Оценка состояния Люфтваффе - одного из сильнейших инструментов агрессии Германии против СССР - представляет собой весьма важный элемент, как для понимания общего хода Великой Отечественной войны в целом, так и для сравнительного анализа возможностей советских ВВС, в частности.

В первую очередь, вероятно, подобную оценку можно сделать, рассмотрев итоги применения Люфтваффе в одной из крупнейших кампаний состоявшихся до нападения на СССР. Этот анализ даст нам возможность провести различие между глобальными проблемами Люфтваффе, общими для всех фронтов, и между частными проблемами имевшими место лишь в конкретной обстановке того или иного театра военных действий. Зная об этих проблемах, мы впоследствии можем достаточно четко определить как плюсы, так и минусы в состоянии советских ВВС к 22 июня 1941 года - в какой степени и как они могли воспользоваться   слабыми сторонами немецкой авиации и что они могли противопоставить его сильным сторонам? Таким образом целый комплекс подобной информации поможет нам в анализе одного из кардинальных вопросов истории Великой Отечественной войны - вопроса о глобальной готовности советских ВВС к затяжной войне на истощение с Люфтваффе.

Вне всякого сомнения, крупнейшей воздушной кампанией Люфтваффе не только периода, предшествовавшего нападению на СССР, но и периода всей второй мировой войны, является кампания в Западной Европе в мае-июне 1940 года. Это подтверждается следующими фактами. Никогда - ни до и ни после боев на Западе в мае-июне 1940 года - немцы не использовали такую сильную и многочисленную группировку своей авиации, которая на 10 мая 1940 г. насчитывала 4050 самолетов всех типов различного назначения. Для сравнения - другая крупнейшая авиационная группировка Германии, самая сильная за время всех последующих кампаний, была выставлена против СССР к 22 июня 1941 г. и имела в своем составе 3509 самолетов всех типов .

Невиданным ранее было и сосредоточение средств борьбы на небольшом участке фронта. “Под Седаном гитлеровцы создавали 20-ти и даже 50-ти кратное превосходство над французскими войсками. Именно здесь была достигнута самая высокая в годы второй мировой войны концентрация сил и технических средств борьбы, особенно танков и авиации на узком участке фронта”, - оценивал историк Д.М.Проэктор бои во Франции.

Версия о выводе из строя французской авиации в первые часы или дни войны, была использована нацистской пропагандой еще до завершения воздушной кампании во Франции. Затем она появилась в первых послевоенных трудах немецких историков. “Французская авиация в результате беспрерывных ударов по ее основным аэродромам была уничтожена фактически еще на земле… Французские ВВС фактически были выключены из борьбы", - писал подполковник в отставке Греффрат. Специализировавшийся на истории ВВС Георг Фойхтер утверждал то же самое: “Точно так же как и польская авиация, французские военно-воздушные силы были разгромлены на земле.

Советская историческая наука практически полностью заимствовала данный тезис. Так, в коллективном труде “Начальный период войны”, вышедшем в 1974 году, приводятся данные со ссылкой на периодическое издания 1940 года (журнал “Военная мысль”) о потере французской авиацией только на земле с 11 мая по 5 июня 1940 г. включительно (без учета потерь первого дня) 1,5 тысяч самолетов . Ставка верховного главнокомандования германской армии через Германское информационное бюро сообщало из Берлина 5 июня 1940 года, что с 10 мая по 3 июня Люфтваффе был уничтожен только в воздухе 1841 самолет противника и кроме того 1600 -1700 на земле. М.Н. Кожевников указывает, говоря о периоде войны во Франции, что “французская и английская авиация не оказали должного отпора воздушному нападению немецких ВВС”. А в “Истории второй мировой войны” (по сути, единственном фундаментальном советском труде о событиях 1939-1945 гг.) - дается лишь общее соотношение людских потерь обеих стран, предворяемое тезисом: ”Боевые действия вермахта окончились победой Германии. Франция потерпела жестокое поражение” . В остающемся по сей день единственном советском труде по истории Люфтваффе Д.Д. Горбатенко (который был издан более 30 лет назад - в 1967 году), даются цифры потерь германской авиации во Франции и Норвегии – 1239 самолетов, с оговоркой автора: “Но в целом эти потери серьезно не повлияли на боеспособность Люфтваффе”. Это, однако, не мешает автору несколько позже объявить 1284 самолетов, уничтоженных в первый месяц войны с СССР, такими потерями, ”каких еще не знала германская авиация с самого начала второй мировой войны”.

Таким образом, до сих пор существует никем не пересматривавшийся тезис о легкой победе Люфтваффе в западном походе 1940 г., базирующийся как на утверждениях немецкой пропаганды, так и на отсутствии аналитических работ российских историков, посвященных исследованию состояния Люфтваффе к 22 июня 1941 г. и имеющий прямое отношение к объяснению причин неудач ВВС РККА в начале Великой Отечественной войны.

При подробном рассмотрении основных положений данного тезиса вырисовывается, однако, совершенно иная картина. Одними из первых, кто усомнился в соответствии реальности объявленных немцами астрономических потерь французских ВВС, были советские летчики, занимавшие высокие посты в ВВС РККА. Это очень четко проявилось, в частности, на совещании высшего руководящего состава РККА 23 - 31 декабря 1940 г., на котором обсуждались важнейшие вопросы развития Красной Армии всего лишь за полгода до начала Великой Отечественной войны. В докладе начальника Главного Управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта П.В.Рычагова  “Военно-Воздушные Силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе” было прямо заявлено , что задача уничтожения авиации противника на аэродромах является “наиболее сложной” и ”представляет большую трудность. Большинство таких налетов будет постигать неудача”. “Основным является воздушный бой. Я не верю тем данным, которые мы имеем в печати и которые говорят о большом количестве потерь самолетов на аэродромах. Это, безусловно, неправильно. Неправильно, когда пишут, что французы на своих аэродромах теряли по 500-1000 самолетов”, - заявил генерал-лейтенант Г. П. Кравченко - командовавший ВВС Прибалтийского особого военного округа - при обсуждении доклада П.В. Рычагова.

Практически все авторы, приводящие подобные высказывания советских военачальников на декабрьском совещании 1940 года, подвергают критике их тезисы. Так, в коллективном труде “Воздушная мощь Родины”, последнего, вплоть до сего дня касающегося истории ВВС РККА предвоенного и военного периода, расценивают это как недооценку “новых явлений и… возможностей нашего вероятного противника”. А.Хорьков в своей монографии о начале Великой Отечественной войны также указывает на “ошибочные выводы” некоторых выступавших.

Для того чтобы решить эти противоречия нужно обратиться к реальным фактам, касающейся западной кампании Люфтваффе 1940 г., что, к сожалению, не было сделано ни разу ни одним советским или российским исследователем.

Реальные цифры потерь французской авиации с 10 мая по конец июня 1940 года составили 795 самолетов, из них в воздухе было потеряно 320 машин, а в авариях – 235 и лишь 240 – от ударов с воздуха на аэродромах. Эти данные полностью опровергают тезис об уничтожении французской авиации первым же ударом. Потери немецкой авиации достигли очень высокого уровня. Самый первый день военных действий стал рекордным по потерям немецкой авиации во всей второй мировой войне . Несмотря на преимущество в силах Люфтваффе потеряли за 42 дня боевых действий 2073 самолета (то есть половину от первоначального состава) и 6611 авиаторов, а 547 потерянных истребителей – свыше четверти от общего числа потерь - свидетельствовали об ожесточенных воздушных боях: эти данные приведенные исследователем из ГДР Олафом Гролером в фундаментальном труде “История воздушных войн 1910-1980 гг.“ фактически игнорировались советскими историками, хотя его работа часто упоминалась в связи с другими проблемами. По свидетельству командующего 2-ым воздушным флотом А. Кессельринга беспрерывные боевые действия уже через 16 дней “истрепали наших людей и боевую технику и снизили нашу боевую мощь до 30-50%”.

Возможно более подробно рассмотреть многие важные аспекты, но некоторые выводы уже можно сделать на основании приведенного материала. Люфтваффе несли огромные абсолютные и относительные потери в личном составе и в авиатехнике. Значительное место в списке причин немецких потерь занимали воздушные бои. Совершившая около 10000 боевых вылетов французская истребительная авиация одержала 935 воздушных побед, что соответствует доле примерно в 50% от общих потерь Люфтваффе. Значение воздушных боев проявлялось даже на протяжении ограниченных временных отрезков. Именно на советско-германском фронте после краха блицкрига в конце 1941 года этот фактор, первоначально оттесненный на задний план неблагоприятным для ВВС РККА развитием событий, не мог не стать решающим. На Западе он, проявившись в полной мере, не мог оказать решающего значения в силу кратковременности общего хода событий не зависящих от действий ВВС.

Важнейшими составляющими в воздушных сражениях были качество авиатехники и уровень подготовки летного состава. Автор глубоко убежден, что именно первый вопрос так и не был разработан советской историографией в силу сосредоточения усилий на внезапном нападении Германии и на ее ранних военных успехах, сделавших подобную постановку вопроса попросту излишней. Но именно в его решении и кроется ответ на причины неудач ВВС РККА уже после провала блицкрига – а достаточно ли высоким было качество новых советских истребителей, постоянно занимавших все больший процент в авиапарке ВВС РККА? Вряд ли можно объяснить все неудачи только слабой подготовкой пилотов, ведь вопрос о соответствии новой матчасти ВВС РККА требованиям времени к началу войны с Германией долгое время считался чуть ли не аксиомой. Почему же это не проявилось даже в 1942 году, когда и вопросы боевого опыта и вопросы насыщения новой техникой и ушедший в прошлое фактор внезапности перестали быть такими острыми как год назад? Ведь французские пилоты тоже не обладали значительным боевым опытом.

Таким образом, вопрос качества материальной части – истребителей РККА следует признать если не решающим, то важнейшим при ответе на вопрос о неудачах ВВС РККА в 1941-1942 гг. Очевидно, что соотношение качества французской авиационной истребительной техники с немецкой было менее разительным, чем аналогичное соотношение качества новых советских истребителей с истребителями Германии в 1941-1942 гг.

Такие выводы можно сделать из анализа боевых действий Люфтваффе на Западе в сравнении с их действиями на Востоке.