2 ноября 1919 года в городке Ванне-Эйкель, расположенном в Рурской области Германии, в семье шахтера Густава Гриславски родился мальчик которого назвали Альфред.

В 1933 году в городах Германии начались стычки приверженцев компартии с нацистами и созданными ими отрядами "коричневорубашечников". Участвовал в этих стычках и молодой Альфред со своими друзьями, естественно, встав на сторону своих родителей, которые не поддержали на выборах национал-социалистов. Затем "коричневорубашечники" стали приходить в "красные" районы уже при поддержке полиции, и сопротивляться стало еще сложнее. Тем временем в стране начался призыв молодежи в "гитлерюгенд". Он прошел абсолютно незамеченным для детей Густава Гриславски. Но вскоре это сказалось на их попытках продолжить обучение. В муниципалитете Альфреду намекнули, что любой, отказавшийся вступать в "гитлерюгенд", должен отказаться и от мысли получить высшее образование. Проработав подсобным рабочим, Альфред понял, что единственный доступный для него выбор - это стать военным, как сделал его старший брат в 1935 году. Альфред хотел попасть на флот, но Германия уже имела достаточно моряков, и ему предложили служить в пехоте или ждать. Через некоторое время его вызвали снова и предложили другой вариант - военно-морская авиация. Авиация??? Он даже никогда не думал об этом. А почему бы и нет?

Первоначальное обучение проходило в 16-м учебном отряде в Шлезвиге. Летом 1938 года ефрейторы Альфред Гриславски и его друг Гельмут Кабиш были назначены инструкторами и оставлены в отряде. Наступило 1 сентября 1939 года. Германия развязала Вторую мировую войну. И уже 13 сентября отголосок начавшейся мировой драмы донесся до семьи Гриславски. В Польше в бою под Львовом погиб их старший сын фельдфебель Вальтер Гриславски. Понимая, что скоро авиации потребуются новые летчики, Альфред с еще большим упорством стал оттачивать свое мастерство. 25 апреля 1940 года ефрейтор Гриславски выполнил свой первый самостоятельый часовой полет на истребителе Me 109, а в конце июня он прикрепил к мундиру "крылышки" летчика истребителя. Через несколько дней, получив распределение во второй отряд запасной истребительной группы, он прибыл в пригород Мер-себурга где базировалась его группа. Война тем временем "набирала обороты". Англичане эвакуировались с континента, пал Париж, Франция стояла на краю краха. В течение четырех недель, проведенных в истребительной группе, Гриславски подружился с лейтенантом Германом Графом. Его удивило, что этот офицер, в отличие от остальных, держался с ним и с другими молодыми летчиками, на равных.

Скоро пришло новое назначение. Командир группы майор Хандрик сказал, что Гриславски направляется в третью группу 52-й эскадры, действующей в районе Ла-Манша. Но тут же поступило известие, что эта группа из-за потерь отведена в тыл. Свой первый боевой отряд 7./ JG 52 Гриславски увидел только на аэродроме Цербст. Сюда стягивались для отдыха и пополнения остатки третей группы. Новой задачей группы стало прикрытие столицы Германии от воздушных налетов.

Пробыв недолго в седьмом штаффеле и став унтер-офицером, Альфред был переведен в 9./JG52.6 октября командиром третьей группы назначили майора Хандрика, а в 9-м штаффеле Гриславски встретил еще одного знакомого - лейтенанта Германа Графа.

Вскоре группу облетела новость, что будет перебазирование. Каждый ожидал отправки на Запад, где продолжали воевать другие эскадры. Но 14 октября 1940 года группа в полном составе начала перелет на юг. Скоро стало ясно, что конечной точкой маршрута будет Бухарест, столица Румынии.

В первой половине 1941 года в Румынию продолжали прибывать немецкие авиационные части. 21 июня майор Хандрик был переведен на новую должность - командира JG77, размещенной непосредственно у границы с СССР. 22 июня 1941 года летчики группы узнали, что Германия напала на Советский Союз. По воспоминаниям пилотов, все были ошеломлены, никто не ожидал такого поворота событий. Группа находилась в тылу, но начались постоянные дежурства в кабинах истребителей на аэродромах Пипера около Бухареста и на аэродроме Мамаиа на побережье Черного моря. Но ни один советский самолет не появлялся над ними в течение первых двух дней войны.

24 июня летчики группы впервые опробовали свои силы. 14 ДБ-3 приближались к румынской территории со стороны Черного моря. Четверка Me 109F-4 вылетела на перехват, в короткой схватке сбила несколько советских самолетов. Наследующий день ситуация повторилась. То, что происходило в эти дни, описывает унтер-офицер Пауль Россман: "Они летели на Констанцу. Нас было четверо. Я сбил двоих во время своей первой атаки, а мой ведомый одного. В следующей атаке я сбил еще два бомбардировщика. Это была истинная резня...". По одномубомбардировщику в эти дни сбили оберлей-тенант Гюнтер Раль, лейтенант Курт Шаде и унтер-офицер Герхард Коп-пен. Вскоре советские летчики прекратили налеты на Румынию.

1 августа 1941 года группу III./ JG52 перевели на фронт. После дозаправки в Яссах истребители прилетели на аэродром Белая Церковь. В этот же день им пришлось участвовать в боевых вылетах на сопровождение бомбардировщиков. Ju 87 из III./SI.G77 под прикрытием истребителей 3-й группы вечером бомбили Киев. Не встретив ни одного советского самолета на пути к цели, бомбардировщики попали под сильный огонь зениток.

4 августа состоялся первый воздушный бой, в котором Гриславски участвовал в составе четверки. Летя в хвосте у штабсфельдфебеля Ганса Клейна, он вдруг услышал в наушниках крик: "Истребители!". Все произошло настолько быстро, что Альфред ничего не понял. Кто-то стрелял, а он только успевал маневрировать и смотреть на хвост своего ведущего. Приземлившись, он узнал, что лейтенант Граф сбил И -16, а его самолет получил несколько пробоин. Всего группа выполнила за день четыре вылета и каждый раз в воздухе происходили стычки с И-16.

В конце августа Гриславски стал ведомым у Германа Графа. Третья группа, избежавшая потерь в первый месяц войны, продвигалась вместе с наземными войсками в глубь территории Советского Союза. 30 августа штаффель провел штурмовку советского аэродрома в районе Крменчуга. Неожиданно один из "Мессершмиттов" с желтой восьмеркой на борту задымил и стал резко снижаться. "Живите хорошо, удачи!" - раздался в шлемофонах голос унтер-офицера Эриха Шиффлера. А вскоре в штаб группы пришло сообщение, что подбитый "Мессершмитт" с желтой цифрой "8" найден пехотинцами в поле, а рядом с ним присыпано землей тело летчика...

1 сентября группа всем составом провела очередную штурмовку советского аэродрома. И снова она попала под мощный огонь зениток. Два "Мессершмитта" были сбиты. А чуть позже в воздушном бою погиб летчик из 8-го штаффеля.

Вскоре Гриславски открыл свой боевой счет, сбив И-16 в районе Кременчуга. Это была четырнадцатая победа группы за последние три дня. 23 октября группа, продвигаясь за войсками, перелетела с Полтавского аэродрома на аэродром Чаплинка на северо-западе от Перекопа. После взлета Гриславски обратил внимание, что двигатель работает неустойчиво, и через несколько минут температура масла была уже на критической отметке. Двигатель мог заклинить, и летчик решил садиться на подходящем участке поля.
Заходя на посадку, Гриславски внезапно увидел трех человек, работающих в поле. Предчувствуя столкновение, он стал пытаться уклониться, Me-109 ударился о землю и продолжал скользить к этим людям.

Выскочив из кабины, он увидел лежащую на траве женщину, которую ударило крылом самолета. Ее нога была сломана ударом крыла. Из черенков вил он наложил шину и побежал к дороге. Положив женщину в кузов грузовика, который прибыл за ним, Гриславски уговорил водителя отвезти ее в больницу.

К маю 1942 года на руле самолета Гриславски было уже 20 отметок о воздушных победах. В полдень 5 мая четыре истребителя из 9./JG52 вылетели на штурмовку аэродрома Марфовка - места базирования 36-го ИАП. Выполнив задание и повернув домой, ведомый Гриславски лейтенант Герхард Кёппен обнаружил еще один советский аэродром на северном побережье Керченского полуострова. Решив его атаковать, летчики заметили идущую рядом группу Пе-2. Прежде чем кто-то успел отреагировать, Me 109 Кёппена, пораженный пулеметной очередью, уже горел. Гриславски закричал - "Прыгай, прыгай! Ты горишь!"

Бросив Пе-2, трое летчиков смотрели, как охваченный пламенем "Мессершмитт" падал в Азовское море. Кёппен все же успел выпрыгнуть с парашютом и плавно опустился на воду. Вдруг рядом с ним взвился фонтан, следом еще и еще. Наблюдавшие сверху летчики вскоре потеряли его среди всплесков разрывов. Когда артиллерия перестала стрелять, на поверхности моря никого не было.

Вернувшись на аэродром и доложив о случившемся, Гриславски снова вылетел на место падения Кёппена, хотя в глубине души и понимал, что это бесполезно.

Заметив, что советские зенитки обстреливают немецкие лодки, движущиеся к берегу, он в ярости стал пикировать на батарею, словно бросая ей вызов. Сильный удар в фюзеляж и белый шлейф пара из-под капота отрезвили Гриславски. Едва дотянув до немецких позиций, он сел на вынужденную, не выпуская шасси. Когда самолет остановился, летчик открыл фонарь и услышал возгласы солдат, кричащих, что под ним минное поле...

В окрестностях Харькова, куда вскоре перелетела III./JG52, было два великолепных аэродрома. Один гражданский и один военный - Рогань к востоку от города. Большие теплые ангары и имеющиеся под рукой оборудование, сразу расположило техников к этому месту. К тому же в Харькове летчиков поселили не в палатках, как раньше, а по квартирам горожан. Гриславски и его два друга из седьмого отряда унтер-офицеры Поль Россманн и Ганс Дам-мерс разместились в большой квартире недалеко от городского театра.

Май 1942-го отмечен крупным успехом немецких войск на Харьковском направлении. Осуществляя поддержку наземных войск, берущих "в клещи" армии Южного и Юго-западного фронтов, Гриславски за период с 12 мая по 1 июня одержал 16 воздушных побед.

30 июня 1942 года он выполнил свой 264-й боевой вылет за одиннадцать месяцев, проведенных на фронте. А на следующий день ему объявили о награждении первой крупной наградой - Рыцарским крестом за 42 сбитых самолета противника.

9 июля 3-я группа была направлена на аэродром Умань, где летчики получили взамен "Фридрихов" (Bf 109F) новенькие Bf 109G-2 которые им очень понравились. Через две недели Гриславски вылетел в Германию на церемонию вручения наград отличившимся летчикам. Награждение и кратковременный отпуск пролетели незаметно, и вот опять фронт, Россия.

2 сентября Гриславски прибыл на небольшой полевой аэродром Гончаковка на Северном Кавказе, представлявший из себя бывшее пшеничное поле и несколько деревянных домов. Главные "развлечения" и проблемы там доставляло огромное количество мышей. Механики ввели в регламент обязательное простукивание самолета и пристальное изучение всех "закоулков".

В начале сентября на Кавказском участке фронта основную ударную силу Люфтваффе составляла примерно дюжина Me 110 из ZG1 "Wespen" и "Мессершмитты" из третьей группы JG52. 4 сентября группа истребителей, ведомая Альфредом Гриславски, патрулировала в районе мостов через Терек. Видимость была настолько плохая, что немцы чуть не столкнулись с группой И-153 из 84-го ИАП, летевших в сопровождении И-16 из 88-го ИАП. Проворные "Чайки", быстро уклонившись от атаки, отошли в сторону и в схватку вступили "ишаки". Бой оказался для немцев неожиданно трудным, два "Мессершмитта" были сбиты. После долгого маневрирования Гриславски удалось поймать одного из врагов в прицел и дать очередь из 20-мм пушки по фюзеляжу. Для Альфреда, этот "ишак" стал 43-й победой.

Советские бомбардировщики Пе-2 и "Бостоны" (или, как их еще называли в 4-й Воздушной армии, -Б-3) из 219-й БАД подполковника Батыгина доставляли много хлопот немецким наземным войскам. Но, летая без сопровождения, они нередко несли серьезные потери. Как отмечал наблюдатель из 4-й Воздушной армии, - "6сентября 7942года, в 13:51, шесть Б-3 в сопровождении 8 ЛаГГ-3 бомбили переправу. Один бомбардировщик был поврежден зенитным огнем и при возвращении был атакован истребителями противника, экипаж покинул самолет".

Ближе к вечеру был сбит еще один "Бостон". На следующий день обстановка развивалась по тому же сценарию. Всего за период с 5 по 8 сентября Гриславски сбил шесть "Бостонов" из девяти самолетов этого типа, уничтоженных им за время войны. К октябрю 1942 года на его счету было уже 58 официальных побед.

В октябре на фронт прибыл 20-летний лейтенант Эрих Хартманн, приписанный к 7-му отряду 52-й эскадры. Предполагая, что его офицерское звание вызовет почтение среди будущих сослуживцев, он скоро понял, что Кавказ это не Германия. Когда Хартманн вышел из доставившего его на аэродром "Юнкерса", оказалось, что командир группы майор фон Бонин был на задании в роли ведомого оберфельдфебеля Альфреда Гриславски. Это сразу озадачило молодого лейтенанта.

Через некоторое время в воздухе показалась пара истребителей и пошла на посадку. Из первого "Мессершмитта" выпрыгнул летчик и побежал к заруливающему на стоянку напарнику. Подбегая к самолету, летчик кричал не самые лестные слова в адрес своего ведомого. Когда открылся фонарь кабины,крики усилились - "Сукин сын, сколько раз я приказывал слушаться меня и делать что я говорю? Вы что захотели присоединиться к "Иванам"? Я должен был сбить тот истребитель, или я должен прикрывать вас?!" Майор фон Бонин сделал попытку оправдаться, но был прерван новым потоком ругани в свой адрес. Ветеран отряда Гриславски использовал весь запас выражений, который когда-то выслушивал сам, учась в летной школе...

Слегка "остыв", Гриславски хотел было идти на КП, как вдруг молодой офицер приблизился к нему и по всей форме доложил - "Лейтенант Хартманн прибыл из учебной группы для прохождения службы в 7./JG52." "Оставьте меня" - ответил Гриславски и, махнув в сторону майора фон Бонина, добавил "Командир там!". Доложив о своем переводе уже командиру группы, Хартманн получил объяснение ситуации, невольным свидетелем которой он стал. "Здесь на передовой, нет различия в званиях. Во время вылета ведущим является наиболее опытный пилот, и все должны подчиняться ему. Оберфельфебель Гриславски, кого вы встретили здесь, является одним из лучших моих пилотов. Обычно пилоты используют главным образом их навыки пилотирования или просто физическую силу, чтобы вымотать врага в воздухе. Гриславски - один из немногих, кто воюет и головой и мускулами. И к тому же у него есть интуиция. Поэтому я попросился сопровождать его в этом вылете. К сожалению, я был беспорядочен в своих действиях и Гриславски прав, высказывая то, что он думает" - прокомментировал командир группы.

14 октября Хартманн выполнил свой первый боевой вылете ветераном отряда Паулем Россманном. Делясь впечатлениями с Гриславски о новом пилоте, Россманн сказал -"Я не буду с ним летать, пока он не научится себя вести. Этот Хартманн думает, что если он офицер, то может вести себя как захочет!" Командир группы наказал Хартманна за не повиновение в воздухе его командиру звена и вскоре нашел выход из сложившейся ситуации. Хартманна назначили ведомым в пару к энергичному и немного резкому Альфреду Гриславски.

Гриславски провел несколько учебных боев с молодым лейтенантом. Эти вылеты немного усмирили пыл Хартманна и он стал больше внимания уделять тактике воздушного боя. Но боевые вылеты проведенные Хартманном под руководством Гриславски показали, что все равно Хартманн отдает предпочтение индивидуальным поединкам. Часто видя, как Хартманн покидает место ведомого, Гриславски кричал по рации: - "Идиот! Ты думаешь, что делаешь? Я твой ведущий! Вернись на место или я расстреляю твой самолет!"

Вернувшись на аэродром, обер-фельдфебель дал Хартманну то, что стало его прозвищем до конца войны. Обрящаясь к Россманну, Гриславски сказал - "Боже мой. Какого ребенка прислали к нам! Посмотрите на лицо этого симпатичного малыша!" И после этого Гриславски называл молодого лейтенанта не иначе как "буби", то есть малыш.

Разбирая ошибки, которые поначалу часто допускал Хартманн, Гриславски искренне убеждал его, что если он не прекратит вести себя так во время боя, то его собьют в течение двух-трех недель. Гриславски повидал многих новичков, которые так же бесшабашно кидались на противника и погибали, но он чувствовал, что этот "малыш" все же сможет довести свое мастерство до совершенства.

Главные проблемы Эриха Хартманна состояли в том, что он часто покидал строй и, если удавалось атаковать противника, открывал огонь на слишком большой дистанции. Хартманн неплохо стрелял, но попасть при таких расстояниях все равно было маловероятно. "Ближе, Буби! Вы должны подойти ближе!" -часто повторял Гриславски.

За первые две недели на фронте Хартманн "подтянул" свою дисциплину и, как говорится, благословленный двумя ветеранами группы Гриславски и Россманном, стал полноценнным летчиком-истребителем. В полдень 5 ноября 1942 года, летчики 7-го штафеля перехватили группу штурмовиков Ил-2 из состава 230-й ШАД. Гриславски начал атаку и сбил первый штурмовик ровно в 12:00, следом за ним еще один штурмовик сбил лейтенант Трепке. Пара Гриславски -Хартманн стала выполнять новый заход, и в 12:04 Гриславски сбил второй за вылет Ил-2. Через минуту его ведомый лейтенант Хартманн открыл счет своих побед.

Между тем, обстановка на фронте уже мало походила на то, что было в 1941 году. Воздушные бои стали гораздо более опасными не только для новичков но и для ветеранов Люфтваффе.

В 11:0018 января 1943 года Гриславски в паре с Хартманном вылетели на сопровождение Ju 87 из состава St.G 77, собиравшихся атаковать советские танки в районе станицы Ставропольская. Во время полета резко ухудшилась погода. Тяжелые темные облака шли со стороны Черного моря. Проводив "штуки" назад, летчики отправились на "свободную охоту". У линии фронта они заметили огромное черное облако и решили обойти его в поисках советских истребителей. Гриславски оглянулся и удовлетворенно отметил, что "Мессершмитт" Хартманна "висит" у него на хвосте.

Выйдя из дымки, они увидели три И-16. Гриславски крикнул Хартманну, чтобы тот подтянулся поближе. Тем временем один "ишак" отделился от группы и скрылся в облаках. Остальные продолжали полет, не замечая противника. Гриславски выбрал первый И-16 и, подойдя почти вплотную, дал по нему очередь. От истребителя полетели куски обшивки, и он круто пошел вниз.

Внезапно Гриславски почувствовал сильные удары по бронеспинке. Это открыл огонь третий "ишак", неожиданно для немцев "вынырнувший" из тучи. Тут же Гриславски заметил, что его самолет горит. Хартманн, покорно выполнявший роль ведомого, отогнал И-16. "Прыгай! Прыгай! Ты горишь!" - кричал он, но Гриславски и так понимал, что его истребитель может взорваться в любой момент. Однако нужно было еще дотянуть до своей территории. Летчик попытался скольжением сбить пламя, но это не удалось.

Решив прыгать, Гриславски сбросил фонарь и тут же попал в струю пламени, которое "засасывало" в кабину потоком воздуха. Только теперь он вспомнил, что не отстегнул привязные ремни. Альфред тщетно пытался отстегнуться от кресла но, перчатки мешали почувствовать замок ремней. Сорвав перчатки и, наконец, справившись с замком, летчик вывалился за борт.

Гриславски опустился на лес и повис на дереве в двух метрах от земли. Придя в себя, он заметил что потерял ботинки. Отстегнувшись и упав вниз, Гриславски провалился в воду. Место, где он приземлился, оказалось заросшим и подмерзшим болотом. Пройдя несколько сот метров, он услышал русскую речь. Два человека, говорящих по-русски, но в германской форме вышли из-за кустов. Это оказались двое местных жителей, служивших у немцев. Через час он услышал звук двигателя самолета и увидел "Шторх", сопровождаемый четверкой Me 109. "Шторх" сел на дорогу рядом с Гриславски. Из кабины выскочил взволнованный Эрих Хартманн и помог своему ведущему забраться в самолет. Через двадцать минут Гриславски был уже на Краснодарском аэродроме.

26 января 1943 Гриславски получил звание лейтенанта. А на следующий день он возобновил боевые вылеты. К концу января в его группе оставалось всего девять боеготовых истребителей против 37, имевшихся на начало месяца. 3 февраля Альфред записал на счет еще один бомбардировщик "Бостон" - свою 92-ю победу. На следующий день немецким летчикам пришлось эвакуироваться из Краснодара, а еще через несколько дней в город вступили советские войска. Славянское - большое и грязное поле, на которое перелетел 7-й отряд, мало походило на военный аэродром.

10 февраля Гриславски, вылетавший на перехват нескольких Пе-2 из 366-го ОДРАП, сбил одного из них. И в этот же день в "южный сектор" прибыла вторая группа 52-й эскадры. А остатки III./JG 52 вместе с 7-м отрядом отправили в тыл для отдыха и получения новой матчасти. Альфред получил отпуск, использовав его для того, чтобы навестить своих родителей.

В начале апреля Гриславски вновь был на северном Кавказе. В этот период шла усиленная подготовка к так называемой "Битве за Кубань". 7-й штаффель получил нового командира - оберлейтенанта Вальтера Крупински. Третью группу 52-й эскадры перевели из Николаева в Тамань, а вторая - расположилась в Анапе. Ознакомившись с положением на фронте, Гриславски сразу отметил возросшую активность советской авиации и рост мастерства ее пилотов.

17 апреля началась операция "Нептун". Накал воздушных боев рос день ото дня. Вскоре Гриславски сбил свой первый самолет на этом участке фронта и 95-й по общему счету. 20 апреля в группе отмечался праздник: Вернувшись из боевого вылета, командир 8./JG52 оберлей-тенант Гюнтер Раль доложил об очередной воздушной победе, которая стал 5000 победой 52-й эскадры с начала войны.

Но, праздник быстро закончился, а летчики узнали, что операция по блокированию и уничтожению советского десанта, высадившегося в Новороссийске, терпит неудачу.

"Старые знакомые" 52-й эскадры - летчики из 16-го гвардейского и 45-го ИАП, с которыми немцам приходилось драться еще в 1941 году, наносили им все более ощутимые удары. Так, 20 апреля Гриславски потерял своего товарища и однокурсника по летной школе: фельдфебель Гельмут Кабиш из 2./ JG 52 был сбит лейтенантом Вадимом Фадеевым из 16-го Гвардейского полка.

1 июня Альфред Гриславски стал оберлейтенантом. Летая на Me 109G-4, он утром 3 июня одержал свои 107-ю и 108-ю победы, сбив два Ла-5. Это были его последние победы на Восточном фронте.

А на следующий день, 4 июня Альфред и трое других немецких летчиков решили пойти искупаться в Черном море. Когда они по тропинке спускались к воде, внезапно раздался сильный взрыв. Сработала одна из мин, установленных партизанами предыдущей ночью. Придя в себя, Альфред увидел, что он лежит на песке, весь в крови и рваных ранах. Другого летчика взрывом отбросило на колючую проволоку, которой была огорожена тропинка. Раненых срочно отправили самолетом в симферопольский госпиталь, где врач извлек из тела Гриславски 56 осколков.

Лежа на больничной койке, летчик вдруг ясно осознал, что с него довольно, что больше всего он мечтает навсегда покинуть восточный фронт, которого он уже "хлебнул" в полной мере.

И это стремление понял командир и друг Альфреда майор Германн Граф, который предписал ему явиться из госпиталя в немецкое местечко Эрбенхайм. Там Гриславски был назначен командиром 1 -го штаффеля новой 50-й истребительной эскадры ПВО, созданной для борьбы с английскими скоростными бомбардировщиками "Москито". Эскадра вступила на боевое дежурство 11 июня 1943 года на аэродроме Висбаден-Эрбенхейм. Она летала на новой модификации истребителя Me 109G-5, использующей форсажную смесь GM1 (сжиженную закись азота) для впрыска в компрессор двигателя DB605. Это позволяло сохранять и даже увеличивать мощность на больших высотах.

31 июля 1943 года группа в количестве 19 самолетов была готова к перехвату бомбардировщиков противника. Боевое крещение состоялось 12 августа когда 183 бомбардировщика В-17 "Летающая крепость" произвели налет на Рурский индустриальный район. 17 августа американские тяжелые бомбардировщики нанесли двойной удар по городам Швайнфурт и Регенсбург. В этот день Гриславски сбил две "крепости". Но и сама группа потеряла двух летчиков, сбитых стрелками бомбардировщиков и истребителями сопровождения Р-47 из 56 истребительной группы ВВС США.

6 сентября JG50 заявила о четырех сбитых В-17 при потере трех "Мессершмиттов" и одного летчика. Два бомбардировщика были на счету командира эскадры майора Германа Графа, а еще один сбил Альфред Гриславски.

Однажды, находясь на аэродроме, Гриславски заметил, как один из техников мастерски рисовал на хвосте соседнего "Мессершмитта" замысловатую фигуру индивидуального символа летчика. Он попросил изобразить на руле поворота своего Me-109 его собственную эмблему. И вскоре на руле красовался вензель с инициалами "AG", цифрой 40 и отметками последних побед. Рисунок получился настолько хорош, что многие летчики отряда захотели такой же. Следующим в очереди к новоявленному живописцу был сам командир эскадры Герман Граф.

В ночь с 23 на 24 и с 28 на 29 сентября массированным бомбардировкам подвергся Ганновер. В этих двух рейдах участвовало около 1200 бомбардировщиков английского Бомбардировочного командования. Было убито около семи тысяч горожан.

Отражая налеты, летчики JG 50 и третьей группы JG 301 потеряли четыре машины. Вскоре после этого механик Гриславски унтер офицер ФрицПресоли, подойдя кАльфреду, простодушно заметил - "Вам надо снять руль с вашего самолета. На нем такой замечательный рисунок, и будет обидно, если он сгорит..."

Гриславски оценил предусмотрительность механика. Он тут же дал команду поменять руль. Схватив "картину" подмышку, он побежал на почту и послал ее себе домой, в Ванне-Эйкель, забыв сопроводить хоть какой-нибудь запиской.

Распаковав посылку, родители Альфреда были потрясены эксцентричным подарком. Страшные мысли о гибели сына развеялись только тогда, когда через несколько дней летчик сам приехал в гости и объяснил свой поступок. Сейчас руль от "Мессершмитта" Альфреда Гриславски выставлен в экспозиции авиационного музея в Ганновере.

Не оправдав, по мнению командования Люфтваффе, возложенную задачу по перехвату стратегических бомбардировщиков, JG25 и JG50 были расформированы в двадцатых числах октября 1943 года. Часть летчиков перевели в базирующуюся рядом JG1 "Oesau". Учитывая опыт Гриславски в полетах на больших высотах и в борьбе с многомоторными бомбардировщиками, его назначили командиром 1 ./JG1, которая была оснащена "Фокке-Вульфами" FW-190. 29 ноября, в своем первом боевом вылете на новой истребителе, Гриславски сбил В-17, а 1-го декабря во время отражения налета на Бонн он уничтожил сразу две "крепости".