Действия русской авиации на фронтах 1 мировой войны - тема крайне мало изученная. Можно утверждать, что в опубликованных работах нашли достойное отражение лишь боевая работа Эскадры воздушных кораблей "Илья Муромец" и некоторых наиболее известных авиаторов.  
 

Вместо предисловия

О становлении и развитии авиации в России до 1914 г. написано немало, поэтому обратимся лишь к нескольким эпизодам, связанным с обретением опыта использования аэропланов в военных целях. Осенью 1911 г. в маневрах Варшавского военного округа приняли участие пять самолетов "Фарман", пять "Блерио" и дирижабль. Авиаотряды располагались в непосредственной близости от штабов корпусов и вели по их заданию разведку тыла "противника". Летчики с высоты 600 м (такая высота признавалась безопасной от ружейного и пулеметного огня) точно определяли места дислокации и количество войск. Лейтенант Дыбовский и подпоручик Гельгар произвели аэрофотосъемку, результаты которой были признаны весьма положительными. Кроме разведки, авиаторы осуществляли связь между штабами и крупными соединениями войск, главным образом, кавалерии, действовавшей в отрыве от главных сил. Эти маневры подтвердили способность авиации выполнять боевые задачи. На эффективность нового рода войск указал начальник Генерального штаба в специальной докладной записке "Об участии авиационных отрядов Отдела Воздушного флота в маневрах войск Варшавского военного округа". В частности, он подчеркнул, что "... именно благодаря хорошо организованной воздушной разведке командование "южной группы войск" получило достоверные сведения о расположении войск "противника".

Первый боевой опыт русская авиация получила в 1912 г. во время Балканской войны. Направленный в Болгарию авиаотряд был сформирован из гражданских летчиков-добровольцев (Агафонов, Евсюков, Колчин и др.), т. к. военный министр запретил участвовать в боевых действиях военным пилотам. Авиаотряд успешно действовал во время осады турецкой крепости Андриаполь и во время боев на Чаталджинской позиции. Русские летчики вели разведку, сбрасывали листовки, обеспечивали связь. Тогда же было проведено опытное применение небольших, массой около 10 кг, бомб, что вызывало очаги пожаров в крепости. Использование противником ружейного и артиллерийского огня против самолетов заставляло выполнять полеты на высоте 1000 м и более. Полученный боевой опыт был внимательно изучен командованием русской армии, и авиацию стали готовить к войне.

Кампания 1914 года

Накануне войны Россия располагала самым многочисленным воздушным флотом среди воюющих держав: 244 самолета в составе 39 авиаотрядов. Однакоздесь один из законов диалектики дал трещину: количественное преимущество не переросло в качественное, материальнаячасть была сильно изношена, отряды выступили на фронт с аэропланами и двигателями, бывшими в эксплуатации уже два года. Транспортные средства (обозы) оказались совершенно не приспособлены для перевозки авиационного имущества, а грузовых автомобилей не хватало, что отрицательно сказалось в первые месяцы маневренной войны.

Кампания 1914 г. открылась на русском театре военных действий Восточно-Прусской операцией. Здесь представляет интерес рассмотреть работу авиации 2-й армии генерала Самсонова. В состав армии входили пять корпусных авиаотрядов, из которых 1-й, 13-й, 15-й и 23-й были распределены по армейским корпусам, а 21-й обслуживал штаб армии. Боевую работу авиаторы начали уже в период развертывания войск, и с 1 августа их донесения стали использоваться штабом армии при составлении "Сводок сведений о противнике". Особенно успешно действовал 1 -и авиаотряд, который обследовал район Млава-Зольдау-Лаутенберг. Во время наступления летчики ежедневно вели разведку, вскрывая пути отхода и места сосредоточения войск противника. Так, 9 и 10 августа удалось обнаружить движение на железных и шоссейных дорогах, большие скопления войск противника на левом фланге 2-й армии в районах Доич-Эйлау, Гильденбург и Алленштейн. Однако эти очень своевременные сведения воздушной разведки были поставлены под сомнение командованием, за что вскоре пришлось поплатиться поспешным отступлением. Всего за август авиаотряды 2-й армии совершили более 80 боевых вылетов. С самого начала войны русские летчики применяли аэрофотосъемку как эффективный способ воздушной разведки. Так, например, в донесении начальника Осовецкого крепостного авиаотряда от 18 сентября сообщается, что "...рядовой Алексей Литвин-Литвиненко, несмотря на попадание в аэроплан 16 пуль, продолжил фотографирование и этим способствовал выяснению обстановки на фронте Иоганисбург-Бяла-Щучин". Аэрофотосъемка неприятельских позиций для контроля и повышения эффективности артиллерийского огня применялась во время осады крепости Перемышль осенью 1914 г. Об этом докладывал заведующий организацией авиационного дела в армиях Юго-западного фронта Великий князь Александр Михайлович в своем донесении Верховному Главнокомандующему от 28.11.14: "... определенные специальными фотографическими снимками снежного покрова места попадания наших снарядов... выяснили некоторые дефекты в определении целей и расстояний".

В осаде Перемышля задействовались объединенные в группу 24-й корпусной и Брест-Литовский авиаотряды во главе с одним из опытнейших военных летчиков поручиком Е.Рудневым. В задачу группы, кроме разведки, входила и бомбардировка крепости. За время осады было сброшено около 50 различных бомб массой от 6 фунтов до 2 пудов 30 фунтов (2,7-46,4 кг). "Особенно энергичная деятельность была развита 18-го ноября... За этот день было совершено 13 полетов, сделано 14 фотоснимков крепости и ее фортов, сброшено 27 бомб общим весом взрывчатки 21 пуд 20 фунтов (353 кг). Бомбы были сброшены с высоты 1700-2200 м..., причем по результатам взрывов во многих местах начались пожары. Все летавшие были отстреляны шрапнелью противника..." С помощью воздушной разведки русское командование следило за всеми действиями осажденного гарнизона, который сдался 5 марта 1915 г.

Примером успешного применения авиации может служить работа авиаотрядов 3-й и 8-й армий Юго-западного фронта в Галицийской операции. Ограниченный радиус действия самолетов вынуждал использовать авиацию в основном для решения тактических задач. Однако правильная организация работы авиаотрядов давала материалы и оперативных масштабов: штабы армий обменивались данными воздушной разведки и регулярно информировали штаб фронта о всех важнейших сведениях, собранных летчиками. Когда началось наступление 8-й армии, авиаторы привозили из разведвылетов важные сведения о группировках противника и путях его отхода. Эти данные были подтверждены дальнейшим ходом событий - войска 8-й армии продвигались вперед, не встречая серьезного сопротивления. Не менее успешно действовали авиаотряды 3-й армии, наступавшей на Львов. За период Галицийской битвы с 6 августа по 13 сентября 9-й и 11-й корпусные авиаотряды (КАО) 3-й армии совершили свыше 70 боевых вылетов, а четыре отряда 8-й армии (7-й, 8-й и 12-й корпусные, 3-й полевой) - свыше 100. В этот период хуже обстояли дела у летчики 4-й и 5-й армий. Полетов было мало, а плохая организация воздушной разведки привела к неприятным неожиданностям во время боевых действий.

В целом в кампании 1914 г. наиболее высокий уровень работы авиации оказался на Юго-западном фронте. Здесь авиаторы успешно справлялись с поставлеными перед ними задачами, и их деятельность часто получала высокую оценку наземного командования. Об этом свидетельствует приказ Главнокомандующего фронтом генерала Н. И. Иванова от 11.01.1915: "Летчики-офицеры и нижние чины, не считаясь с трудностями обстановки, не взирая ни на какую погоду, с честью выполнили свой долг и своими мужественными разведками приносили надлежащую пользу своим корпусам и армиям".

Иначе обстояли дела на Северо-Западном фронте. В сентябре здесь решением главкома авиаотряды были изъяты из состава корпусов и сведены в авиационные группы, подчиненные начальникам штабов армий. Однако эта реорганизация оказалась малоэффективной, так как не были созданы органы управления авиагруппами, а ограниченный радиус действия самолетов затруднял их применение в интересах армейского командования. К тому же такая структура не учитывала сложные географические (болотистая и лесная местность) и погодные условия, существовавшие на северозападе. Собранные на одном аэродроме самолеты каждой группы при плохих метеоусловиях были обречены на бездействие, тогда как в случае рассредоточения по площадкам авиаотрядов имелись бы шансы использовать кратковременные местные улучшения погоды.

Исследование динамики убыли и поступления самолетов в целом по Русской армии показывает, что потери аэропланов были значительными и составляли не менее 45,8% за 2 месяца. Большая часть (иногда 90%) этой убыли была вызвана выходом из строя изношенных аэропланов и моторов. Мощностей русских авиазаводов не хватало для восполнения этих потерь - с начала войны до 1 января 1915 г. они отправили в действующую армию 157 самолетов. Причем часто эти машины имели дефекты и забраковывались при сборке в отрядах и ротах. Особые нарекания вызывали самолеты завода Щетинина. Так, монопланы "Ньюпор" имели отрицательный угол установки крыла, что повлекло ряд аварий. Французские самолеты, сделанные на русских авиазаводах, отличались большей массой и низким качеством изготовления по сравнению с импортными "собратьями".

Первые месяцы войны выявили и тот факт, что часто высшие военные начальники проявляли полное незнание свойств и возможностей аэропланов. Отсюда - либо отсутствие постановки задач и бездействие авиации, либо постановка перед летчиками нереальных боевых задач. Чтобы избежать таких недоразумений, были изданы подробные указания по использованию нового рода войск. Особую заботу о летчиках проявил главнокомандующий Юго-Западным фронтом, который издал приказ №6 от 12 августа 1914 г.: "Придавая большое значение работе аэропланов и признавая весь риск и трудности выполнения задач летчиками и наблюдателями, приказываю...". Далее шли указания летать не больше одного раза в день на дальность не более 200-230 верст, полеты совершать в утренние часы. Штабному начальству предписывалось не посылать летчиков по мелочам, не злоупотреблять частым направлением аппаратов к линии фронта, давать задачи на поиск крупных соединений противника, не поручать летчикам и наблюдателям разбрасывать прокламации, ибо в случае пленения они не приравниваются к военнопленным и могут быть расстреляны, и т.д.

Бичом русской авиации в первые месяцы войны стал безудержный обстрел аппаратов своими войсками, что стало причиной гибели нескольких авиаторов. Например, 13 августа при перелете линии фронта был убит своими войсками военный летчик 25-го КАО поручик Гудим, 27 августа такая же участь постигла при посадке военного летчика 11-го КАО поручика Лемешко и т.д. Другие случаи имели менее трагические последствия. Так, "30 июля 1914г. начальник 7-го корпусного авиаотряда штабскапитан Степанов вылетел для производства воздушной разведки, пролетая над местечком Ярмолинцы, подвергся обстрелу залпами... получил пробоины в стабилизатор и крыло.

Расследование показало... стреляли роты 60-го пехотного Замоского полка". В тот же день летчик того же отряда поручик Сабельников попал в такую же ситуацию. Результат - 4 пробоины. Подобных примеров было много, и это вынудило командование издать приказы, запрещавшие "стрелять по своим и планирующим аппаратам, стрельбу вести только по приказу офицера или при бросании бомб противником". Господам офицерам было приказано изучить знаки своих и неприятельских аэропланов, знать их силуэты.

Начальный период войны выявил плохую организацию в снабжении авиационных отрядов и рот бензином, касторовым маслом, запчастями, палатками и другим авиационным имуществом. Самолеты и моторы быстро выходили из строя в суровых полевых условиях, особенно с наступлением ненастной осенней погоды, когда остро сказались нехватка палаток и переносных ангаров, использование для аэродромов малопригодных площадок. Уже после первых месяцев войны многие авиаотряды пришлось отвести в тыл для снабжения аэропланами новых систем и для переучивания летчиков на них. Так, пилоты, летавшие на "Ньюпорах", освоили "Мораны". Широко использовалась для вооружения отрядов отремонтированная трофейная авиатехника. Поставки самолетов и назначения личного состава целиком зависели от штаба авиации, возглавлявшегося Великим князем Александром Михайловичем. Он часто назначал командирами рот и начальниками отрядов офицеров, хорошо писавших отчеты, но мало летавших. В этой ситуации протежируемые отряды снабжались самолетами вне очереди , тогда как части, несшие ответственную и тяжелую работу, оставались без аэропланов. Снабжение самолетами оставалось большой проблемой, которая часто решалась на самом высоком уровне. Так, 31 августа 1914 г. командующий 8-й армией генерал Брусилов бьет челом Великому князю: "Настоящее время лишился совершенно воздушных аппаратов, столь драгоценных для разведок, что ставит управление войсками в крайне трудное положение. ...Покорно прошу Ваше императорское высочество оказать армии величайшую помощь "Фарманами" и "Ньюпорами". Деятельность летчиков в разведке незаменима." Просьба Брусилова была удовлетворена, и армия получила 4 самолета из состава Брест-Литовского крепостного авиаотряда. Однако таких просьб было множество, а дефицит самолетов и моторов стал хронической болезнью русской авиации до конца войны.

К началу боевых действий в составе воздушного флота России насчитывался 221 летчик: 170 офицеров, 35 нижних чинов и 16 вольноопределяющихся (добровольцев). На 1 января 1915 г. потери летчиков составили 33 человека или 14,9% от общего состава. Из них 6 погибли от действий неприятеля, 5 - в авариях, 22 попали в плен и пропали без вести. Среди погибших: штабс-капитаны Грузинов, Нестеров, поручики Лемешко, Гудим, старший унтерофицер Доброшинский и др. Пропали без вести: поручики Николаевский, Шамин, Машерек и др. Ранены или разбились при падении: капитан Витковский, гвардии штабс-капитан Мельницкий, штабс-капитан Мучник, поручики Городецкий, Корнидов, Павлов, доброволец Шпицберг. Некоторые из них, например, летчик-доброволец 16-го КАО Шпицберг, впоследствии скончались в госпитале. В скорбный список боевых потерь одним из первых попал военный летчик начальник 14-го КАО Ефграф Ефграфович Грузинов, смертельно раненный шрапнелью в воздухе во время выполнения боевого задания. 17 августа он вылетел на разведку района Кщонов-Пиляш-Ковице-Быхов-Люблин и обратно не вернулся. Самолет упал на вражеской территории, которую вскоре заняли русские войска. У села Быхово близ Янова были найдены свежая могила и разбитый "Ньюпор". В могиле обнаружили тело Грузинова, вопрос местных жителей и пленных австрийцев дал представление об обстоятельствах его гибели. Выяснилось, что самолет пролетал над австрийскими позициями на высоте 1000-1200 м и был обстрелян сначала пехотой, потом артиллерийской батареей, которая дала три залпа. Два первых цели не достигли. После третьего аппарат дрогнул, перевернулся и, сделав крутой вираж, врезался в землю с работающим мотором. Посмертно высочайшим приказом штабскапитан Грузинов был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.

Состоялись и первые воздушные бои. Таран и героическая гибель 26 августа военного летчика начальника 11-го КАО Петра Николаевича Нестерова открыли новую эпоху борьбы в воздухе. Из вооружения у русских авиаторов имелись только пистолеты "Маузер" и карабины. Хроника тех лет описывает несколько случаев воздушных боев. Так, 28 октября в окрестностях Петроково (под Варшавой) "появился неприятельский аэроплан. Через несколько минут поднялись два наших летчика и после воздушного боя сбросили "Таубе" на землю. Немецкие авиаторы разбились. Неприятельский аэроплан исковеркан". К сожалению, подтверждения этому газетному сообщению не нашлось. А вот воздушный бой и совместные действия с артиллерией, принесшие успех военному летчику Гродненского крепостного авиаотряда поручику Семенову, были подтверждены несколькими донесениями, хранящимися в Военно-историческом архиве. 27 августа Семенов с наблюдателем корнетом Николаевым при перелете через озеро Мейер, что в Восточной Пруссии, заметил неприятельский аэроплан, летевший к Летцену. Обойдя противника с правой стороны, Семенов атаковал его, заставил спуститься ниже и изменить направление полета в район русских позиций, где тот был обстрелян и около озера упал.

Кампания 1915 года

В 1915 г. германское Верховное командование решило перенести свой главный удар на восток, добиться здесь полного разгрома армий противника и вывести Россию из войны. Кампания оказалась очень тяжелой для русской армии, в том числе для авиации, и потребовала максимального напряжения сил. Основной задачей авиаторов оставалась разведка. Рассказать в короткой журнальной статье об их участии во всех операциях невозможно, поэтому ограничимся отдельными примерами, показывающими огромную важность добываемых воздушной разведкой данных и их влияние на ход боевых действий.

Одним из крупнейших событий стал прорыв русского фронта в районе Горлицы, предпринятый с целью разгрома правого крыла Юго-Западного фронта. Немецко-австрийское командование приложило все силы, чтобы скрыть сосредоточение своих войск и обеспечить внезапность наступления, однако русская воздушная разведка помешала этому. Особо ценные сведения удалось добыть летчикам 11-го корпусного авиаотряда (КАО), которые 15, 17, 19, 23 и 25 апреля обследовали район Горлица-Биеч. Используя полученные данные, командование 3-й армии осуществило ряд превентивных мероприятий, снизивших темпы наступления противника. И хотя русские войска были оттеснены из Галиции, но окружить и разгромить их не удалось.

В первой половине сентября немцы предприняли попытку обойти и разгромить правый фланг Западного фронта. Воздушная разведка, выполнявшаяся, в основном, силами 34-го КАО, который обслуживал штаб 10-й армии, вовремя вскрыла подготовку противника к Свенцянскому прорыву, обнаружив в районе Ковно-Янов-Вилькомир крупные скопления его войск.

Высочайшими приказами отмечены подвиги многих авиаторов. Так, начальник 19-го КАО поручик Владимир Ягелло был награжден орденом Св.Георгия 4-й степени <зато, что, производя воздушную разведку 21-го февраля 1915 г. района расположения противника в направлении на Рожкову-Волю, Томашев и Раву, будучи обстрелян артиллерией противника..., добыл сведения особой важности относительно движения противника к левому флангу нашей армии, которые своевременно доставил в штаб армии, что дало возможность принять меры и с успехом парализовать намерения противника>. Георгиевскими кавалерами стали поручик Смольянинов из 24-го КАО, подпоручик Иван Орлов и др. Не все герои получили боевые награды: 16-го сентября во время воздушной разведки лейтенант Маркович, "исправляя во время полета пробитый пулей бензиновый бак, был убит, геройской смертью запечатлев содеянный им подвиг". Умер от ран, полученных при падении во время воздушной разведки, начальник 2-го Сибирского КАО штабскапитан И.И.Александрович...

Не отставали от кадровых офицеров и летчики-добровольцы, научившиеся полетам на аэропланах в частных школах или аэроклубах еще перед войной. Вот один из примеров. <12 мая во время выполнения разведки летнабом 19-го КАО подпоручиком Рудовичем в моторе аппарата произошел взрыв. До линии фронта оставалось 8 верст. Летчик-охотник ефрейтор Лауниц не растерялся и стал планировать под сильным пулеметным и артиллерийским огнем. Ему удалось вывести аппарат из расположения противника и опуститься вблизи наших боевых позиций. Он спас самолет от захвата противником и офицера от плена. Во время планирования ефрейтор Лауниц был ранен в руку с раздроблением кости, но несмотря на это посадил самолет.> Приказом по войскам 5-й армии от 25.05.1915 г. Владимир Лауниц был награжден солдатским Георгиевским крестом 4-й степени.

В конце 1915 г. война на восточном фронте приняла позиционный характер. Кавалерия лишилась возможности проводить разведку. Только самолеты позволяли проникнуть в глубину расположения войск противника, чтобы собрать необходимые для командования сведения. При этом задачи воздушной разведки изменились: если в условиях маневренной войны на нее прежде всего возлагалось наблюдение за крупными силами неприятеля и направлением их движения, то теперь от авиаторов главным образом требовалось тщательно изучать систему обороны противника и наблюдать за ее состоянием и развитием.

Привлекалась авиация и для выполнения других задач. Летом в Польше на Северо-Западном фронте германские войска окружили пограничную крепость Новогеоргиевск. В начале августа командование русского гарнизона ввиду опасности скорой капитуляции решило воспользоваться услугами летчиков Новогеоргиевского крепостного авиаотряда. Его начальник капитан Иван Массальский организовал отлет всех исправных самолетов, предварительно уничтожив авиационное имущество, которое нельзя было вывезти. Летчики поручик Константин Вакуловский, штабсротмистрЛивотов, капитан Массальский и другие по приказу коменданта крепости вылетели в непогоду под сильным обстрелом противника. Прорвавшись, они вывезли штандарты, Георгиевские кресты и секретные документы. Пролетев 4- 5 часов на небольшой высоте, авиаторы благополучно опустились в расположении своих войск. За этот подвиг они были награждены орденами Св.Георгия 4-й степени и Георгиевским оружием.

В 1915 г. воздушные бои оставались редкостью. В большинстве случаев экипажи отправлялись на задания, располагая только карабинами и пистолетами, но и с таким оружием некоторые летчики добивались воздушных побед. Так, 25 февраля летчик°доброволец француз Пуаре с наблюдателем поручиком Шебалиным вылетели на трофейном "Эйлере" на разведку района Лович-Неборов-Болилов. Над своими позициями между Камионом и Сулишевым они атаковали немецкий аппарат. С дистанции 40-50 м по нему было произведено 5 выстрелов из карабина. Согласно донесению летчиков 2-го армейского авиаотряда, "после третьего выстрела самолет противника пошел с поворотом книзу и опустился под Скверневицами". 15-го июля во время разведки к востоку or Золотой Липы летчики 2-го

Сибирского КАО поручик Покровский и корнет Плонский заметили неприятельский аэроплан. Из оружия у них были только пистолеты Маузер. Несмотря на это, они атаковали противника и после непродолжительной перестрелки вынудили его опуститься. Австрийский аэроплан Авиатик (бортовой номер 31-13) достался призом в совершенно неповрежденном состоянии вместе с двумя летчиками из 7-й... авиароты.> Оба русских героя были награждены орденами Св.Георгия 4-й степени. Кстати, <Авиатик>, как и большийство других самолетов того времени, был весьма слабой машиной. Об этом свидетельствует следующий факт: 27 ноября австрийские летчики Дример и Хубнер взлетели опробовать отремонтированный фотоаппарат, но сильный ветер отнес их аэроплан за линию русских окопов, где авиаторы и вынуждены были приземлиться. А дальше - плен и лагерь военнопленных под Дарницей.

Недостаток вооружения во многом компенсировался храбростью русских авиаторов. 18-го марта одержал свою первую победу летчик 4-го КАО поручик А.А.Козаков. Его Моран-Ж был оснащен кошкой с пироксилиновой шашкой, однако во время атаки трос запутался, и Козаков решил таранить немецкий Альбатрос. При ударе у Морана было сломано шасси и разбит винт, но его все же удалось посадить. Хотя самолет скапотировал, но летчик остался жив. За этот подвиг он был удостоен Георгиевского оружия.

В 1915 г. на русских аэропланах появились пулеметы. Для их применения наиболее пригодным оказался биплан Вуазен, на который часто устанавливался пулемет Кольт. Такой самолет становился грозным оружием, 24-го июня летчик прапорщик Иванов и наблюдатель поручик Алексеев из 26-го КАО атаковали в районе Тарнополя австрийский Альбатрос (бортовой номер 21-01) из 1-й авиароты, наблюдатель которого попытался отстреливаться из карабина. Бой проходил по рыцарским правилам того времени. В течение этой дуэли противники несколько раз сходились на дистанции в 50-100 м, а в перерывах перестрелки обменивались приветствиями. Вскоре положение австрийцев стало безнадежным - пролетая над русским аэродромом в Тлусте, наблюдатель выронил карабин. В одной из следующих атак Альбатрос загорелся, а его пилот был, по-видимому, убит. Обреченный наблюдатель попытался взять управление, но бесполезно - самолет, кувыркаясь, отвесно упал на землю, взорвался и сгорел. Через день русские летчики сбросили на австрийский аэродром фотографии и сообщение, в котором говорилось: "Похороны состоялись со всеми воинскими почестями. Над могилой были установлены два почти новых пропеллера Интеграл и надпись по-русски: австрийским летчикам... героически погибшим 24 июня 1915 г. в воздушном бою. Могилу также украшал венок из искусственных цветов с белой лентой и с надписью: В восхищении вашей храбрости - русский авиаотряд".

Подводя итоги кампании 1915 г., заметим, что хотя немецко-австрийским войскам удалось захватить значительные территории в Прибалтике, Польше и Галиции, но выполнить свою главную задачу они не смогли. Определенную роль в этом сыграла русская авиация, которая палучила повсеместное признание как одно из важнейших средств разведки. В ее составе появились новые типы самолетов - Вуазен и Моран-парасоль. Всего на конец года на фронте находилось 322 исправных аэроплана. За 1915 г. летчики русской армии произвели 9993 боевых полета, проведя в воздухе 14647 часов. Значительными проблемами воздушного флота стали недопоставки техники, что особенно остро ощущалось летом, и нехватка подготовленных летных кадров. В какой-то мере это компенсировалось интенсивной и мужественной работой авиаторов, однако становилось причиной излишних потерь, о чем свидетельствует их процентное соотношение: 43% летного состава погибло или получило тяжелые ранения в результате отказов матчасти, еще 22% - из-за ошибок в пилотировании; 33% было сбито зенитной артиллерией и 2% погибло в воздушных боях.

Кампания 1916 года

Одной из наиболее ярких страниц всей войны стало русское наступление на Юго-Западном фронте. При его подготовке впервые в широких масштабах была осуществлена аэрофотосъемка укрепленных позиций противника. Эта работа развернулась уже в первые месяцы года, и полученные материалы послужили одним из главных оснований для принятия командованием оптимальных решений по выбору участков прорыва фронта. Авиаторам удалось вскрыть до мельчайших подробностей систему обороны противника, после чего были составлены карты его позиций, которые поступили в армейские части по 80-100 экземпляров на корпус. Русская артиллерия благодаря данным аэрофотосъемки получила возможность вести огонь по конкретным, точно установленным целям, что позволило при незначительной плотности орудий на 1 км фронта (20-25 ед.) достигнуть хороших результатов в подавлении огневых средств и разрушении инженерных сооружений. В целом широкое применение фотографирования повысило качество авиаразведки и доверие к ней со стороны командования.

С началом наступления авиация развернула наблюдение за путями отхода и местами сосредоточения неприятельских войск. За весь период Брусиловского прорыва с июня по август 1916г. летчики Юго-Западного фронта совершили 1805 боевых вылетов общей продолжительностью 3147 часов. Пик их активности пришелся на август, когда 134 летчика совершили 749 боевых полетов общей продолжительностью 1224 часа. Одновременно с повышением качества разведывательной работы возросла и интенсивность полетов: если в 1915 г. в среднем выполнялось 28 вылетов в день, то в 1916г. -42.

За успешные "воздушные разведки" многие летчики и наблюдатели стали Георгиевскими кавалерами: командир 11 -ro авиадивизиона (АД) есаул Ткачев, летчик Кавказского КАО Мачавариани, начальник 6-го КАО штабс-капитан Стрельников, наблюдатель 24-го КАО Матсон и др. Среди них следует отметить выдающийся по мужеству и хладнокровию подвиг летчика-наблюдателя 1-го армейского авиаотряда лодпоручика Георгия Ковенко. 3-го июля 1916 г. он вместе с пилотом младшим унтер-офицером Пушкелем вылетел на Вуазене из Двинска на дальнюю разведку станции Ракишки. В районе станции Абели они подверглись неожиданному нападению неприятельского Фоккера. Первыми же пулями Ковенко был ранен в правую руку. Приказав летчику повернуть на противника и открыв пулеметный огонь, он заставил врага отойти, после чего разведка была продолжена. На обратном пути русский самолет был снова атакован Фоккером, получил много повреждений от его пулеметного огня, в том числе - пробоину в радиаторе, однако и на этот раз экипаж смог отбиться. "Подпоручик Ковенко, заметив бьющую фонтаном из трубы радиатора воду, пролез в узкое отверстие между радиатором и, лежа на спине на цилиндрической поверхности крыши мотора, ежеминутно рискуя вывалиться из аппарата, закрыл рукой пробоину в трубе. Фоккер вскоре вернулся и в третий раз атаковал наш аппарат. Он стал безнаказанно обстреливать его из пулемета и тяжело ранил подпоручика Ковенко в живот и бедро с раздроблением кости. Несмотря на сильную до судорог боль, истекая кровью, Ковенко закрыл пробоину в трубе перчаткой и перевязал ремешком от бинокля. Напрягая последние усилия, он вернулся к пулемету, открыл огонь по противнику и заставил <Фоккер> быстро снизиться. Теряя сознание, решив избежать какой угодно ценой посадки на территории противника, Ковенко приказал Пушкелю продолжать полет до наших линий, что и было выполнено летчиком ценой неимоверных усилий. Весь обратный путь и переход через линию фронта летчики совершили на поврежденном аппарате под ураганным огнем неприятельской артиллерии на незначительной высоте."

Наряду с разведкой русские летчики продолжали наносить бомбовые удары по неприятелю и атаковать его самолеты. Так, летчики только 9-й армии в период наступления сбили 5 аэропланов, при этом собственные потери составили один самолет. К тому времени необходимость создания специальных частей для борьбы с авиацией противника была уже очевидной, и 1916 г. стал годом создания русской истребительной авиации. Формирование первых отрядов началось весной, предполагалось, что каждая из 12-ти армий получит по такому подразделению, однако изза недостатка самолетов-истребителей* этот процесс надолго затянулся. Летом была создана так называемая боевая авиагруппа (БАГ) - специальное соединение из трех авиаотрядов, первым командиром которой стал штабс-капитан А.В.Залесский. В августе эту группу, включавшую 2-й, 4-й и 19-й КАО**, перебросили под Луцк, где у противника было полное превосходство в воздухе. Активная деятельность 1-й БАГ позволила в корне изменить ситуацию: "Лихие действия наших летчиков заставили противника забыть Луцк",- докладывал исполняющий обязанности инспектора авиации ЮгоЗападного фронта есаул В.М.Ткачев.

В декабре было приказано приступить к формированию истребительных отделений при армейских и корпусных авиаотрядах. Это было вызвано недостатком истребительных частей на фронте и большой активностью истребителей противника.

В 1916 г. в небе над русским фронтом появляется грозный противник - знаменитый Фоккер Е. Этот весьма неуклюжий моноплан стал первым самолетом, оснащенным синхронным пулеметом, что и принесло значительные преимущества в воздушном бою. Машина хорошо показала себя на западе, где заслужила у летчиков Антанты прозвище Бич Фоккера. Теперь эти истребители решили применить на востоке, где их первое появление было отмечено в январе на Юго-Западном фронте. Схватки с такими самолетами часто оказывались не в пользу русских, летавших, в основном, на беззащитных с задней полусферы Фарманах и Вуазенах. Так, 27 июня летчики 4-го армейского авиаотряда Соловьев и Бруцевич после атаки Фоккера были вынуждены спуститься на территорию противника. 11 -ro июля экипаж 3-го армейского авиаотряда штабс-капитан Беридзе и поручик Ртищев во время воздушной разведки вступили в бой с <Фоккером>. Они пытались отстреливаться из пулемета, но на высоте 1200 м пуля противника попала в бензобак, и самолет загорелся. Летчики погибли, <смертью своей запечатлев содеянный ими подвиг>,- было написано в приказе по армии и флоту о награждении героев орденами Св.Георгия 4-й степени.

И все же известны случаи побед русских летчиков над новым противником. Так, 23 марта экипаж 13-го КАО (летнаб поручик Барбас, пилот унтер-офицер неизвестен) во время фотографирования неприятельских позиций был атакован грозным монопланом. Несмотря на все преимущества неприятельского аппарата поручик Барбас сам перешел в наступление - он приказал резко повернуть биплан навстречу врагу. Летчик стал обходить противника кругами на виражах, держа неприятеля под огнем наблюдателя. После нескольких минут боя Фоккер был подбит: сначала он падал <листом>, потом перешел в штопор. Метрах в 40 от земли Фоккер на несколько мгновений выровнялся, но тот час же перешел в отвесную вертикаль и после страшного удара о землю загорелся. Хотя он упал в германском расположении, сам бой и падение произошли на глазах у наших войск.> После этого боя летчики стали Георгиевскими кавалерами.

В 1916 г. русский Императорский военно-воздушный флот занял достойное место в структуре вооруженных сил России. Парк авиатехники пополнился новыми типами самолетов: Моран-монокок, Ньюпор-10/11/12, Спад А.2, Фарман-27/30. К концу года на фронте находилось 724 самолета. В общей сложности в 1916 г. русские авиаторы совершили 15435 боевых полетов общей продолжительностью 25686 часов. Проблемы с техникой м кадрами, характерные для 1915 г., все же оставались, что продолжало сказываться на характере потерь: из всех погибших 52% стали жертвами отказов матчасти; 23% разбились из-за ошибок пилотирования; 18% были сбиты огнем зенитной артиллерии и 7% погибли в воздушных боях.