Мохаммад Махмуд Алам (Mohammad Mahmood Alam) родился 6 июля 1935 г. в местечке Бехар (Behar), что находится в индийском штате Западный Бенгал. Еще ребенком ему пришлось стать свидетелем обретения независимости Британской Индией и всех потрясений, связанных с этим. Мусульманская часть этой бывшей британской колонии в 1947 г. выделилась в самостоятельное государство - Пакистан. Поскольку родной город Алама отходил к Индии, то его семье пришлось бросить свой дом и перебираться в страну, где преобладающей религией был ислам.

Ни Индия, ни Пакистан изначально никогда не были удовлетворены своими границами, поэтому, практически сразу после разделения, между этими государствами начались незатихающие пограничные споры, в результате которых обе страны очень быстро обзавелись собственными армиями, флотами и военно-воздушными силами. Так как оба противника долгое время были частью Британской Империи, то и ВВС этих бывших колоний сильно тяготели к традициям, принятым в Королевских военно-воздушных силах. Даже после развала империи индийские и пакистанские пилоты оттачивали свое мастерство бок о бок на авиабазах в метрополии, под руководством одних и тех же инструкторов.

Влиянию британских традиций, пожалуй, наиболее сильно были подвержены пакистанские летчики, считавшиеся элитой, которой позволялось пренебрегать многими нормами общественного поведения, принятыми в исламской стране. Наиболее ярко это проявилось в том, что на пакистанских авиабазах потребление спиртного было обычным делом и нисколько не преследовалось. Игнорируя заповеди Корана, персонал PAF с энтузиазмом устраивал бары в офицерских клубах на каждой авиабазе. Чтобы стать пилотом, Аламу, закончившему лётную школу в Дакке в 1954 г., пришлось перенять опыт потребления спиртного у своего брата, тоже офицера, а затем практиковаться при каждом удобном случае. Другой традицией, пришедшей в PAF из RAF, были непременные прозвища, получаемые каждым пилотом в боевой части. Прозвище Алама из-за его небольшого роста было "Пинат" (Peanut - арахис, земляной орех). Мохаммад с уважением относился к традициям, но все же с большим энтузиазмом занимался повышением уровня своего профессионализма. На стрельбах он обычно до 70% пуль укладывал в цель - это был высший показатель среди пакистанских пилотов.

Первой боевой частью, в которую получил назначение Алам, была 11-я эскадрилья, первой в пакистанских ВВС получившей на вооружений в 1951 г. реактивные "Аттакеры". На протяжении следующих четырех лет она так и осталась единственной реактивной. Эта ситуация изменилась лишь в 1955 г., когда США начали поставки в Пакистан "Сейбров", а в 11-ю эскадрилью F-86F начали поступать в 1956 г. Нехватка достаточного количества опытных офицеров среднего звена вынуждала командование выдвигать на руководящие посты молодых подающих надежды пилотов, и в феврале 1964 г. Алам возглавил 11-ю эскадрилью. Его предшественник - Мухаммад Анвар Шамим (Muhammad Anwar Schamim), стал командиром 33-го авиакрыла. Спустя примерно год, в 1965-м, 11 -я эскадрилья вошла в состав этого соединения, расквартированного в местечке Саргодха (Восточный Пакистан).

Между тем, в начале 1965 г. тучи войны стали сгущаться над Кашмиром. К сентябрю этого года налет Алама на истребителе F-86F составил 1400 часов, и к этому надо прибавить некоторую практику полетов на "Хантере", которую он получил будучи на стажировке в Великобритании. Как показали последовавшие вскоре события, опыт знакомства с основным индийским истребителем ему очень пригодился. Тем временем в Ранн оф Кутч, на берегу Аравийского моря, произошло несколько пограничных инцидентов с применением оружия, которые и стали формальным поводом к началу военных действий между Индией и Пакистаном. В течение нескольких месяцев Пакистан набрал, обучил и вооружил партизанскую "Армию Свободного Кашмира", бойцов которой называли моджахедами (mujaheddin). В ответ на это индийские войска 15 августа заняли стратегически важный регион Каргил (Kargil). Эскалация напряженности привела к тому, что противоборствующие стороны перешли к открытым военным действия с применением всех родов войск.

Армии двух стран были примерно равны в количестве и оснащении, но Индия, имевшая в начале конфликта 476 истребителей и 60 бомбардировщиков, имела подавляющее превосходство над Пакистаном с его 104 истребителями и 26 бомберами. К началу боевых действий 33-е авиакрыло имело всего 30 "Сейбров", 22 из которых, помимо шести 12,7-мм пулеметов "Кольт-Браунинг", были вооружены парой управляемых ракет с ИК ГСН AIM-9B "Сайдуиндер". С самого начала было совершенно ясно, что только высокая интенсивность применения авиации и разнообразные тактические "хитрости" позволят пакистанским летчикам хоть как-то противостоять индусам.

Для сквадрон лидера Алама война началась 2 сентября в 05:30 утра, когда он вылетел во главе семерки истребителей для нанесения удара по наземным частям индийцев в районе Джауриан. Поначалу пакистанцы ничего не заметили и, уж было, собрались возвращаться, когда Алам увидел пехотинцев, прячущихся во фруктовом саду. После первой же атаки с земли открыла огонь зенитная артиллерия' а замаскированные танки, бронемашины и грузовики пришли в движение. Всего, по докладам пакистанских пилотов, уничтожено пять танков, грузовик и много живой силы.

На следующий день Алам вылетел на разведку индийского аэродрома в Джамму. Для обеспечения скрытности, лететь пришлось на малой высоте, где его "Сейбр" едва не стал жертвой вражеских зенитчиков. Меткая очередь с земли вдребезги разнесла остекление кабины, осколки которого разбили и стекло гермошлема. Полуослепший от осколков плексигласа и бьющего с невероятной силой в лицо встречного потока воздуха, Алам, тем не менее, сумел сохранить управление машиной и, заметив, откуда велась стрельба, решил не оставаться в долгу. Это был опрометчивый поступок, едва не стоивший ему жизни. Индийские расчеты увидели заходящий на штурмовку одинокий "Сейбр" и открыли сосредоточенный огонь. Лишь очень высокая скорость, большое угловое перемещение и малая площадь цели помешали им сбить истребитель с зеленым исламским флажком на киле. Тем не менее, F-86F получил новые повреждения, но до того как вражеские пули разбили систему электроспуска оружия и пулеметы смолкли, пакистанец успел всадить две длинные очереди в позиции зенитчиков.

В предвечерних сумерках 6 сентября Алам повел тройку "Сейбров" на штурмовку индийской авиабазы Адампур. На очень малой высоте приближаясь к цели, они заметили четыре индийских "Хантера", шедших с превышением примерно в 500 футов (около 150 м) пересекающимся курсом. Эта группа имела кодовое обозначение "серые", возглавлял её командир эскадрильи, винг коммандер Захария (Wg. Cdr. A.T.R.H.Zachariah), другими пилотами были скводрон лидеры Раули и Синха (Sqn. Ldrs. A.K.Rawlley, М.М. Sinha), а также флайт лейтенант Шарма (Fit. Lt. S.K.Sharma). Позднее Алам вспоминал в своем интервью: "Я подумал, что эти новые "Хантеры" - прекрасные самолеты, и напомнил двум своим ведомым, чтобы не забыли освободиться от подвесных баков. "Хянтеры" тоже сбросили баки, и началась карусель. Бой длился недолго, когда мне в прицел попался замыкающий "Хантер", я послал ему вслед короткую очередь, он как бы споткнулся, а затем пошел вниз весь объятый пламенем, взорвался на земле. Вообще не уверен, я ли в него попал, но зато теперь мы были хотя бы численно равны. Никогда потом мне не приходилось вести бой на таких малых высотах и с такой малой скоростью".

А карусель воздушного боя продолжалась, и Аламу удалось подбить другой "Хантер". Тем временем, горючего в баках "Сейбров" оставалось совсем немного, и Мухаммад приказал ведомым возвращаться домой. Однако просто так выйти из боя было нельзя. Пилоты "Ханте-ров" явно не считали схватку проигранной и продолжали наседать. В один из моментов оба индийских истребителя после неудачной атаки проскочили перед носом "Сейбра" Алама. "Я довернул им вдогон и послал очередь по последнему самолету, но на слишком большой дистанции, - продолжал Алам. - Он заметил меня и начал разворачиваться в мою сторону, но затем боя все же не принял и исчез в наступающей темноте. Думаю, что я добился попадания, мой противник, хотя и не горел, но всё же немного дымил. Как благоразумный человек, я не стал его преследовать, и повернул домой, так как топлива оставалось мало. После того, как пересек границу, я набрал высоту и связался с наземным постом наведения, чтобы выяснить моё местоположение. Я не знал, что может произойти в следующее мгновение, но был рад услышать, что мои ведомые благополучно сели в Саргодха, куда вскорости приземлился и я. Это была наша первая стычка с "Хантерами", многие наши опасения и дурные предчувствия рассеялись в тот день. Я понял, что в маневренном бою "Сейбр", несомненно, был лучше "Хантера".

Любопытно, что, вернувшись, Алам узнал о том, что вылет был отменен, но приказ об этом пришел тогда, когда группа была уже в воздухе. Сопровождавшие в том вылете Алама сводрон лидер Аладдин "Батч" Ахмад (Sqn. Ldr. Alauddin "Butch" Ahmad) и флайт лейтенант Сид Саад Ахтар Хатми (Fit. Lt. Syed Saad Akhtar Hatmi), подтвердили поврежденный "Хантер". После войны выяснилось, что в тот день в районе деревушки Тарн-Тарн погиб скводрон лидер Аджит Кумар Раули (Sqn. Ldr. Ajit Kumar Rawley) из состава 7-й эскадрильи индийских ВВС. Согласно некоторым архивным источникам, его самолет врезался в землю во время полета на малой высоте, но из архивов совершенно не ясно, велся ли в это время воздушный бой, или нет. Однако индийские ВВС эту победу безоговорочно признают за Аламом. Остальные две являются плодом воображения разгорячённого боем пакистанца.

Осенняя ночь закончилась быстро, следующий день, 7 сентября, принесёт мировую славу доселе никому неизвестному пакистанцу, заявившему о пяти сбитых реактивных истребителях в одном бою. Президент Пакистана Аюб Хан даже позволил по этому поводу говорить о том, что один пакистанец стоит троих индусов. Попробуем всё же разобраться в том, насколько такие заявления соответствуют действительности.
На следующий день Алам со своими коллегами находились в кабинах своих истребителей, ожидая команды на взлет, когда в 05:38 индийские истребители-бомбардировщики "Мистэр-IV" французского производства внезапно появились со стороны солнца на уровне верхушек деревьев. Пока пакистанцы протирали глаза, индусы сделали горку и проштурмовали взлетное поле НУРСами. Правда, стреляли они плохо, так как ни аэродромные строения, ни самолеты почти не пострадали. На втором заходе "Мистэры" открыли огонь из 30-мм пушек и вскоре скрылись в юго-восточном направлении.

Один из индийских штурмовиков, пилотируемый призванным из резерва пилотом Де-вайя (Sqn. Ldr. A.B.Devayya) из 1 эскадрильи Индийских ВВС был все же сбит пакистанским "Старфайтером" из состава 9-й эскадрильи.

Девайя погиб еще в воздухе, но пилоту "Стар-файтера" флайт лейтенанту Амьяду Хуссейн Хану (Flt.Lt. Amjad Hussein Khan) недолго пришлось наслаждаться своей победой. Обломки взорвавшегося индийского самолета, попали в воздухозаборник F-104 и вызвали пожар двигателя, который тут же вынудил пакистанца катапультироваться. Остальные индийские самолеты ушли невредимыми. Любопытно, что индийский пилот сумел сначала увернуться от обеих пущенных по нему "Сайдвиндеров", и Хуссейн Хану пришлось сближаться на дальность эффективного огня 20-мм шестиствольного "Вулкана".

Авиабаза Саргодха неслучайно привлекла такое внимание индийских ВВС. Тут базировалась примерно половина пакистанской авиации, а подлётное время от ближайшей авиабазы индийцев Адампур составляло немногим более получаса. Нельзя не признать, что утренний налёт был во многом неприятным сюрпризом для пакистанцев, откровенно проворонивших атакующих индийцев. Так, по пакистанским данным, было зафиксировано только шесть ударных самолётов, в то время как "Мистэры" шли двумя волнами. Первая состояла из Семи машин 1 -и эскадрильи под командованием винг коммандера Танея (W. Cdr. О.Р.Тапеуа), а вторая - из восьми из состава 8-й эскадрильи, которых вел комэск скводрон лидер Джатар (Sq. Ldr. M.S.Jatar). Трудно сказать, какой логикой руководствовались индийцы, планировавшие воздушную операцию против базы Саргодха 7 сентября, но спустя всего 9 минут, в 05:47, над растревоженным "осиным гнездом" появилась пятёрка индийских "Хантеров" из состава 27-й эскадрильи. Командовал ударной четвёркой винг коммандер Йог (Wg. Cdr. Jog), остальными пилотами были скводрон лидер Какер, лейтенанты Ча-удхури и Парихар (Sqn. Ldr. O.N.Kacker, Fit. Lts. T.K.Chaudhuri, Parihar), прикрывал ударные машины единственный "Хантер" флайт лейтенанта Ратора (Fit. Lt. D.N.Rathore). Кстати, надо сказать, что эта группа успешно выполнила свою задачу и сумела уйти домой, не входя в боевое соприкосновение с перехватчиками противника. А в 06:05 подошла следующая пятёрка индийских "Хантеров", уже из 7-й эскадрильи индийских ВВС. Тройку ударных машин возглавлял командир крыла Захария, с ним были скводрон лидер Синха (Sqn. Ldr. M.M.Sinha) и лейтенант Ламба (Fit. l_t. A.S.Lamba). Прикрывали ударную тройку скводрон лидер Бхагват (Ldr. S.B.Bhagwat) и фла-инг офицер Брар (Fit. Off. J.S.Brar).

Командиром воздушного патруля в тот день был именно наш герой, поэтому спустя некоторое время после ухода "Мистэров" Алам и его ведомый флайнг офицер Мохаммад Махмуд Ахтар (Mohammad Mahmood Akhtar) получили команду на взлет. Всего в составе патруля были шестёрка F-86 и пара F-104. Спустя примерно пять минут наземный пост наведения направил их на перехват группы индийских самолетов (вероятно, это были "Хантеры" из 27-й эскадрильи), и они даже успели пролететь 10 или 15 миль, когда пришел приказ срочно возвращаться, так как самолеты противника уже появилось над Саргодха. Далее предоставим слово самому Аламу, вот о чём он рассказывал Джону Фрикеру, автору книги "Битва за Пакистан" (John Fricker, Battle for Pakistan, Ian Allan, London 1978):

"Когда мы повернули домой, Ахтар доложил: "Контакт - четыре "Хантера", затем я увидел вражеские самолеты, атакующие наш аэродром. Я сбросил подвесные баки и приготовился пикировать, но тут заметил пару бандитов примерно в 1000 футах сзади (около 300 м), поэтому сразу же забыл о четверке впереди, и мы развернулись назад. Тем временем четверка "Хантеров" прекратила попытки атаковать наш аэродром, и одна пара направилась к нам. В тот момент моя скорость была заметно выше, чем у моих противников, на пикировании я разогнался до 500 узлов (940 км/ч), поэтому я с большой перегрузкой обошел их, а затем развернулся, чтобы встретить противников, когда они будут возвращаться домой.

Я наметил последнего и начал пикировать за ним, стараясь, чтобы индийский пилот меня не заметил. "Хантер" вполне может уйти от "Сейбра", так как его скорость выше на 50 узлов (80 км/ч), а приемистость двигателя и разгонные характеристики существенно лучше. Боясь упустить врага, который находился все еще за пределами дистанции эффективного огня, я пустил один из моих "Сайдуинде-ров". Но для пуска ракеты мы находились слишком низко, и я увидел, как, подняв облако пыли, ракета взорвалась, врезавшись землю, прямо перед моей целью.

К востоку от Саргодха есть множество высоковольтных линий; вышки которых достигают высоты 100-150 футов (30-45 м), и, когда я заметил, что другая пара "Хантеров" сделала "горку" чтобы обойти очередную ЛЭП, то пустил оставшуюся ракету. Ракета ушла с направляющей, но попадания я снова не видел. Следующее, что я помню, меня обстрелял один из ^Хантеров", но, когда я снова посмотрел вперед, у моего противника, по которому я пустил ракету, не было фонаря, а в кабине не было пилота. Индус катапультировался, вскоре я заметил его, спускающегося на парашюте.".

Сбитого индийского пилота вскоре взяли в плен. Им оказался командир 27-й эскадрильи индийских ВВС, базирующейся в Халва-ра (Halwara) сквадрон лидер Онкар Нат Какер (Onkar Nath Kacker). После войны он вспоминал, что примерно в 50 милях от Саргодха внезапно остановился и до того барахливший двигатель его "Хантера" и пришлось катапультироваться. Какер считал, что причиной остановки двигателя был помпаж. Кстати, по возвращении Йог и Ратор доложили о том, что у Какера были неполадки с топливной системой, и им даже прошлось сбросить скорость/чтобы удержаться в строю. Однако, самолёт Какера продолжал терять скорость, а затем воспламенился двигатель и пилоту пришлось катапультироваться. Любопытно, что и оба сослуживца Алама в один голос говорят о том, что эта победа - чистейшей воды плод воображения Алама.

Дальнейшие события в тот день развивались следующим образом. Алам потерял оставшихся "Хантеров", а вести поиск не позволял малый остаток топлива, поэтому он со своим ведомым отправился на базу. Когда самолеты пересекали реку Шенаб (Chenab), Ахтар доложил: "Контакт - "Хантеры" на один час", Алам немедленно повернул голову вправо. "Пять "Хантеров" шли в исключительно безупречном строю, - вспоминал он позднее, - выдерживая дистанцию 100-200 футов (30-60м) и скорость 480 узлов (890 км/ч). Противники заметили меня только тогда, когда я находился на дальности эффективного огня. Они все одновременно отвернули влево с набором высоты. Теперь они образовали линию с небольшим уступом назад, Это, конечно, была их большая ошибка..." Остальное случилось очень быстро. "Мы развернулись очень энергично - на 5д или более, что является пределом для очень точного радиолокационного прицела А-4, стоявшего на наших "Сейбрах". Прежде чем мы успели развернуться на 2700, с угловой скоростью примерно 120 в секунду, все четыре "Хантера" были сбиты. В каждом случав я выносил точку прицеливания немного вперед, и пули попадали прямо по кабине пилота. Почти все наши зафиксированные попадания в течение войны были при очень высоких курсовых углах цели, редко когда меньше 300. В отличие от известных мне фильмов, снятых кинопулеметом во времена Корейской войны, никто на нашей войне не был сбит, летя прямо и ровно.".
Алам знал, что для того, что бы даже в полигонных условиях поразить менее чем за минуту четыре цели, необходимо было проявить невероятное мастерство, а потому это достижение должно иметь своё объяснение.

"Я все время тренировался в стрельбе очень короткими очередями, по полсекунды или даже меньше - говорил он позднее, - первая очередь считалась пристрелочной, но, учитывая большой разброс пуль от шести крупнокалиберных пулеметов, почти всегда она приводила к нескольким дыркам в топливных баках противника. В ходе боя 7 сентября я ясно различал на фоне садящегося солнца аэрозоль керосина, выбрасываемую из разбитых баков противника после первой очереди. Следующая поджигала топливо и, как только "Хантер" исчезал в огненном шаре, я переносил огонь на следующую цель. Боекомплект "Сейбра" составлял на шесть стволов примерно 1800 выстрелов, что обеспечивало, теоретически, 15-секундную очередь. Как правило, каждая четвертая или пятая пуля была бронебойной, остальные были осколочно-фугасными и зажигательными...

Моя пятая жертва после первой очереди выпустила дым и перевернулась на спину на высоте всего около 1000 футов. Я подумал, что он хочет сделать бочку, что для меня было бы весьма опасно. Тем не менее, я решился повторить его маневр, и, когда находился почти "на спине", опустил нос и открыл огонь. Я стрелял с дистанции примерно около 600 футов (около 180 м) и моего противника буквально "сдуло" из поля зрения.

Пилот "Хантера", видимо, не предполагал, что я смогу выполнить такой "кульбит". Я сам летал на "Хантере" в Англии, это прекрасная и очень маневренная машина, но, я думаю, что "Сейбр" все же лучше, при различных маневрах он буквально "ходит за ручкой". Хотя его скорость сваливания с выпущенными закрылками составляет 92 узла (около 150 км/ч), скорость в 100-120 узлов (160-190 км/ч) абсолютно нормальная для выполнения большинства маневров. На развороте "Хантер" теряет скорость при одинаковой перегрузке гораздо быстрее "Сейбра"... Это привело к тому, что на развороте я устойчиво сближался с "Хантером", который быстро терял скорость с 450 (725 км/ч) до 240 узлов (380 км/ч). Только на перегрузке больше 7д он сумел на короткое время выскользнуть из прицельной рамки, но я его тотчас же вогнал обратно...".

Позднее наземные части сумели найти подтверждения двух побед Алама в нескольких милях от железнодорожной станции Сангла Хилл (Sangla Hill). Сильно обожженные тела пилотов были опознаны. Один из них оказался индусом, а другой - сикхом, более полная идентификация не представлялась возможной. Несколько позже индийцы признали потерю скводрон лидера Бхагвата и флаинг офицера Брара из состава 7-й эскадрильи. Еще две заявленных Аламом в этом бою победы не подтвердились. Оставшиеся противники, командир 7-й эскадрильи Торик Захария и два других пилота, лейтенанты Аджит Ламба и Манмохан Синха, сумели вернуться домой. Оба последних позже стали маршалами Индийских ВВС.

На этом удары по Саргодха не закончились. В 09:45 сюда наведались шесть "Мистеров" из первого скводрона под командованием скводрон лидераХанда (Sqn. Ldr. S. Handa). Свою задачу им удалось выполнить, не войдя в контакт с пакистанскими истребителями. Ещё пара "Мистеров" из той же части, появилась в районе Саргодха в 15:40. Но на сей раз не обошлось без потерь, пакистанским пилотом флайт лейтенантом Маликом (Fit. Lt. A.H. Malik), на "Сейбре" был сбит флайт лейтенант Гуха (Fit. Lt. U.В. Guha). Это была последняя потеря индийских ВВС в районе Саргодха в тот день, больше ударов 7 сентября по этой авиабазе индусы не предпринимали.
Что и говорить, пять сбитых самолётов противника в одном бою - это очень серьёзная заявка. Причем были заявлены не тихоходные машины, а вполне современные истребители, которые, к тому же, по своим данным превосходили "Сейбр", на котором летал Алам. Попробуем всё же разобраться в том, что на самом деле случилось на самом деле 7 сентября 1965 г. И для начала вспомним об объективном контроле. Надо сказать, что пакистанские источники на этот вопрос упорно молчат. То есть, конечно, можно поверить, что пакистанцы экономили буквально на всём и не заправляли плёнку в фотокинопулемёты, но это утверждение опровергается наличием хороших кадров из других боёв, на которых прекрасно видны поражённые индийские и самолёты, и наземная техника. Со своей стороны, рискнём предположить, что по тем или иным причинам этих кадров просто нет.

Картина воздушного боя, которую дают остальные пилоты, входившие в состав воздушного патруля под командованием Алама, также не дают однозначного подтверждения победам своего командира. Так, винг командер в отставке Ариф Икбал (Wg. Cdr. Arif Iqbal), который на своём F-104 входил в состав воздушного патруля 7 сентября, вспоминал, что, по его мнению, Алам сбил только четырёх противников, а точнее то, что он заметил четыре взрыва на земле. Согласно воспоминаниям Икбала, все четыре индийских самолёта были сбиты только артиллерийским огнём, что в свою очередь расходится с воспоминаниями самого Алама. Воспоминания других участников того боя с пакистанской стороны тоже весьма путаные и только добавляют неясности и тумана в общую картину.

Чрезвычайная неразбериха наблюдается и с заявленными именами сбитых индусов. Сразу после войны Пакистан опубликовал поимённый список жертв Алама: скводрон лидеры Ка-кер, Бхагват и Девайя, флаинг офицер Брар, флайт лейтенант Гуха. Однако, Девайя и Гуха были сбиты соответственно флайт лейтенантами Хуссейном на F-104 и Маликом на F-86. Кроме того, существует значительный разброс во времени, так как заявленные пилоты входили в разные группы самолётов, в разное время появившихся в районе Саргодха. У Алама просто не хватило бы керосина, чтобы болтаться в воздухе с 05:38 до 15:40. Относительно Какера было уже сказано выше, и только лишь Бхагват и Брар были в составе одной группы, как раз той, на которую и напоролся патруль Алама, так как время его вылета очень хорошо согласуется'со временем появления четвёртой группы индийских самолётов над Саргодха - 06:05. Уже упомянутый выше Джон Фрикер в своей книге писал о том, что погибла вся индийская группа "Хантеров". Тут вполне уместно привести воспоминания главного маршала авиации в отставке Лала (Air Chief Marshal P.C.Lai) о скводрон лидере Синхе, участвовавшем в том налёте, а в 1969 г. проходившем стажировку в Объединенном Штабном Колледже в Латимере, Великобритания.

Однажды утром в баре разговаривали два пакистанских офицера. С удовольствием вспоминая былые времена, один из них упомянул о том, что случилось над Саргодха 7 сентября 1965 г. Они разговаривали о том рейде и упомянули о пяти сбитых Аламом "Хантерах", опираясь, в основном, на книгу Джона Фрикера. Тогда стоящий неподалёку Синха, случайно услышавший тот разговор, прервал пакистанцев следующей репликой:

"Ничего подобного, мы потеряли только двоих".

"Не может быть, - возразил один из пакистанских офицеров, - как вы можете точно знать, что там случилось на самом деле?"

"Я точно знаю, - ответил Синха, - я был в той группе. Мы потеряли двоих - Брара и Бхагвата. Какер вынужден был катапультироваться из-за неполадок с двигателем, и был взят в плен". Воцарилось неловкое молчание "Остальные участники того рейда всё ещё живы, - добавил индус.- Я могу вам дать адреса, если хотите проверить. Один из них, Захария, бывший командир 7-й эскадрильи, сейчас живёт в Англии со своей английской женой".

В последнем (по времени выхода) источнике, посвящённом Аламу, "Pakistan's Sabre Асе" Джона Гуттмана (Guttman, Jon. Air History. September 1998), вопрос идентификации жертв Алама дипломатично обойдён, однозначно утверждается лишь гибель Бхагвата и Брара, а сам факт того, что пакистанец сбил сразу пять индийских самолётов в одном бою, сомнению не подвергается. Гораздо более похожую на правду картину происходящего приводит Пушпиндар Сингх Чопра в своей статье "Проводы призрака Саргодхи на покой" (Chopra, Pushpindar Singh. "Laying the Sargodha Ghost to rest." Vayu Aerospace Review. November 1985): "Тем временем, вторая группа "Хантеров", ведомая винг коммандером Ториком Захария, командиром 7-й эскадрильи, включающая пару прикрытия в составе скводрон лидера С.Б.Бхагвата и флаинг офицера Дж.С.Брара, вышла к Саргодха. Тут на них выскочила шестёрка "Сейбров", а с превышением шла пара F-104, которые преследовали предыдущую группу "Хантеров". Согласно инструкциям, которые запрещали машинам с внешней подвеской ввязываться в воздушный бой, индусы немедленно сбросили баки и бомбы, отвернув с набором высоты к группе "Сейбров", которые находились слева с превышением примерно 3000 футов (около 1000м.). Пакистанцы также сбросили баки, оставили в покое уходившие "Хантеры" 27-й эскадрильи и набросились на группу машин из 7-й эскадрильи.
Поскольку элемент внезапности был утрачен, а налицо было превосходящее количество вооружённых ракетами истребителей противника, то командир группы приказал возвращаться домой. Три ударные машины сумели прорваться на малой высоте, а пара прикрытия в составе Бхагвата и Брара погибла, прикрывая отход своих товарищей. Оставшиеся три "Хантера", несмотря на активность воздушных патрулей противника, сумели невредимыми вернуться в Халвара."

Твёрдого мнения о том, сколько побед одержал Алам в воздушном бою 7 сентября, до сих пор нет. Индийская сторона признаёт, что во время нахождения Алама в воздухе во главе воздушного патруля были сбиты два самолёта, которые обычно и записывают на его счёт. Однако однозначного подтверждения того, что именно Алам сбил Бхагвата и Брара, до сих пор нет.

Третья и последняя встреча Алама с воздушным противником произошла 16 сентября. Он и его напарник флайт офицер Мохаммад Шаукат (Mohammad I. Shaukat) вторглись в воздушное пространство Индии, и были засечены примерно в 10 милях от авиабаз Халвара и Адампур. Пара "Хантеров" срочно вылетела на перехват. Алам сообщил о перехватчиках на наземный контрольный пункт в Сакесар (Sakesar), откуда пришел запрос, может ли он вступить в бой, учитывая тот факт, что у его напарника налет был всего 80 часов и 16 боевых вылетов на "Сейбре". На это Алам лаконично ответил: "Мы здесь и готовы к бою!"

"Они могли лететь очень быстро, в пикировании на 0.95М, или даже более, в то время как мы смогли выжимать только 0,8М, - отметил он по возвращении в своем отчете о проведенном бое. - Однако пилоты "Хантеров" не захотели становиться в вираж и начали набирать высоту на встречнопересекающемся курсе. Когда мы довернули на них, перехватчики отвернули в сторону, а мы преследовали их до высоты примерно 13.000-14.000 футов (примерно 4000-4300 м), когда наши противники разделились на восходящем маневре". Алам преследовал набирающего высоту врага и настиг его примерно на высоте 20.000 футов (6100 м). Первая очередь ушла "в молоко", но вторая достигла своей цели. "После третьей очереди он превратился в огненный шар, после чего я обернулся взглянуть, что с моим ведомым. На вызов по радио он не отвечал, а несколькими мгновениями ранее я видел, как вдали его преследовал "Хантер". Индус явно не собирался сражаться с двумя противниками, и, как только он заметил, что я пошел на помощь моему напарнику, то сразу попытался уйти со снижением. Я погнался за ним, несмотря на то, что видел, как он пытается уйти в сторону своей базы. Индус, чтобы "стряхнуть меня с хвоста", выполнил нисходящую свободную бочку, однако, в результате он только потерял скорость. Я спикировал за ним до 5000-6000 футов (около 1500-1800 м), развив примерно 0,94-0,95М, и пустил "Сайдуиндер". Ракета, очевидно, была неисправна, так как, не долетев до цели, она развернулась на 90¦ и взорвалась в воздухе. Мне ничего не оставалось, как, продолжив пикирование, пустить вторую ракету. На этот раз я отчетливо наблюдал попадание в корневую часть правой консоли, после чего мой противник задымил.

Тут я осмотрелся, и увидел, что уже пересек канал Халвара (Halvara). Гораздо хуже было то, что запас топлива стремительно подходил к концу, поэтому я срочно развернулся и, спикировав до уровня деревьев, поспешил домой. Когда я достиг реки Рави, по которой проходила граница Индии и Пакистана, я набрал высоту для экономии топлива, переключился на резервный бак, и чувствуя себя совершенно несчастным оттого, что не удалось добить второго "Хантера", взял курс на Саргодха.".
Хотя Алам и не наблюдал место падения второго "Хантера", командование засчитало ему обе победы, как восьмую и девятую. Как и в других случаях, один из подбитых Аламом уцелел, поэтому читатель может ознакомиться с описание того боя, данным индийской стороной.

Когда было получено сообщение о пакистанских F-86, из Халвара по тревоге вылетели на своих "Хантерах" флаинг офицеры Пракаш Пингел (Fit. Off. Prakash S. Pingale) и Дара Бунша (Fit. Off. Dara Bunsha) из состава 7-й эскадрильи. Пингел доложил, что находится позади одного из "Сейбров", который отворачивает на юг, а после отметил и второго, в направлении "примерно на 4 часа, на дальности около 1000 ярдов (около 1 км - Прим. авт.)". Затем он отдал приказ Бунша перехватить первого пакистанца, а сам решил заняться вторым. "Второй "Сейбр" попытался уйти от меня в сторону солнца с набором высоты, - рассказывал позже индийский пилот, - я хорошо видел как от вражеского истребителя отделились подвесные баки и он круто тянул вверх. На горке F-86 потерял скорость, и, примерно с 300-400 ярдов (300-400 м), я смог открыть огонь. Самолет взорвался прямо перед носом моей машины".

Буквально за мгновение до того, как его самолет взорвался, Шаукат успел катапультироваться на высоте 12.000 футов (около 3650 м) над восточнопенджабской деревушкой Тарн-Тарн. Местные жители обстреляли спускающегося парашютиста, всадив в бедного пакистанца, уже израненного осколками взорвавшегося самолёта, 7,69-мм винтовочную пулю, но к счастью для пакистанца не смертельную.

После обмена пленными в феврале 1966 г., Шаукат снова был направлен в 11 -ю эскадрилью. Разозленный и обиженный на свою неудачу в бою 16 сентября 1965, он, тем не менее, вспоминал: "Я должен отметить, что М.М.Алам был ярким примером лидера и выдающейся личностью. Только благодаря его неутомимым заботам я стал пилотом "Сейбра", и, обойдя многих моих товарищей, смог принять участие в войне 1965 г. Надо также оценить тот факт, что Алам решился взять своим ведомым такого малоопытного пилота как я, имевшего в то время только 80 часов налета на "Сейбре", и, тем не менее, отважился навязать бои противнику глубоко на его территории. Он был источником вдохновения и отваги для многих пакистанских пилотов".

После приземления Шаукат был взят в плен и немедленно отправлен в госпиталь, где получил всю необходимую помощь.

Вылетев из облака взрыва и осмотревшись, Пингел заметил Бунша, крутящего "карусель" с F-86 Алама. По радио Пигел успел предупредить товарища, что на виражах "Сейбр" имеет преимущество, но сразу же после этого "Хантер", объятый пламенем, стал резко снижаться. "Как только я поспешил на помощь моему напарнику, пилот "Сейбра" бросил моего несчастного напарника и развернул свою машину в мою сторону. Когда мы расходились на встречнопересекающихся курсах, мой противник открыл огонь^но мне удалось избежать попаданий. Я резко развернулся, чтобы принять вызов брошенный моим противником, но тут со смятением обнаружил, что тот, вместо того, чтобы вступить в бой, на большой скорости пикирует по направлению к пакистанской территории. Я пытался его преследовать, развив в пикировании перегрузку примерно 8g, но все-таки потерял его на фоне земли".

Справедливость ради, следует отметить, что сразу по возвращении в Халвара, Пингел не мог вспомнить, вел ли его противник по нему огонь и пускал ли ракеты. Позже он отмечал, что в тот бой он вылетел не совсем оправившимся от травмы, полученной при катапультировании несколькими днями ранее, когда самолет Пингела был серьезно повреждён зенитным огнем при штурмовке наземных целей. За бой 16 сентября Пингел был награжден орденом Вир Чакра (Vir Chakra), а в настоящее время он занимает пост генерал-инспектора Индийских ВВС.

Подписанное 23 сентября перемирие положило конец Кашмирской войне 1965 г. Алам был по этому поводу награжден орденом "Ситара-и-Джурат", который примерно соответствует британскому "Кресту за Летные Заслуги". До апреля 1966 г. Алам продолжал командовать 11 -и эскадрильей, а в ноябре 1967-го ему было присвоено звание винг коммандера, и он возглавил 5-ю эскадрилью, которая в это время приступила к переоснащению на французские "Миражи"ШСР.

Именно в это время у Алама возникли проблемы, связанные с отношением к нему части офицеров пакистанских ВВС. Против Алама были выдвинуты обвинения в профессиональной некомпетентности. При этом, разумеется, никто не мог оспаривать его как виртуозного пилота и воздушного стрелка, но подвергались сомнению его способности как командира соединения. Еще один конфликт возник на почве потребления алкоголя. Как уже было отмечено выше, в ВВС Пакистана в то время алкоголь не только не запрещался, что, разумеется, входило в конфликт с традиционными исламскими ценностями, но и наоборот, выпивка в кругу товарищей считалась своего рода правилом хорошего тона. Алам отнюдь не ушел в запой на почве начавшихся неприятностей, наоборот, он бросил пить сам, и, что ужаснее всего, стал убеждать отказаться от выпивки и своих сослуживцев. Тем самым он нажил себе множество врагов, в том числе и среди вышестоящего командования.

Разумеется, такая ситуация не могла продолжаться долго. В 1969 г. Алам был направлен на курсы в штабной колледж, а в 1970-м отчислен по совершенно надуманному предлогу, согласно которому он "не может читать и писать". В мае того же года командиром 5-й эскадрильи вместо него стал винг коммандер Хакимулла Хан (Hakimullah Khan). В итоге, после всех свалившихся на него несчастий Алам не смог принять участия в очередной индо-пакистанской войне 1971 г. В январе 1972-го под командование Алама была отдана 26-я эскадрилья, но на новом посту он смог продержаться только два месяца. В конце концов, лучший пакистанский ас был назначен руководителем службы безопасности полетов.

В 1971 г. президентом Пакистана стал Зульфикар Али Бхутто, отметивший свой приход к власти рядом реформ. В частности, Бхутто провозгласил конец армейской вольнице и выступил за непременное соблюдение исламских законов. Одним из последствий этой политики стало введение в пакистанских ВВС "сухого закона". Однако на судьбе Алама это никак не сказывается и в 1979 г. его следы неожиданно теряются где-то вблизи границы с Афганистаном. Ходили слухи, что он участвовал в доставке оружия и медикаментов моджахедам, а некоторые источники вообще утверждали, что он принимал участие в боях с советскими войсками. Но сам Алам, возникший из неизвестности так же неожиданно, как и пропавший в ней, никак не комментировал эти слухи, заметив однажды, что ранее он был "полон решимости помочь афганцам в их джихаде против советских атеистов, но, познакомившись ближе с борцами за веру, понял, что основная их масса весьма отдаленно представляет и толкует себе основы ислама".

Ушел со службы Алам 12 мая 1982 г. в чине эйр коммодора, что примерно соответствует званию бригадного генерала. После прихода к власти генерала Зия Уль-Хака, провозгласившего возврат к традиционным ценностям, Алам сначала приветствовал перемены, но вскоре был вынужден признать, что этот режим его сильно разочаровал. После этого Алам жил достаточно скромно занимая небольшие апартаменты в Карачи со спартанской обстановкой, единственной роскошью которых была обширна библиотека. Когда он решил участвовать во встрече ветеранов войны 1965 г., организованной пакистанским телевидением, то его комментарии были весьма скромными. Журналистам знаменитый ас заявил, что прежний Мохаммад Алам, мастер "собачьих свалок", уже не существует, а того, который сидит перед ними, больше интересует собственный дух.

Попробуем теперь разобраться в том, кто он такой, Мухаммед Махмуд Алам. Разумеется, ни одного человека нельзя написать одной краской, не исключение - и наш герой. Во-первых, необходимо отметить высокий профессионализм Алама, что, впрочем, признавалось и признаётся даже его противниками. А с другой стороны, налицо невероятное честолюбие и самолюбие. Можно по-разному относиться к победам Алама в воине 1965 года, но всё же следует признать, что четыре подверждённые победы в трёх воздушных боях - это очень и очень неплохо, и вполне соответствует эффективности боевых вылетов лучших асов.

О воздушном бое над Саргодха хочется сказать отдельно. Как видится автору, честолюбие и впечатлительность Алама (возможно он действительно обстреливал пять различных "Хантеров") совпали с потребностью в герое. Вспомним, что в войне 1965 г., фактически развязанной Пакистаном, исламская республика не смогла достичь ни одной из своих целей. Территория штата Джамму и Кашмир осталась за Индией, индийская армия, авиация и флот были по-прежнему сильны и непоколебимы. Весь пар войны ушел в свисток. Но как вы это объясните мировому общественному мнению, и, в первую очередь, собственному населению? И вот тут изобретается чудо-воин, глядя на которого люди наполняются гордостью за страну и ненавистью к врагам. Думается, что таким "богатырём" и был назначен Алам, честолюбие которого не позволило отказаться от столь заманчивого предложения. С этим достаточно хорошо согласуется и тот факт, что в представлении к ордену "Ситара-и-Джурат" сразу по окончании войны было упомянуто только о четырёх сбитых истребителя противника 7 сентября и двух - 6 сентября. Косвенно подтверждает это предположение и тот факт, что Алам был отчислен из штабного колледжа под предлогом неграмотности, видимо были офицеры, которые знали о приписанных победах Алама и осуждали его за это.
В русских сказках самым сложным испытанием для героев после огня и воды были "медные трубы". Видимо Мухаммед Махмуд Алам, пройдя огонь и воду, так не смог пройти испытания славой.