. Кроме того, давала себя знать изношенность двигателей и отсутствие необходимого количества запчастей.

Впрочем, наступившее зимой 1941-1942 гг. некоторое "затишье" на фронте в Карелии и плохая погода привели к тому, что активность авиации с обеих сторон сильно сократилась. Почти не летала и "e"v26, в которой только несколько машин удавалось держать в боеготовом состоянии. Туоминена проблема изношенности "Фиатов" коснулась самым неприятным образом: 4 июня 1942 г. при посадке в Малми (Malmi) сложились стойки его самолета (борт FA-1), и самолет скапотировал. По счастью, пилот отделался лишь легкими травмами и несколько дней провёл в госпитале.

Весна и лето 1942 г. также не принесли ничего нового. Основные события происходили на южном участке советско-германского фронта, где под Сталинградом и на Кавказе развернулись ожесточенные бои, в Карелии же временами казалось, что вообще ничего не происходит. Некоторое оживление в жизнь внесло известие о решении фюрера начать после падения Севастополя штурм Ленинграда, однако развернувшееся советское наступление в районе Волхова похоронило эти планы и все опять продолжалось своим чередом.

Если у механиков как обычно работа всегда находилась, то летчики в полном смысле убивали время как могли. Основным развлечением были карты, с помощью которых "спускалось" или пополнялось жалование, излишки которого по выходным и праздникам тратились в ближайшем населенном пункте. Вылеты были редкими и потому в истребительных эскадрильях в готовности к немедленному взлету находилось лишь по три-четыре машины.

21 сентября 1942 г. Туоминен и два сержанта ожидали команды на вылет на аэродроме Килпасилта (Kilpasilta), как обычно резались в карты, вскоре к ним присоединился командир звена лейтенант Микко Линкола ("uutnanti Mikko "inkola). Вчетвером однополчане успели сыграть две партии, когда раздался звонок телефон. Пилоты бросили игру и кинулись к самолетам. Как частенько было и до того, Туоминен быстро "испарился" после старта, но присоединился к своим приятелям, безрезультатно промотавшимся по небу, минут через двадцать. Выбравшись из машин и скинув парашюты, пилоты снова принялись за карты. После нескольких минут игры Туоминен нарушил тишину, заявив, что "свалил" парочку самолетов в районе Миккулайнен (Mikkulainen). "Угу", - ответил командир звена, со вздохом сдавая пикового туза. Вскоре вновь зазвонил телефон и неохотно поднявшись, лейтенант снял трубку. Слушая сообщение, он пристально посмотрел на Туоминена. Потом положил трубку и спросил: - Ойппа, что ты только что сказал? - Я сказал, что "придушил" парочку самолетов, - ответил Туоминен, и добавил, - одна "чайка" и, возможно, один И-15.

Лейтенант сказал, что звонили с наблюдательного поста в Миккулайнен, и сообщили, что "Фийю" ("Fiiu" - так финны ласково называли "Фиаты" G.50) преследуя "чайку", нырнул за ней в облако, затем послышались очереди, и вниз посыпались обломки биплана. Первым из облака вылетел "Фиат", а за ним вывалился второй И-15. К слову говоря, Туоминен любил дурачиться и разыгрывать сослуживцев, многие из которых были младше его по возросту и обладали меньшим житейским опытом. Командир эскадрильи майор Харю-Еанти (Hariju-Jeanty) однажды пожаловался: "Проклятый "Ойппа", он всегда врет, но когда однажды проверяешь, почему-то оказывается, что на этот раз он говорил правду...".

8 февраля 1943 г. Туоминена переводят в 34-ю эскадрилью ("eh/34), которая была вооружена немецкими истребителями Bf109. "Мессершмитт" был громадным шагом вперёд по сравнению с "Фиатом", но в условиях роста численности и насыщения советских ВВС современной техникой воевать становилось все труднее. К тому же, 2 июня 1943 г. Туоминен остался без машины, причем весьма экзотическим способом. Он сбил Пе-2, на котором после точной очереди взорвались топливные баки, но отлетевший крупный кусок крыла врезался в пропеллер, серьезно повредив лопасти. Пришлось срочно садиться на воду. Некоторое время Ойва проходил "безлошадным", а потом первое звено, в котором он служил, перебросили под Хельсинки. Однако советская авиация не жаловала столицу Финляндии визитами, и в период с 22 августа 1943 г. по 7 июля 1944 г. Туоминен не записал на свой счет ни одного сбитого.

В сентябре 1943 г. с Туоминеном снова случилась неприятность. При отражении налета советских бомбардировщиков он долго преследовал группу "пешек", отбивавшуюся огнем крупнокалиберных пулеметов. Пе-2 уходили все дальше, а он, оставшись один, продолжал атаки. Но на этот раз ему не повезло: очередь УБТ ударила по фюзеляжу и одна из пуль разбила топливный насос. Стрелка указателя давления бензина тут же отклонилась влево.

Мгновенно отвернув прочь, "Ойпа" осмотрел расстилающееся под ним пространство. Взгляд на карту - все ясно - под ним находилось побережье Эстонии, а ближайшим аэродромом был Таллинн. Садиться пришлось под бомбами, так как таллиннский аэродром "обрабатывали" советские бомбардировщики, но выхода не было. На глиссаде, он с трудом разминулся с четверкой "Фокке-Вульфов" из состава JG54, которые только, что взлетели. Ведущий "фоккеров" - майор Антон Мадер (Anton Mader), одержавший к концу войны 86 побед, впоследствии вспоминал, как он "с трудом увернулся от какого-то "Мессершмитта", пилот которого был явно сумасшедшим, так как садился против направления старта, да еще на горящем истребителе...".

Мотор почему-то еще тянул, а из разбитого топливного насоса и бензопровода хлестало горючее, которое загорелось при заходе на посадку, однако гидросистема еще работала и, хотя и с трудом, но вытолкнула стойки шасси, которые встали на замки. Спустя мгновение, пылающий истребитель катился по полосе. Невзирая на рвущиеся вокруг бомбы и не дожидаясь когда самолет остановится, Туоминен выскочил из кабины, сорвал с себя тлеющий комбинезон и отбежав к краю летного поля, плюхнулся в первую попавшуюся ложбинку.

Когда налет закончился, Туоминен решил выбираться из этого ада любым способом, но тут вновь завыли сирены - приближалась новая группа советских самолетов. На аэродроме царил хаос, на уцелевших самолетах механики запускали моторы, сквозь клубы дыма и пыли самолеты выруливали к взлетно-посадочным полосам. Во всех направлениях бегали солдаты и ездили грузовики, один из которых тут же врезался в еще горевший "Мессершмитт". Вскоре заработали зенитные батареи, оглушительные залпы которых усилили всеобщую какофонию.

В обстановке всеобщего помешательства Ойва заметил немецкий Ju52, осторожно руливший между воронками к оставшемуся нетронутым участку взлетной полосы. Догнав транспортник уже на последнем развороте, финн что есть мочи забарабанил кулаками в борт. Как только ничего не понимающий немец открыл дверь, внутрь как пушечное ядро ворвался Туоминен с вопросом о том, куда летит самолет. Оказалось, немец направлялся в Пори, где 5-й Воздушный флот Люфтваффе имел базу снабжения. О лучшем Туоминен не мог и мечтать...

Тем временем в Мальме остальные пилоты обсуждали судьбу потерянного аса. В горячке боя никто не видел, что случилось с "Ойппа". Все очень волновались, потому как вспомнилось, что перед боем Туоминен хвастался, что "не родилось еще пилота, способного его сбить" - поистине, "не хвались, едучи на рать". Тем временем, командиру звена позвонили из военной полиции и попросили описать внешность Туоминена, сообщив, что человек, так себя называющий, находится в Лауттакила, и просит доставить его в Мальме. Он возвращается из полета без истребителя и без документов. Командир тогда так описал внешность своего пилота: "Кожаная куртка, полетный шлем, необычные квадратные летные очки, темный как цыган, прекрасные зубы, с первого взгляда похожий на турка.". Попросив полицейского доставить пилота домой, командир долго ломал голову, как Туоминена занесло в такую даль.

1944 год выдался особенно тяжелым для финских ВВС вообще и для Туоминена в частности. Советские ВВС наносили все новые и новые удары по территории Финляндии с целью вывести страну из войны. За тот год Туоминен сменил три части: 6 марта его направляют в "e"vSO, 6 июля в HI_e"v34, потом, 6 августа, снова в "e"vSO. За весь год Ойва заявил только о пяти сбитых. Хотя это было и неплохо для уже считавшегося старым пилота (в тот год Туоминену исполнилось 36), но всем было давно уже ясно, что время "одиноких волков" в условиях, когда противник одновременно поднимает в боевые вылеты авиаполки и целые дивизии, прошло. Более того, на последнем этапе войны все финские истребители были сосредоточены на задачах сопровождения бомбардировщиков чтобы хоть как-то облегчить положение финских сухопутных войск. Надо ли говорить с том, что очень трудно наращивать личный боевой счет, когда истребитель "привязан"" бомберам. Илмари Юутилайнен (Juutilainen), ведущий финский ас, очень высоко оценивал Туоминена, подчеркивая его феноменальную зоркость, способность быстро выработать план атаки и занять лучшую позицию для нападения.

Однако понимая, что его карьера подходит к концу, Туоминен 6 января 1945 г. подал в отставку и стал диспетчером такси. Любовь к полетам осталась на всю оставшуюся жизнь, и "Ойппа" пользовался любой возможностью для того, чтобы подняться в небо. Умер он 28 января 1976 г. в возрасте 68 лет Туоминену была оказана достаточно редкая честь быть изображенным на почтовой марке, выпущенной республикой Экваториальная Гвинея в серии "Герои Воздуха".

Список побед:

Bf-109 G-6 MT-220