В укромном уголке старого таганрогского кладбища есть неприметная могила, которую не просто найти, даже зная где её надо искать. На скромном обелиске, под изображением краснозвездных "ястребков", высечены слова "Капитан Егоров Алексей Гаврилович. Ст. лейтенант Единархов Иван Яковлевич. Героически погибли в неравном бою после посадки на занятый немцами аэродром "Таганрог-Вест", и дата – 17.04.1943 г.

Возникают вполне закономерные вопросы. Кто были погибшие летчики? В какой части они воевали? Когда, как и почему оказались они в таганрогском небе? А главное, что произошло, почему все случилось именно так, а не иначе, и кто во всем этом виноват? Попробуем же разобраться, во всех хитросплетениях этих трагических событий, случившихся более 65 лет назад.

Итак, Великая Отечественная, начало 1943 г. Наша страна встречала третий военный год с большими надеждами. Успешный исход Сталинградской битвы придал веру советским людям в то, что окончательная победа будет достигнута и она уже не за горами. Военно-воздушных силы Красной Армии, в наступившем году, должны были вырвать стратегическую инициативу в воздушной войне у Люфтваффе, обеспечив господство в воздухе на всем протяжении советско-германского фронта. Предпосылками к этому был постоянный количественный рост ВВС и улучшение их качественного состава, благодаря массированному поступлению во фронтовые части новых образцов авиационной техники.

Именно для борьбы за господство в воздухе, в конце декабря 1942 г. был сформирован 3-й истребительный авиационный корпус резерва Верховного Главнокомандования, под командованием генерал-майора Е.Я. Савицкого. В корпус входило две истребительные авиационные дивизии трехполкового состава - 265-я и 278-я. Всего 3-й ИАК РВГК насчитывал около двухсот новейших истребителей "Як" (Як-1 и Як-7).

Одна из дивизий корпуса 265-я ИАД, успевшая к этому времени побывать в бою, при переформировании, получила в свой состав 291-й, 402-й и 812-й истребительные авиационные полки. Полки дивизии зимой 1942-43 гг. проходили обучение на новую технику в 8-м запасном ИАП на аэродроме Багай-Барановка под Саратовом. Новенькие Як-1 получали с находившегося "под боком" саратовского авиационного завода №292.

Костяк летного состава полков дивизии составили до того ещё не воевавшие летчики-дальневосточники. В частности 291-й ИАП получил летный состав из 306-го ИАП Дальневосточного фронта базировавшегося в Успеновке Хабаровского края. В числе этих "дальневосточных" пилотов и были капитан А.Г. Егоров и лейтенант И.Я. Единархов. Хотя оба не имели боевого опыта, оба были истребителями ещё довоенной выучки. Егоров окончил 2-ю школу летчиков имени В.П. Чкалова ещё в 1938 г., а Единархов - Батайское военное авиационное училище в 1940 г. Пройдя в Багай-Барановке переобучение на "Яках", капитан А.Г. Егоров был назначен командиром эскадрильи в 291-м ИАП. Лейтенант И.Я. Единархов стал его заместителем.

К началу апреля 1943 г. формирование корпуса было в основном завершено. В середине апреля полки корпуса начали перебазироваться на Воронежский фронт, в район Обояни, в распоряжение командующего 17-й Воздушной Армией. Однако обстановка на фронтах к этому моменту резко изменилась.

Весной 1943 г. на Кубани развернулись жестокие бои с 17-й полевой армией Вермахта, отошедшей на Таманский полуостров, закрепившейся на хорошо оборудованных позициях так называемой линии "Готенкопф" и получившей приказ, требовавший "удержания любой ценой кубанского плацдарма". С воздуха немецкую группировку поддерживали самолеты 4-го Воздушного флота Люфтваффе. Группы из 20-60 немецких машин постоянно "висели" над полем боя, буквально прижимая наши наступающие войска к земле. Скоро стало ясно, что вопрос удержат или нет немцы Тамань, зависит во многом от того, кто, ВВС Красной Армии или Люфтваффе, будут господствовать в воздухе. Поэтому, как немецкое, так и советское командование начало наращивать свои авиационные группировки, бросая в бой все новые и новые части и соединения. На Таманский полуостров прибыл лично командующий ВВС КА маршал авиации А.А. Новиков. Под его личным руководством началось сосредоточение резервов Ставки на южном направлении.

Естественно, что 3-й ИАК РВГК не мог долго оставаться в стороне от этих событий. Корпус был переразвернут с центрального участка фронта на Кубань, в состав 4-й Воздушной Армии. О том, какое значение придавалось 3-му ИАК в разворачивавшемся в кубанском небе сражении, говорит тот факт, что напутствовал командира корпуса лично Верховный - И.В. Сталин. Сроки на перебазирование были поставлены самые жесткие, по прибытии на место полки 3 ИАК должны были сразу пойти в бой.

По практическим вопросам организации перелета корпуса на юг, Е.Я. Савицкий связался с командующим 17-й Воздушной Армией генералом В.А. Судецом. Тот сообщил, что истребители 3-го ИАК будут лидировать бомбардировщики Пе-2 из 1-го бомбардировочного авиакорпуса полковника И.В. Полбина, но высказанное Савицким предложение составить план перелета решительно отклонил. Истребители, по словам Судеца ещё в марте командовавшего 1-м БАК, должны были просто не отрываться от лидера и выполнять его команды по радио, а об остальном им можно было и не беспокоится. Как вспоминал позже Савицкий: "Мне это очень не понравилось, но спорить не стал".

Вполне возможно, что подобные мысли посетили и комэска Егорова, когда ему ставилась задача на перелет его эскадрильи. Ведь при такой организации нарушались элементарные правила подготовки и выполнения полетов. Лететь надо было без прокладки и проработки маршрута на карте, без его предварительных расчетов, по сути дела "на глазок". Но приказы в армии, как известно, не обсуждаются, а выполняются. Тем более, если они идут с самого "верха". Фактически, успешное перебазирование истребителей 3-го ИАК напрямую зависело от профессионализма штурманов "пешек" - лидеров 1-го бомбардировочного авиакорпуса. Но вот как раз его, как выяснилось, штурманам корпуса и не хватало.

Как оказалось, штурманская служба в дивизиях 1-го БАК была, мягко скажем, не на высоте. Так, в январе 1943 г. три группы бомбардировщиков корпуса из-за потери ориентировки не найдя целей возвратились на свои аэродромы с бомбами, еще три группы, опять же из-за потери ориентировки, сбросили свои бомбы на незапланированные цели. А 8 апреля 1943 г. Пе-2 из 81-го гвардейского БАП 1-й гвардейской БАД вообще отбомбились по деревне уже занятой нашими войсками и находившейся в тылу, пятнадцати километрах от линии фронта.

Не смотря, на столь скандальные случаи, командование как корпуса и входящих в него дивизий, весьма благодушно отнеслось к приказу выделить шестнадцать, причем лучших, экипажей для лидирования истребителей 3-го ИАК. По сути дела отрядили тех кто, в этот момент был под рукой. В их число попал, например, лейтенант Назаров - стажер из Омской школы летчиков. Эскадрилью капитана Егорова должен был лидировать экипаж Пе-2 из 82-го гвардейского БАП 1-й гвардейской БАД в составе летчика - лейтенанта Зотова и штурмана эскадрильи старшего лейтенанта Каримова.

Перебазирование корпуса на Кубань началось 16 апреля 1943 г., а уже через день 17-го "грянул гром". Семь из шестнадцати лидировавших истребителей Пе-2 потеряли ориентировку при перелете. Три группы вместо аэродрома в Миллерово прилетели в Чертково, где при посадке в поле разбили два Як-7 и две "пешки", одна группа вместо того же Миллерово прилетела в Вешенскую, разбив на посадке еще один Як-7.

В довершении всего экипаж ещё одной "пешки" умудрился вообще заблудиться между Ростовом и Таганрогом. Ведомым истребителям пришлось самим восстанавливать ориентировку и привести своего горе-лидера на ростовский аэродром. Но основные события этого трагического дня разыгрались в небе над оккупированным немцами Таганрогом, и главных их участником стала эскадрилья капитана Егорова.

Сразу оговоримся, что в настоящий момент нет доступных документов (как наших, так и немецких) в которых были бы подробно описаны события 17 апреля. Кроме того, имеются разночтения и нестыковки в источниках, в которых, так или иначе, затрагиваются упомянутые события. Поэтому при попытке воссоздать картину произошедшего часто будут использоваться слова "возможно" и "вероятно".

Итак, 17 апреля 1943 г. "Яки" 291-го ИАП вылетели с аэродрома Россошь в Ростов-на-Дону. Далее их маршрут лежал через Тихорецк на аэродром Старонижнестеблиевская Краснодарского аэродромного узла. Однако на маршруте лидировавший эскадрилью Егорова штурман Пе-2 старший лейтенант Каримов, не смотря на вполне сносные по воспоминаниям ветеранов корпуса метеоусловия, потерял ориентировку и привел свою группу во второй половине дня 17 апреля, вместо Ростова в ещё занятый немцами Таганрог.

Вероятнее всего наши самолеты вышли на немецкий аэродром "Таганрог-Вест", нынешний "Таганрог-Центральный", расположенный на западной окраине города. Летное поле второго аэродрома "Таганрог-Зюйд" (в настоящее время заводской "Таганрог-Южный") располагалось у самого берега Таганрогского залива, и спутать его с Ростовом просто невозможно. Напротив, "Таганрог-Вест" находился рядом с широким Миусским лиманом, который, заходя на посадку с запада или северо-запада, вполне можно принять за Дон. Отметим, что в этот период в Таганроге авиационные части Люфтваффе постоянно не базировались. Ничего не подозревающая эскадрилья встала в круг над вражеским аэродромом и истребители начали заходить на посадку…

Из приказа заместителя наркома обороны, маршала авиации А.А. Новикова № 0318 от 27 апреля 1943 года "О неудовлетворительном лидировании самолётами Пе-2 1-го БАК истребителей 3-го ИАК": "Несмотря на открытый противником артиллерийский огонь из ЗА (зенитной артиллерии), 3 самолёта Як-1 во главе с командиром эскадрильи 291-го полка Егоровым произвели посадку в Таганроге и попали в руки врага. 3 самолёта Як-1 были сбиты ЗА противника на кругу аэродрома и там же горящие упали. Остальные 4 самолёта с преступником-лидером вернулись на аэродром Ростов".

По воспоминаниям бывшего лётчика "братского" 402-го ИАП Героя Советского Союза С.П. Шпунякова сходу села тройка в составе Егорова, Единархова и ещё одного летчика О.М. Горбачева. Самолеты на стоянку не заруливали, а заглушили двигатели рядом со взлетной полосой, прямо у посадочного "Т". Видимо все произошедшее было и для немцев не меньшим сюрпризом, поэтому зенитный огонь был открыт только следующей заходившей на посадку тройке, а к севшим "Якам" кинулись немецкие солдаты. В сложившейся ситуации помочь оказавшимся на вражеском аэродроме комэска остальные пилоты его эскадрильи ничем не могли. Судя по тем же воспоминаниям, полный боекомплект самолеты должны были получить только в Ростове.

Егоров успевший уже выбраться из кабины, начал отстреливаться из пистолета и в завязавшейся перестрелке был убит. Единархов был убит, видимо сразу ещё в кабине своего самолета, а его "ястребок" был подожжен атакующими и полностью сгорел. Горбачев же попал в плен.

Мужество комэска и его заместителя произвело должное впечатление и на противника. По приказу командира 111-й пехотной дивизии, занимавшей таганрогский участок "Миус-фронта", генерал-майора Рекнагеля, Егоров и Единархов были похоронены на городском кладбище с отданием всех положенных в таких случаях воинских почестей. Подобные "признания врага" зачастую используются в художественных фильмах и книгах, чтобы подчеркнуть героизм наших солдат. Но, заметим, в реальности такое происходило достаточно редко.

Надо сказать, что в описании событий 17 апреля 1943 г. остается ещё ряд не до конца ясных моментов. Начнем с того, что, судя по приказу № 0318 и воспоминаниям, 17 апреля над Таганрогом 291-й ИАП потерял шесть истребителей, но в документах о безвозвратных потерях 265-й ИАД указаны имена и фамилии только пяти летчиков которые "вследствие потери ориентировки лидером, произвели посадку на аэродром противника, г. Таганрог". Кроме Егорова и Единархова, это старшие сержанты Горбачев Олег Михайлович, Добытеев Михаил Семенович и Богатырев Вячеслав Константинович[1].

Возникает закономерный вопрос, а кто же был шестым пилотом? Ответ, причем весьма неожиданный нашелся, в документах второй дивизии корпуса - 278-й ИАД! Входивший в её состав 15-й ИАП потерял 17 апреля в Таганроге истребитель Як-7Б, который пилотировал старший сержант Грабельников Василий Ферапонтович. Но это ещё не все. При перелете 17 апреля на борту его Як-7, в отсеке за бронеспинкой пилота находился механик звена, техник-лейтенант Кондрахин Алексей Васильевич.

Почему же "як" Грабельникова оказался в одном строю с самолетами не просто чужого полка, а вообще соседней дивизии? Вероятно, из-за неисправности (видимо достаточно серьезной) Як-7 пришлось оставить для ремонта на аэродроме вылета, причем в помощь летчику был выделен и механик звена. Введя матчасть "в строй" они и догоняли свой полк вместе с истребителями 291-го ИАП.

Кроме О.М. Горбачева в плену оказался ещё один летчик 291-го ИАП - М.С. Добытеев. Судя по документам, он попал в плен 18 апреля 1943 г. Что же касается, даты пленения, то поскольку события происходили ближе к вечеру 17-го апреля, можно предположить, что, выпрыгнув с парашютом, либо посадив свой подбитый "Як" на "брюхо", Добытеев смог скрыться от немцев в наступавших сумерках, но видимо был пленен уже утром следующего дня.

Михаил Семенович Добытеев смог с достоинством испить горькую чашу плена. Был освобожден в апреле 1945 г. Успешно прошел в августе 1945 г. спецпроверку. После войны жил в Москве и умер в 1978 г.

По-иному сложилась судьба Горбачева. Изменив военной присяге, он пошел на службу немцам и в конце-концов оказался в т.н. "ВВС РОА", а фактически в 3./Sud FluG 1, подразделении Люфтваффе, которое занималось перегонкой истребителей "Мессершмитт" с заводских аэродромов на фронт. Перегоняя очередной Bf109, он и погиб в авиакатастрофе январе 1945 г.

Отметим ещё один момент. В результате событий 17 апреля в руки противника попал как минимум один исправный истребитель Як-1б (причем новенький, только с завода). Что, опять же, по меркам весны 1943 г. тоже было событием достаточно неординарным. Немцев попытались ценного трофея лишить, для чего на штурмовку таганрогского аэродрома было отправлено два звена "Аэрокобр" из 16-го гвардейского ИАП. Ведущему гвардии капитану А.И. Покрышкину была поставлена задача уничтожить находившийся на нем истребитель "Як". Однако обнаружить "Як" не удалось. Немцы или успели перегнать свой трофей из Таганрога, либо хорошо замаскировали машину на земле. Любопытно, что уже в двадцатых числах апреля 1943 года, наши летчики, в том числе и истребители 3-го ИА, столкнулись с "яком-оборотнем" уже в небе Кубани. То, что это был именно таганрогский трофей утверждать со 100% уверенностью нельзя. Но вероятность того, что наши пилоты имели дело с бывшим "ястребком" 291-го ИАП весьма высока.

Непосредственных виновников трагических событий 17 апреля, пилота и штурмана злополучной "пешки" отдали под трибунал. Командование же 1-го бомбардировочного авиакорпуса отделалось довольно легко. Нескольких человек на время снизили в звании, нескольким объявили выговоры. Сам же "черный день" 3-го ИАК быстро оказался заслоненным наступившими боевыми буднями. Имена погибших в Таганроге пилотов очень скоро канули в пучину забвения.

Кто знает, как все сложилось бы, не будь того трагического 17 апреля, и уже 20-го они вместе со своим полком смогли бы начать свой фронтовой путь. Возможно, кто-то из них подобно своему однополчанину А.Ф. Лавренову стал бы асом и Героем Советского Союза. Кто знает... Но одно мы знаем наверняка, они хотели драться за нашу Родину и они рвались в бой. Не их в том вина, что военная судьба распорядилась иначе…

[1] На всех трех сержантов были уже поданы документы на присвоения воинских званий "младший лейтенант", которые им присвоили уже после событий 17 апреля - 8.05.1943 г.