Родился 27(9.02 по новому стилю).01.1914 года в селе Егоркино (Караульная гора) Чистопольского уезда Казанской губернии (Октябрьского района Татарской АССР) в семье крестьянина-середняка. Отец: Кузнецов Иван Афиногенович 1876 года рождения. Мать: Кузнецова Мария Ефимовна 1878 года рождения. Сестры: Кузнецова Надежда Ивановна 1908 года рождения, Кузнецова Ольга Ивановна 1910 года рождения, Кузнецова Таисия Ивановна 1912 года рождения. После окончания 7 классов в 1933 году поступил в Мукомольно-элеваторный техникум в городе Москве, откуда по комсомольской путевке, после окончания 3 курсов, был направлен в Ейское военно-морское авиационное училище имени товарища Сталина.

После окончания ВМАУ им. т. Сталина в ноябре 1938 года был направлен в ВВС КБФ, на должность младшего летчика . Был назначен в 1 аэ 13 иап ВВС КБФ. Участник советско-финляндской войны 1939-1940 года, был награжден Орденом Красного Знамени. Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Войну начал в должности командира звена 3 аэ 13 иап ВВС КБФ. Участник обороны п-ова Ханко, обороны Таллина. В октябре 1941 года получил контузию при аварийной посадке подбитого самолета. Проходил лечение в Военно-морском госпитале. В ноябре 1941 года был награжден вторым Орденом Красного Знамени. В марте 1942 года был назначен на должность заместителя командира авиаэскадрилии 4 гиап ВВС КБФ. В апреле 1942 года был награжден третьим Орденом Красного Знамени. 03.07.1943 года гвардии капитан Кузнецов А.И. был назначен штурманом 4 гиап 61 АБр ВВС КБФ.

Участвовал в 270 боевых вылетах, 60 воздушных боях и 57 штурмовых ударах. Сбил 9 самолетов противника. (данные о сбитых самолетах противоречивые, написано общее количество - 33) 19.01.1943 года, при выполнении задания по корректировке огня артиллерии (разведка) погиб в результате прямого попадания снаряда зенитной артиллерии противника. Самолет упал в Кировском районе Ленинградской области, севернее пос. Мга. (ур. Арбузово или пос. Келколово). 22.02.1943 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР, гвардии капитану Кузнецову Анатолию Ивановичу было присвоено звание Героя Советского Союза, награжден Орденом Ленина, посмертно. Похоронен в пос. Лебяжье [дер. Борки, мемориал] Ломоносовского района Ленинградской области. Где установлена мемориальная доска.

Есть еще некоторые сведения о действиях Кузнецова А.И. во время воздушных боев, за которые он и был представлен к званию Героя Советского Союза. Вот выписка из Журнала боевых действий 4 гиап.

Выписка из Журнала боевых действий 4 гиап.

16 марта 1942 года

17.35

5И-16 2аэ и 1И-16 3аэ,л-ки Байсултанов, Дмитриев, Кузнецов, Цоколаев, Герасименко, Щеголев вылетели в р-н ст. Погостье на прикрытие наших войск.

17.37

От ОД61АБр: в р-не ст. Погостье идет возд.бой. Передано с-там в воздухе по радио.

18.04

1И-16 2аэ, л-к Кузнецов с задания произвел посадку - в воздушном бою поврежден самолет.

18.50

6И-16 1аэ, вед Васильев произвели посадку.

18.15,Н=2000мт р-н Шала, Жарок заметили 4Ме-109 на одном уровне, 2Ме-109 с юга;2 со стороны Жихарево. Наши шли с Погостья на Шала. 2Ме-109 идущие со стороны Жихарево, набрав высоту 2200мт сделали круг над нашими с-тами и ушли на Шапки. 2-я пара Ме-109 набрав высоту (*)(*) пытались зайти нашим в хвост сверху, группа развернулась в лоб с-там противника и пошли в атаку, такие маневры повторялись до 7 раз. Огонь открывали из пушек и пулеметов на 400-200 мт. Пр-к открывал огонь с дистанций 400-500мт. В конце боя 2 Ме-109 и наша группа шли на параллельных курсах, Ме-109мт на 50 и выше, затем ст.л-т Васильев развернулся под ? к Ме-109 на дистанции 150-200 дал по одному длинную очередь, трасса прошла по с-ту противника от мотора до хвоста, с-т противника сильно подбитый с резким скольжением пошел на линию фронта, 2-й Ме-109 сопровождал его и ушел вместе с ним. Бой длился 15 мин. С-т противника предположительно сбит. Наша погоня не организовалась в виду наступления темноты.

Cержант Щеголев лобовой атакой ведя огонь до 50мт, вывел Ме-109 из под хвоста Цоколаева и зажег его, самолет упал. Ст.л-т Кузнецов и с-т Щеголев произвели лобовую атаку по 3 Ме-109, атаки были до 50 мт и прицельные, после 3 аналогичных атак 1Ме-109 со снижением и дымом пошел вниз, падение не наблюдали, так, как Щеголев бросился на помощь Цоколаеву, а Кузнецов был атакован сзади снизу одним Ме-109, который спикировал никем не замеченный из облаков. Ст.л-т Кузнецов из боя вышел, так, как с-т был сильно поврежден. После 15 минутного боя Ме-109 разбрелись в разные направления. Цоколаев собрав свою группу, и на Н=1200мт вернулся на Шалаи обнаружив 15 Ю-88 на Н=600мт, которые построили 2 круга, приближались к Жарок кольцо и расстроила его, пр-к стал сбрасывать в беспорядке бомбы. Наши с-ты выбрав себе цели, парами стали их атаковывать. Самолет атакованный старшим лейтенантом Байсултановым и младшим лейтенантом Дмитриев. От прямого попадания РС-а загорелся и упал. Самолет атакованный старшим лейтенантом Цоколаевым и Герасименко, после комбинированной атаки в лоб и хвост, со стрельбой до 50 метров, перешел в планирование и врезался в землю. Пара Цоколаева, продолжавшая его атаковывать на пикировании используя скорость боевым разворотом на 180 град. Вышли в лоб второму Ме-109 и атаковывая снизу спереди; огонь вели с дистанции 400 до 50 метров. Самолет противника загорелся и горящим ушел в направлении своей территории. Младший лейтенант Дмитриев, зайдя незаметно в хвост 2-м Ю-87 выпустил 2 РС-а, которые точно разорвались точно у с-тов, оба с-та с черным дымом перешли в падение. во время боя мессера находились выше и в стороне и в бой не ввязывались. Один Ю-88 ходил на высоте 2000мт, очевидно фотографировал. Цоколаев сделав боевой разворот, покачиванием собрав группу и повел их без вооружения на 2-е кольцо, которое расстроилось. После чего наши с-ты ушли на свой аэродром. Самолет старшего лейтенанта Кузнецова имеет до 30 пулеметных пробоин, разбит козырек, элерон, руль поворота, пробит масленый бак, винт, руль глубины, плоскость и т.д.

29 мая 1942 года

17.00

При вылете на прикрытие кораблей с 14.30 до 15.16 майор Ильин и ст.л. Кузнецов от группы ст.лт. Голубева отстали; возвращаясь с севера через Кобону в 14.50 Н=1700 увидели западнее Лаврово разрывы ЗА, увидели там же до 15 Ю-87 которые шли группами под прикрытием истребителей. При подходе к Лаврово 1-ю группу атаковать не успели. 2-ю группу сзади сверху под 2/4 Д=100-150метр атаковали 2 Ю-87 БС пулеметным огнем. Из третьей группы сверху в лоб БС пулеметным огнем атаковали 2 Ю-87 Д=100-300мт и при стрельбе из Р.С. при Д=600мт. Потом развернулись и атаковали эту же группу сзади. В момент атаки Ю-87 ст.л-т Кузнецов был атакован 2 Ме-109 сверху сзади от которых он ушел отвесным пикированием. Последние 2 Ю-87 с дымом и снижением пошли в западном направлении. Пр-к бомбы сбросил в лес и болото между Лаврово и д. Выстав.

В воздушном бою сбито 2 Ю-87, которые загорелись и пошли в сторону Ладожского озера. Сбитие подтверждает штаб Ладожского бригадного района ПВО.

Из мемуаров Голубева В.Ф.

У нас с лейтенантом Кузнецовым был опыт борьбы с такой артиллерией еще со времен Ханко. И сейчас, объясняя летчикам задачу, я постарался его использовать

Убедившись, что все понятно, повторил боевой порядок: ударное звено веду я, ведомый - сержант Герасименко. Вторая пара: лейтенант Кузнецов и старший сержант Бакиров. Звено обеспечения: капитан Агуреев и его ведомый старший лейтенант Петров, вторая пара - ведущий старший лейтенант Кожанов, ведомый старшин лейтенант Цыганов.

Немного удалившись от линии фронта, дал по радио команду Агурееву и Кузнецову выйти вперед и следовать на посадку, а своей парой занял место справа позади группы на случай, если появятся "охотники". Но Ме-109 не появились.

- Полетим тем же маршрутом, но у цели разделимся. Я, Герасименко, Агуреев, сержант Виктор Голубев, Цыганов и Багиров - ударная группа; Кузнецов и Бакиров - группа отвлечения, повторяю, именно отвлечения зенитного огня! Ее задача выйти на тридцать-сорок секунд раньше к тому месту, где мы начинали первый удар, и на высоте восьмисот метров сделать ложную атаку, а в это время мы шестеркой, выйдя с запада с высоты двести-триста метров, ударим по артпозициям всеми "эрэсами". Если "мессеров" не будет, повторим атаку в обратном направлении. Но тут уж немец спуску не даст, поэтому пара Кузнецова, идущая нам навстречу, давит зенитные точки. Выход из атаки - в южную сторону на лесной массив.

Над макушками хвойного леса на повышенной скорости вновь несемся в сторону Любани. Уходим в тыл врага значительно дальше, чем в первом вылете. Сделав крюк, летим к цели с юго-западного направления, но, как назло, здесь безоблачная погода. Солнце светит точно в хвост, затрудняя просмотр задней сферы воздушного пространства. По расчету до цели - три минуты. Покачиваю правым крылом, и пара Кузнецова, приняв сигнал, обгоняет группу. Теперь все зависит от ее действий. Сумеет ли отвлечь фашистов и взять на себя огонь зенитчиков?

Анатолий - летчик тактически грамотный, не раз выполнял подобные задания на Ханко и всегда успешно. Если истребители не помешают, он и сейчас обведет зенитную оборону вокруг пальца, подумал я, и отвернул чуть влево, чтоб создать временной интервал при подходе к цели.

Через полторы минуты пара И-16 уже набирала высоту. Но не успел Кузнецов достигнуть и семисот метров, как впереди заклубились зенитные разрывы. Обнаружили - это хорошо. Увеличивая скорость, он плавно развернулся на цель. С каждой секундой плотность огня усиливалась, к самолетам потянулись трассы "эрликонов", белые облачка десятками попыхивали вокруг "ишачков".

Осмотревшись, Кузнецов увидел километрах в пяти шестерку "мессеров". Они летели со снижением наперерез курса, но он знал: в зону своего зенитного огня "сто девятые" не войдут. Не теряя их из виду, он лихорадочно искал глазами мою группу. Неужто проскочили на малой высоте?

- Нет, не может быть! - Стиснув зубы, отчаянно потряс головой...

В эти томительные и опасные для него секунды мы горкой выскочили на высоту триста метров, разделившись на пары, спешно искали орудийные дворики. Я мельком глянул в гущу зенитных разрывов, и сердце замерло...

Кузнецов и Бакиров, как будто заколдованные от сплошного зенитного огня, словно не ведая смертельной опасности, завершали разворот в нашу сторону. Они все еще не видели нас... Скорей, скорей, нужно обнаружить цель. Вот, кажется, и она! Впереди правее нас, на маленькой лесной поляне три больших черных пятна, - позиция артбатареи... Сильно жму на кнопку передатчика и буквально кричу:

На выходе слышу, наконец, голос Кузнецова:

- Тридцать третий, вас вижу, атакую, севернее цели шестерка "тонких" (так называли "мессеров").

После посадки, рапортуя о выполнении задания, Кузнецов с виноватым видом сказал:

- Товарищ командир, успех успехом, да вот оба самолета придется ставить в ремонт - дырок много.

- Ничего, Толя, это четверть беды, я боялся, что не встречу тебя больше... Иди в землянку, отдохни, сегодня с тебя хватит.

Перед докладом о выполнении боевого задания решил осмотреть поврежденные самолеты. Да, дырок фашисты наковыряли порядочно, а "ишачок" Кузнецова был в таком состоянии, что техник ужаснулся: "На чем только долетел летчик?" Рули поворота и высоты разбиты, элероны повреждены, козырек кабины еле держится, в маслобаке дыра, винт пробит, плоскости как решето. Этой машине ремонт предстоит большой.

После доклада командиру полка я сделал, детальный разбор нашей работы в эскадрилье и дал высокую оценку ведущим звеньев и пар, умеющим цепко держаться в строю и летать на предельно малой высоте. Но особой оценки заслужили Кузнецов и Бакиров - штурман и старший летчик. Это они на пределе крайнего риска обеспечили выполнение боевой задачи.

А о дне гибели его в своих мемуарах написал Голубев В.Ф. "Крылья крепнут в бою":

Собрав наиболее подготовленных летчиков-"всепогодников", я сообщил, что от нас требуется. Анатолий Иванович Кузнецов попросил поручить это задание ему.

Словно опасаясь отказа, он с горечью стал убеждать меня, что именно ему, штурману полка, хорошо знающему район, много летавшему на разведку не только днем, но и ночью в сложных метеоусловиях, под силу выполнить задачу.

- Через сорок минут я готов к вылету, только прошу ведомого мне не давать, он не удержится рядом а такую погоду, да и мне в одиночку будет легче маневрировать на малой высоте, - закончил Анатолий и улыбнулся, будто собирался на приятную прогулку.

А погода все ухудшалась, и вылет Кузнецову разрешили только во второй половине дня. Хотя Кузнецов и возражал, но я обязал его взять ведомым старшего сержанта Гурьянова - боевого пилота, ранее не раз летавшего вместе с ним.

...Пара И-16 взлетела и тотчас канула в белую мглу. Уже через несколько минут капитан Кузнецов сообщил по радио:

- Обнаружил артбатареи между деревнями Келколово, Мусталово и южным изгибом реки Мойки. Через три минуты начну выполнять задание.

Под сильным огнем зениток он успешно корректировал стрельбу нашей тяжелой артиллерии.

Истребителей противника в такую погоду быть не могло, и Кузнецов, боясь потерять ведомого в этой огненной заварухе, приказал ему удалиться к Невской Дубровке и ждать его там. Все это слышали на командном пункте аэродрома Гражданка комбриг Кондратьев, командиры полков и эскадрилий. С затаенным дыханием ловили они и четкие, спокойные команды и поправки, посылаемые нашим артиллеристам.

Какие же нужно иметь нервы и выдержку, каким обладать умением, чтобы на высоте двести метров среди зенитных разрывов все видеть, управлять самолетом да еще выверять по планшету корректировку. Но вот команда Кузнецова оборвалась на полуслове - прямое попадание снаряда. Погиб храбрейший, всеми любимый человек, наш боевой друг...

Сержант Гурьянов, все время слушавший радио, понял, что стряслась беда, и тут же рванулся на поиски своего ведущего. Восточное Мусталова, на левом берегу Мойки, увидел он пылающий самолет Кузнецова...

Гвардейский полковой коллектив тяжело переживал потерю прославленного аса, сбившего за двадцать месяцев войны 14 самолетов врага лично и 19 в группе. Особую тяжесть утраты чувствовали мы - летчики-гангутцы, на долго которых на Ханко выпали самые тяжкие испытания в воздухе и на земле. И вот уже нет Кузнецова, истребителя, превосходно воевавшего на самолете боевого друга Алексея Лазукина.

Потери боевых друзей всегда надолго оставляют глубокие душевные раны. У меня и через 40 лет они не зарубцевались.

22 февраля 1943 года, в канун 25-й годовщины Советской Армии и Военно-Морского флота, Указом Президиума Верховного Совета гвардии капитану Анатолию Ивановичу Кузнецову было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Этим подвигом и закончилась для 4-го гвардейского истребительного авиационного полка операция "Искра".