И

Выдающаяся карьера американского истребителя в советских ВВС началась всего через две недели после боевого дебюта "Аэрокобр" на Тихом океане. Сначала "Аэрокобры" появились на второстепенных участках советско-германского фронта: на крайнем севере и крайнем юге. В самых "горячих" местах Восточного фронта истребители Р-39 стали появляться только после того, как доказали в бою свою эффективность. Если на Западе "Аэрокобру" не уставали критиковать, то в Советском Союзе на Р-39 завершали войну лучшие асы ВВС РККА.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль достаточно быстро отреагировал на сокрушительный разгром советских ВВС в первые недели войны, предложив Москве военную помощь, в том числе и боевыми самолетами. В конце июля 1941 г. в Мурманск прибыли первые "Харрикейны". Через короткое время командование RAF приняло решение отправить в Советский Союз по программе ленд-лиза истребители "Томогавк", "Киттихоук" и "Аэрокобра". Эти самолеты Британия получила, в свою очередь, по ленд-лизу из США, однако американские истребители пришлись в RAF не ко двору. Добрый Черчилль действовал по старой русской поговорке: "На тебе, Боже, что нам не тоже!" Первые истребители Р-39 разгрузили в Мурманске в конце декабря 1941 г., в 1942 г. поставки продолжились. Великобритания отправила в Советский Союз 212 истребителей Белл Р-39 северным маршрутом через Мурманск, 54 из них в пункт назначения не попали, сгинув в студеном море вместе с транспортными судами.

Первые 20 самолетов "Аэрокобра I" поступили на вооружение 22-го запасного авиационного полка, сформированного в октябре 1941 г. в Иванове. Полк предназначался для переподготовки летчиков на поступавшие по ленд-лизу иностранные самолеты. Одна "Аэрокобра" была направлена для проведения оценочных летных испытаний в НИИ ВВС.

В составе 22-го ЗАПа имелось три эскадрильи, одна предназначалась для переучивания на "Харрикейны", другая - на "Киттихоки" и третья - на "Аэрокобры". Чуть позже был сформирован 14-й ЗАП. Два запасных полка свели в 6-ю запасную авиационную бригаду.

В ноябре 1942 г. в Закавказье был сформирован 25-й ЗАП, получавший истребители, поступавшие в СССР по ленд-лизу южным маршрутом через Персидский залив. 25-й запасной полк был укомплектован истребителями Р-39D/K, сформированный годом позже 26-й ЗАП получил P-39M/N/Q. В отличии от запасных полков, имевших на вооружении самолеты отечественной конструкции, "иностранные" ЗАП отвечали не только за переподготовку летчиков, но и за сборку и облет самолетов. Сборка "Аэрокобр" представляла значительные сложности из-за неполного комплекта технической документации, которая к тому же вся была на английском языке. Инженеры и механики собирали самолеты методом научного тыка, то есть - проб и ошибок.

Истребители "Аэрокобра I" первыми получили подразделения, которые базировались на крайнем севере, самолеты P-39D/K передавались в подразделения, дислоцированные на Кавказе. Ни один полк не был целиком перевооружен самолетами фирмы Белл. В 1942 г. обычной практикой являлось вооружение двух эскадрилий полка "Аэрокобрами" , а третьей - "Киттихоками". Такая "смесь" не давала никаких тактических преимуществ, но серьезно осложняло снабжение материальной части боеприпасами, запасными частями и т.д.

К 1943 г. в ВВС РККА появилось достаточное для перевооружения целых полков количество "Киттихоков" и "Аэрокобр". Истребители Р-39 считались более престижными, ими вооружали полки, пользовавшиеся особым вниманием командования. Тренировка летчиков и перевооружение истребительных авиационных полков самолетами Р-39 началась в апреле 1942 г. В конце июня 1942 г. на "Кобры" перешли летчики 153-го и 185-го ИАП, Чуть позже "Кобры" получил 19-й гвардейский ИАП. В апреле часть вывели из боев и перебросили на аэродром Африканда для получения новой техники. В данном случае упакованные в ящики самолеты прибывали прямо в боевой полк минуя ЗАП. Инженерно-технический состав собирал истребители своими силами, опять же полагаясь больше на здравый смысл и смекалку, чем на техническую документацию. Первый в полку полет на "Аэрокобре I" выполнил 19 апреля 1942 г. командир 1-й эскадрильи капитан Павел Кутахов.

На первых порах советские летчики с недоверием относились к необычному для того времени шасси с носовой опорой, однако очень быстро они оценили преимущества такой схемы шасси перед традиционной с хвостовой опорой: значительно лучший обзор и более постое управление самолетом на рулежке. Поведение истребителя в воздухе также понравилась летчикам. По максимальной скорости и скороподъемности "Аэрокобра" превосходила любой из истребителей, состоявших на вооружении полка ранее. Остекление фонаря обеспечивала практически круговой обзор из кабины, а сама кабина была просторной и комфортабельной даже по западным стандартам, имела подогрев. Значительный внутренний объем кабины - не самое последнее дело в суровых условиях Арктике, где пилоты были вынуждены летать в теплой зимней одежде. Большинство советских истребителей того периода вообще не имели радиостанций, а их кабины были слишком тесными. Даже на новейших МиГах, ЛаГГах и Яках приемо-передающие радиостанции ставились в лучшем случае только на самолеты командиров звеньев.

Организация двустороннего радиообмена в воздухе позволила значительно улучшить тактическое использование истребителей Р-39. Теперь любой летчик, а не только командир, мог или сам предупредить товарища об опасности, или его могли вовремя предостеречь.

Эмоции советских летчиков в отношении вооружения "Аэрокобры" выглядели более противоречивыми. Пилоты предпочитали 20-мм автоматические пушки, считая пулеметы Браунинг калибра 7,7 мм недостаточно эффективными, годными только для нанесения повреждений немецким самолетам, но не для их уничтожения. Зачастую крыльевые пулеметы демонтировались. Снижение массы самолета увеличивало его маневренные качества, а снятие двух пулеметов винтовочного калибра русские большой жертвой не считали.

Нашим летчикам очень понравились поздние модификации "Аэрокобры", вооруженные 37-мм пушкой и крупнокалиберными пулеметами. По советским стандартам истребитель должен был быть вооружен одной пушкой и двумя крупнокалиберными пулеметами, "Аэрокобры" даже превосходили это требование. В то же время в ВВС Красной Армии подкрыльевые пулеметные контейнеры с P-39Q чаще всего снимались для облегчения самолета. Считалось, что оставшейся после демонтажа пулеметов огневой мощи вполне достаточно.

Советские летчики считали "Аэрокобры" маневренным истребителем, не уступавшим противнику ни на вертикалях, ни в горизонте. Оценка разительно отличается от оценки американских летчиков. Дело в том, что американцам не нравилось поведение "Аэрокобры" прежде всего на больших высотах, в то время как на советско-германском фронте большинство воздушных боев велось у земли или на средних высотах. В то же время русские нашли у американского истребителя и ряд недостатков. Почти все замечания касались двигателя Аллисон V-1710, который часто перегревался, отказывал на посадке и даже в бою. Масло не было рассчитано на русские морозы, поэтому в холода смазка густела. Отмечались случай поломок на морозе приводного вала, соединявшего двигатель и воздушный винт. Нередко сломанный вал протыкал маслобак и перебивал проводку системы управления. Часть проблем с двигателем удалось решить путем модернизации мотора, проведенной фирмой Аллисон по рекомендациям советских инженеров.

Тенденцию "Аэрокобры" охотно сваливаться в плоский штопор русские обнаружили быстро. Так как технического решения проблемы не существовало (фирма Белл не сумела избавить от плоского штопора и более совершенный истребитель "Кингкобра"), то летчиков учили избегать опасных режимов полета, тем не менее, несколько советских летчиков-испытателей и фронтовых пилотов разбились на попавших в штопор "Кобрах".

Другим существенным конструктивным недостатком истребителя являлась практически стопроцентные ранения пилота, покидавшего самолет с парашютом. Американские летчики уже через несколько недель полетов на "Кобрах" говорили о том, что "выход" в воздухе из кабины через дверцу автомобильного типа - "рискованный бизнес". Множество советских летчиков пострадали при прыжках с парашютом из кабин "Аэрокобры" - стабилизатор самолета бил по телу прыгнувшего пилота. "Прелести" прыжка испытали даже такие асы как Николай Искрин и Борис Глинка. Глинке стабилизатором перебило обе ноги, и он уже не смог вернуться к летной работе. Парашют для летчика "Аэрокобры" в буквальном смысле оставался последним шансом - самолет покидали в самом крайнем случае. Зато другие конструктивные особенности истребителя - сильно смещенное назад крыло и трехколесное шасси с носовой опорой - полностью исключали капотирование на взлете или посадке. С другой стороны сдвинутое за кабину крыло едва ли не гарантировало получение тяжелых ранений или гибель летчика при посадке с убранным шасси.

15 мая 1942 19-й гвардейский истребительный авиаполк вернулся на фронт, полком командовал майор Г.А. Рейфшнейдер. Личный состав полка насчитывал 22 летчика, на вооружении находилось 16 истребителей "Аэрокобра I" и десять Р-40Е. Уже вечером 15 мая летчики полка совершили боевой вылет, в котором четверка "Аэрокобр" перехватила над озером Тулп-Ярв группу из 12 истребителей Bf. 109 и восьми двухмоторных Bf.110. В воздушном бою по одному самолету противника сбили капитан Кутахов и старший лейтенант Бочков - это первые победы, одержанные на "Аэрокобрах" советских ВВС.

На следующий день Иван Бочков добился еще одной победы, 16 мая полк понес и первую после перевооружения потерю - старший лейтенант Иван Гайденко разбил истребитель, пытаясь посадить на лес подбитую "Кобру" (самолет "Аэрокобра I" с регистрационным кодом "АН660"). Сам летчик почти не пострадал, но самолет восстановлению не подлежал.

Первую победу, что называется "по крупному", летчики "Аэрокобр" одержали 15 июня 1942 г., когда шестерка истребителей Р-39 отражала налет на Мурманск шести бомбардировщиков Ju-88, летевших в сопровождении 16 истребителей Bf.HO. Летчики 19-го ГИАП без потерь со своей стороны сбили девять самолетов люфтваффе. Вновь отличился Иван Бочков, уничтоживший Юнкере и мессершмитт. До 10 декабря Бочков больше не сбивал самолетов противника. 10 декабря на перехват группы из 18 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 и 12 истребителей Bf.109 ушла шестерка "Аэрокобр", которую возглавлял Бочков. Советские летчики всегда старались сбить первым головной бомбардировщик, чтобы рассеять строй и попытаться нагнать панику. Бочков просто игнорировал истребители прикрытия, атаковав ведущий "лаптежник". В первой же атаке было сбито два Ju-87, включая самолет командира немецкой ударной группы. Как и ожидали русские, строй пикирующих бомбардировщиков немедленно распался. В короткой схватке было сбито еще три немецких самолета. Бочков увеличил свой личный счет на одну победу. Все шесть "Аэрокобр" благополучно вернулись на базу.

В феврале 1943 г. Иван Бочков был удостоен звания Герой Советского Союза, к этому времени он совершил 308 боевых вылетов, а на его счету числилось 7 личных и 32 групповых победы. Выполняя 4 апреля 1943 г. свой 350-й боевой вылет бочков с ведомым были перехвачены шестеркой Bf.109. Самолет ведомого быстро получил повреждения, но Бочков смог прикрыть отход боевого товарища. Ас одержал восьмую личную победу, прежде чем его сбили мессершмитты. Иван Бочков погиб.

Семью месяцами ранее, 9 сентября 1942 г., пример героизма продемонстрировал летчик 19-го ГИАП старший лейтенант Ефим Кривошеее, впервые таранив на "Аэрокобре" немецкий самолет. Таран - крайнее средство, советские пилоты шли на таран, как правило, после того, как полностью расходовали боекомплект. Летчики старались при минимальных повреждениях своего самолета нанести максимальный урон врагу - рубили киль или крыло кончиками воздушного винта или старались нанести удар законцовкой плоскости крыла своей машины по рулевым поверхностям самолета противника. Случалось, что оба самолета разваливались в воздухе на куски. Таран - метод боя, скорее стохастический, чем рациональный.

К 9 сентября Кривошеев успел сбить 5 самолетов лично и 15 в составе группы. В том памятном бою Кривошеев сбил Bf. 109, после чего увидел как другой мессер пристраивается в хвост его камэска Павла Кутахова. На "Аэрокобре" Кривошеева патроны и снаряды закончились. Следуя старому солдатскому правилу "Сам погибай, а товарища выручай" летчик направил свой самолет на немецкий истребитель. Кривошеее погиб, но спас жизнь командиру эскадрильи. 22 февраля 1943 г. Ефиму Кривошееву посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

Павел Кутахов закончил войну полковником в должности командира 19-го ГИАП. Он выполнил 379 боевых вылетов, провел 79 воздушных боев, сбил 13 самолетов противника лично и 28 в группе (последними исследованиями удалось подтвердить только пять личных побед Кутахова). В 1969 г. Кутахов занял пост командующего ВВС Советского Союза, он оставался на этом высоком посту 15 лет. Еще один будущий ас, служивший в 19-м ГИАП, Григорий Дмитрук первые боевые вылеты выполнил на "Киттихоке", но затем пересел на "Аэрокобру I". К ноябрю 1944 г. Дмитрук стал капитаном и принял командование одной из эскадрилий полка. До конца войны он совершил 206 боевых вылетов, провел 37 воздушных боев, в которых сбил 18 самолетов противника. Дмитрук был удостоен звания Героя Советского Союза. Григорий Дмитрук стал "дважды асом" - в 1952-1953 г.г. в Корее на МиГ-15 он сбил пять американских самолетов.

Другими частями из числа воевавших на севере и получивших после середины 1943 г. истребители "Аэрокобра", являлись 20-й ГИАП, все пять истребительных авиаполков ВВС Северного флота, 102-й и 103-й ГИАП Ленинградской зоны ПВО и 191-й ИАП, сражавшийся над Финляндией. Все эти полки воевали на сравнительно тихом участке советско-германского фронта, вдали от центральных событий Великой Отечественной войны. Нередко на русском Севере, так же как и на Алеутских островах, главным врагом летчиков становилась плохая погода, а не истребители противника.

Уголок неба. 2004