Формирование эстонских частей в составе Люфтваффе тесно связано с именем
эстонского немца Герхарда Бушманна. До июня 1940 года он числился инструктором
таллиннского аэроклуба, а по совместительству являлся агентом Абвера. После
установления Советской власти он уехал в Германию, а осенью 1941 года вернулся в
Таллинн уже как штатный сотрудник германской военной разведки. В столице бывшей
ЭССР Бушманн обнаружил чуть ли не весь личный состав эстонской военной авиации,
а также четыре самолёта РТО-4 и РОN-2, один "Мэжистер" и один RWD-8. Понятно,
что у него не могла не возникнуть идея создать на этой базе нечто вроде
эстонской "воздушной полиции". Пользуясь своими связями с командующим 1-м
Воздушным флотом генерал-полковником А.Келлером, он добился 12 февраля 1942 года
у местного командования разрешения на создание эстонской авиачасти.
Так возникла "особая эскадрилья Бушманна" (Sonderstaffel Buschmann). Её личный
состав ходил в старой эстонской форме или в гражданском. Немцам идея понравилась
и вскоре эстонцам передали один бывший литовский DH-89А "Дрэгон Рапид",а также
эскадрилье четыре латышских учебных биплана SV-5 "Стампе"(Самолеты были в крайне
плохом техническом состоянии и фактически в воздух не поднимались). Все самолёты
получили опознавательные знаки Люфтваффе , а также код "SB". Достаточно
оригинально выглядела схема подчиненности "эскадрильи Бушманна": топливом и
запчастями её снабжали Люфтваффе, денежное и прочее довольствие личного состава
шло по линии СС (как для полицейского подразделения), а полёты она выполняла в
интересах Кригсмарине - в основном на патрулирование побережья и разведку
прибрежных вод. Характерно, что выполнять эти задачи толком эстонцы обучены не
были, да и самолеты для того не были предназначены.
Эскадрилья начала свои регулярные полёты летом 1942 года, а к осени ей передали
несколько гидросамолётов "Хейнкель" Не.60 и "Арадо" Аг.95.
Правда, в непонятном статусе эстонские летчики летали недолго и весной 1943 года
эскадрилья была передана в состав Люфтваффе. Мало того, было решено увеличить
количество до трех эскадрилий, что позволило организовать 127-ю морскую
авиационную группу.
Естественно, что такого большого количества авиаторов в Эстонии не было. Поэтому
в апреле 1943 года был проведен набор курсантов. Будущих авиаторов, которых
набралось около 150 человек, направили в латвийское местечко Гробиня в 7 км
восточнее Либавы, где "под них" был организован специальный учебный центр
Люфтваффе. В центре имелись учебные авиагруппы "Эстланд" и "Леттланд", на
вооружении которых имелись учебные Вu. 131, Аr.66 и Go.145. Подготовка лётчиков
и техников в Гробине продолжалась до сентября 1944 года, после чего обучение
свернули, а матчасть эвакуировали в Германию.
В апреле 1943 года 127-я авиагруппа получила новую технику: первая эскадрилья
была оснащена гидросамолетами Аг.95 и Не.60, вторая и третья - сухопутными
Не.50. Таким образом, 127-я группа имела на вооружении примерно 50 самолётов и
200 человек персонала. Базировались эстонские авиаторы на аэродроме Юлемисте, а
морские самолёты - непосредственно в Таллинне. Стоит сказать, что практически ни
на день не прекращалась работа по патрулированию моря у эстонского побережья.
В июне - июле 1943 года вторую и третью эскадрильи 127-й авиагруппы перебросили
под Ленинград на относительно спокойный участок фронта - в район озера Ильмень,
где их устаревшие Не.60 использовали преимущественно как ночные бомбардировщики
.
В сентябре 1943 года в Гробине началось обучение лётного состава для новой
эстонской ночной штурмовой авиагруппы - NSG.11. В феврале 1944 года 11-я группа
получила около 20 самолётов "Фоккер C.VE" (бывших датских, захваченных немцами в
1940 г.) и приступила к боевым действиям. К этому времени 127-я группа была
переформирована в эскадрилью и продолжала действовать в качестве морской
патрульной.
Летом 1944 года "ночники" из 11-й авиагруппы действовали в районе Нарвы и Тарту,
но к этому времени энтузиазм эстонских лётчиков окончательно иссяк, тем более
что немцы стали покидать территорию Эстонии. 18 сентября 1944 года 11-я ночная
группа, имевшая к этому моменту 17 самолётов Не.50, 13 Аr.66 и семь С.VЕ,
перебазировалась из-под Тарту в Латвию, на аэродром вблизи Смилтене. 21 сентября
получила приказ перебазироваться из Таллина в Пиллау (Восточная Пруссия) и 127-я
разведывательная эскадрилья. При этом впервые отмечены случаи дезертирства -
понятное дело, что на советской стороне фронта эстонцам делать было нечего,
поэтому их взгляды устремились к нейтральной Швеции. 21 сентября 1944 года у
шведского побережья приземлились два Аг.95, а третий беглец подошёл к делу более
основательно и на своём Аг.95 увёз к "нейтралам" жену и сына. Все три
интернированные "Арадо" затем использовались шведами как почтовые до начала 50-х
гг., а потом были проданы гражданским лицам - последний из них летал до лета
1991 года, пока не разбился.
После такого "примера" эстонских пилотов охватила настоящая эпидемия
дезертирства. Большинство разбегалось в пешем порядке, но 1 октября 1944 года в
Швецию улетели два экипажа из 11-й авиагруппы - на "Фоккере" и "Хейнкеле". После
этого 7 октября германское командование отдало приказ о немедленном роспуске
всех эстонских авиачастей как неблагонадёжных. Личный состав после
соответствующей "чистки" следовало направить в подразделения СС или в наземные
части Люфтваффе - в основном в зенитную артиллерию. Тем не менее, 12 октября из
Кенигсберга в Швецию успел улететь ещё один С.VЕ, а 31 октября 1944 года
эстонский авиамеханик удрал в Швецию на угнанном им немецком Dо.24.
Часть наиболее благонадёжных эстонских пилотов немцы собирались переучить на
истребители, но до конца войны такую подготовку успели пройти лишь несколько
человек. Они вошли в состав JG54 и JG4. Впрочем, даже у этих, неоднократно
проверенных лётчиков, "благонадёжность" оказалась весьма относительной: 19
апреля 1945 г. эстонский обер-фенрих Аксель Кесслер угнал в Швецию свой
Fw.190А-8 (W.Nr.961076), а 30 апреля на шведском аэродроме Мальме приземлился
лейтенант Анатоль Ребане на Fw.190A-8 (W.Nr. 739136).