Воздушное оружие Великобритании

Одним из решающих факторов при рассмотрении состояния ВВС как вида вооруженных сил является военная доктрина. Согласно "Военно-энциклопедическому словарю" под военной доктриной понимается "принятая в государстве на данное (определенное) время система взглядов на сущность, цели, характер возможной будущей войны, на подготовку к ней страны и Вооруженных Сил и на способы ее ведения. Основные положения Доктрины военной обусловлены социально-экономическим и политическим строем государства, уровнем развития экономики и средств ведения войны, а также географическим положением своей страны и страны (стран) вероятного противника.

Доктрина военная имеет две тесно связанные между собой и взаимообусловленные стороны - социально-политическую и военно-техническую. Социально-политическая сторона охватывает вопросы, касающихся методологических, экономических , социальных и юридических основ достижения целей возможной будущей войны. Она является определяющей и обладает наибольшей устойчивостью, поскольку отражает классовую сущность и политические цели государства, которые относительно постоянны в течении длительного времени. Военно-техническая сторона в соответствии с социально-политическими целями включает вопросы непосредственного военного строительства, технического оснащения Вооруженных Сил и их подготовки, определения форм и способов ведения Вооруженными Силами операций и войны в целом".

Перейдем к рассмотрению военно-воздушных сил Великобритании, одной из наиболее развитых капиталистических стран мира.

Английскую военно-политическую доктрину определил исследователь Д.Фуллер, подчеркнувший в своей работе "Вторая мировая война 1939-1945 гг.", что "Британия стремилась... разделять путем соперничества великие континентальные державы и сохранять равновесие между ними... Врагом становилось не самое плохое государство, а то, которое... обычно было сильнейшим из числа континентальных держав... Поэтому целью войны было такое ослабление сильнейшего государства, чтобы можно было восстановить равновесие сил". Политическое содержание английской военной доктрины определяло и ее военно-техническую сторону. Резкое отличие от немецкой доктрины заключалось в теории войны на истощение - войны длительной и коалиционной, требующей огромного напряжения. Это полностью отразилось и на военно-воздушных силах, которые рассматривались как стратегическое средство ведения войны и на которые возлагались важные задачи. Еще с 1923 г. в Англии была принята наступательная доктрина "воздушного устрашения". Военное руководство полагало, что опираясь на флот и авиацию, Англия может подорвать военно-экономический потенциал противника, путем разрушения его политических и промышленных центров воздушными бомбардировками, а наземные силы только завершат удар по врагу.

Повышенное внимание к стратегической воздушной войне объяснялось и тем, что начальником генштаба английских ВВС и их руководителем в период с окончания первой мировой войны до 1930 г. был маршал авиации Тренчард, командовавший в годы первой мировой войны соединением стратегических бомбардировщиков. До 1933 г. - прихода к власти в Германии нацистского правительства, штаб английских ВВС считал наиболее вероятным противником Францию и СССР. В начале 1936 г. им был разработан комплекс требований к новому тяжелому бомбардировщику, а 27 мая того же года открылась специально созванная для этого конференция. "Достижение необходимой дальности в 3000 миль (4827 км) для ударов по СССР считалось весьма желательным...", - отмечал, говоря о ней, исследователь истории авиационной техники В.Корнилов. В 1937 г. министерство авиации приступило к планированию боевых действий против конкретного противника - Германии. Исследовательская группа пришла к выводу о необходимости развития также и истребительной авиации, что в срочном порядке стало претворяться в жизнь с 1938 г.. Что же касается многих вопросов теории и практики строительства и использования тактической авиации, то они так и не были решены. Это было связано с тем, что роль самих сухопутных войск (которые, по утверждению фельдмаршала Монтгомери, были совершенно не готовы к ведению крупных боевых операций) до сентября 1939 г. в английской военной доктрине никогда по настоящему не определялась. А военно-воздушные силы с 1938 г. стали считаться первым по значению видом вооруженных сил.

Как уже отмечалось выше, особую роль в английских ВВС занимали дальние бомбардировщики. Еще в ноябре 1938 г. англичане установили на бомбардировщике Виккерс "Уэллесли" абсолютный мировой рекорд дальности полета, продержавшийся вплоть до 1945 г.. "Для оценки хода воздушных операций во второй мировой войне важно отметить, что англичане уже давно считали тяжелый бомбардировщик с мощным вооружением лучше всего приспособленным для ведения стратегической воздушной войны. Еще до начала второй мировой войны на вооружении английских военно-воздушных сил находилось два типа подобных бомбардировщиков - Армстронг-Уитворт "Уитли" и Виккерс "Веллингтон", - отмечает Г.Фойхтер, подчеркивая далее, что они "были настолько удачными образцами, что в немецких вооруженных силах не было ни одного самолета, который хотя бы приблизительно мог сравняться с ними по своему вооружению, бомбовой нагрузке и дальности полета". "Конструирование и подготовка к производству четырехмоторных бомбардировщиков Шот "Стирлинг", Хэндли Пэйдж "Галифакс" и Авро "Ланкастер", являвшихся с 1941 г. и до конца войны основными самолетами для стратегических воздушных операций против Германии", - обращает внимание Г.Фойхтер, - "также были начаты задолго до второй мировой войны", говоря в заключении, что "это свидетельствует о том, насколько правильно англичане оценили возможности стратегической воздушной войны и насколько целеустремленно они действовали". "Королевские военно-воздушные силы, единственные среди европейских ВВС, возлагали надежды на оперативное бомбометание", - сообщал английский историк А.Тейлор в своем труде "Вторая мировая война", подчеркивая при этом, что "англичане постоянно ощущая угрозу... со стороны Германии, уповали на возможность... угрожать ей". " Королевские военно-воздушные силы имели внушительное по тому времени ядро стратегической бомбардировочной авиации (чего не было у Германии). Английские самолеты могли наносить удары по Северной Германии и Руру. Таким образом, грозное оружие было готово к немедленным действиям", - оценивал английский исследователь Д.Кимхе состояние и возможности британских ВВС к моменту начала второй мировой войны.

"Южный вариант"

К началу второй мировой войны бакинская нефтяная промышленность давала 80 % высокосортного авиационного бензина, 90 % лигроина и керосина , 96 % автотракторных масел от общего их производства в СССР. Внимание англо-французских союзников к бакинским нефтепромыслам и поиск возможных путей к выводу их из строя проявились практически сразу же после начала войны Германии с Польшей, в которой СССР принимал участие с 17 сентября 1939 г. Теоретическая возможность нападения с воздуха на советские нефтяные месторождения впервые была рассмотрена уже в сентябре 1939 г. офицером связи между генштабом и МИДом Франции подполковником Полем де Виллелюмом. А 10 октября министр финансов Франции П.Рейно поставил перед ним конкретный вопрос: в состоянии ли французские ВВС "подвергнуть бомбардировке из Сирии нефтеразработки и нефтеперерабатывающие заводы на Кавказе". В Париже имелось в виду, что эти планы должны осуществляться в тесном сотрудничестве с англичанами. Посол США в Париже У.Буллит также был извещен об этих планах главой французского правительства Э. Даладье и другими французскими политиками в связи с подписанием 19 октября 1939 г. договора о взаимной помощи между Англией, Францией и Турцией. Он телеграфировал в Вашингтон об обсуждении в Париже возможности "бомбардировок и разрушения Баку". Хотя французы и согласовывали свои планы с англичанами, последние ненамного отстали от них в разработке своих аналогичных проектов. Один из первых собственно английских документов датирован 31 октября 1939 г. и представляет собой письмо министра снабжения Великобритании министру иностранных дел. "Это письмо написано в реалистическом духе и написал его человек, который потратил очень много времени на изучение данной проблемы и пришел к убеждению в необходимости иметь определенную возможность, позволяющую лишить своего потенциального противника "карбюратора", питающего весь его механизм", - сообщал автор письма. Он отмечал, что "в армиях многих государств заведен порядок, предусматривающий составления перечня целей, подлежащих первоочередной бомбардировке силами своей авиации. Я думаю , что почти во всех случаях по общепринятому убеждению в качестве цели № 1 указываются запасы нефти." В письме указывалось на уязвимость советских нефтяных источников, крупнейшим из которых отмечался Баку, а затем - шли Грозный и Майкоп. Автор констатировал, что "изучение нашим генеральным штабом вопроса... возможности уничтожения нефтяных источников, могло бы оказаться очень эффективным средством устрашения. Если уничтожить русские нефтепромыслы (а все они представляют собой разработки фонтанирующего типа и поэтому могут быть очень легко разрушены), нефти лишится не только Россия , но и любой союзник России, который надеется получить ее у этой страны". В письме были указаны расстояния от некоторых пограничных пунктов Турции и Ирана до Баку, Майкопа и Грозного, откуда следовало, что кратчайшее расстояние до Баку - от иранской территории. Автор предлагал британскому и иранскому генеральному штабу совместно рассмотреть возможность бомбардировки советских объектов, подчеркивая, "что чрезвычайно важно иметь в наших руках своего рода козырь при осуществлении сделок с СССР". Копия этого письма была направлена 6 ноября 1939 г. министром иностранных дел Великобритании Г.Л.Исмеем в Военный комитет начальников штабов, разведывательному подкомитету для проверки изложенных фактов и объединенному подкомитету по планированию с целью изучения стратегической стороны данной проблемы и подготовки проекта доклада. Из документов английского военного кабинета от 6 декабря следовало, что в Лондоне предполагалось создать на Ближнем и Среднем Востоке "систему против СССР". 19 декабря английский посол в Анкаре Х.Нэтчбулл-Хьюгессен сообщал о переговорах английских, французских, турецких представителей об укреплении турецких войск у советских границ за счет англо-французских поставок и о секретных турецких мерах по подготовке антисоветского восстания местного населения в приграничных советских районах.

До конца 1939 г. планирование бомбардировок СССР во Франции вылилось в датированный концом ноября очередной вариант, касающийся Кавказа. 24 декабря военный атташе Франции в СССР генерал Паллас Огюст Антуан в ответ на запрос от 19 декабря министра национальной обороны и вооруженных сил Франции и 2-го отделения бюро Генерального штаба французской армии направил в Париж сведения о театре советских операций на Южном Кавказе, где рассматривался и вариант, что СССР в случае наступления военных действий может предпринять оккупацию "части Турецкой Армении и Иранского Азербайджана, включающих авиа- и гидроавиабазы, представляющие угрозу району Баку" для "обеспечения безопасности района, жизненно важного для России, который включает центры нефтяной промышленности на Кавказе". Именно о нанесении удара по этим разработкам через Турцию шла речь в документе французского Генштаба от 30 декабря. А на следующий день в Анкару прибыл английский генерал С.Батлер для обсуждения проблем англо-турецкого военного сотрудничества прежде всего против СССР, в частности вопроса об использовании англичанами аэродромов и портов в Восточной Турции . Так закончился для англо-французских союзников 1939 год.

11 января 1940 г. английское посольство в Москве сообщало, что акция на Кавказе может "поставить Россию на колени в кратчайшие сроки", а разбомбление кавказских нефтепромыслов способно нанести СССР "нокаутирующий удар". 15 января генеральный секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу У.Буллиту, что Даладье предложил направить в Черное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также атаковать с воздуха нефтеразработки Баку. Причем целью этих операций не являлось только лишь предотвращение поставок нефти из СССР в Германию. Леже заявил: "Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, она уничтожит Советский Союз, если это возможно - при необходимости - с помощью пушек" . Очень важный документ в свете планов войны союзников с СССР датирован 19 января 1940 г. Это записка премьер - министра Франции Э.Даладье о предполагаемой операции по вторжению в СССР с целью уничтожения нефтяных источников, которая была адресована главнокомандующему сухопутными союзными войсками во Франции и заместителю председателя Высшего военного совета генералу М.Гамелену, а также главнокомандующему французским флотом адмиралу Дарлану. Две копии этого документа были направлены соответственно генералу Л.Кельцу, командующему сухопутными войсками Франции и генералу Жозефу Вюйемэну, начальнику генштаба ВВС Франции и главнокомандующему ее воздушным флотом. Э.Даладье просил Гамелена и Дарлана подготовить свои соображения по поводу предстоящей операции в трех вариантах , один из которых предусматривал прямое вторжение на Кавказ. А 24 января начальник имперского генерального штаба Англии генерал Э.Айронсайд представил военному кабинету меморандум "Главная стратегия войны" , где указывал следующее: "при определении нашей стратегии в создавшейся обстановке будет единственно верным решением считать Россию и Германию партнерами". Айронсайд подчеркивал : "На мой взгляд мы сможем оказывать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку - району добычи нефти, чтобы вызвать серьезный государственный кризис в России". Айронсайд отдавал себе отчет, что подобные действия неизбежно приведут западных союзников к войне с СССР, но в сложившейся обстановке считал это совершенно оправданным. В документе подчеркивалась роль английской авиации для осуществления этих планов и в частности указывалось, что "экономически Россия сильно зависит в ведении войны от снабжения нефтью из Баку. Этот район находится в пределах досягаемости бомбардировщиков дальнего действия, но при условии что они имеют возможность полета над территорией Турции или Ирана". Как видим, вопрос о войне с СССР перешел на самый высокий военно-политический уровень в руководстве англо-французским блоком.

30 января английские начальники штабов отправились в Париж, за день до этого получив предложение генерала Гамелена о "прямой интервенции союзников в Финляндии". А 31 января на заседании начальников штабов Англии и Франции генерал Гамелен заявил: "Французское главное командование понимает, что политическим последствием прямой помощи союзников Финляндии было бы развязывание ими, по сути дела, военных действий против России, даже если бы ни с одной стороны не было формального объявления войны". Затем Гамелен конкретно указал, что лучшей помощью Финляндии со стороны Англии была бы отправка с Британских островов самолетов дальнего действия, которые используя передовые базы "могли бы бомбардировать цели глубоко внутри России". Уже 1 февраля заместитель начальника штаба ВВС Великобритании маршал Р.Пирс изложил замечания по предложениям Гамелена: "Мы очень серьезно относимся к последствиям военных действий против России... Вообще мы были бы готовы рекомендовать пойти на риск военных действий против России ради достижения большой цели...".

1 февраля военный министр Ирана А.Нахджаван поставил перед английским военным атташе в Тегеране Х.Андервудом вопрос о покупке в Англии 60 бомбардировщиков и 20 истребителей в дополнение к 15 истребителям, уже обещанным англичанами, причем желание приобрести бомбардировщики министр обосновывал стремлением вести войну на территории противника. Он даже выразил "готовность пожертвовать половину бомбардировочной авиации Ирана с целью разрушения или повреждения Баку"! Министр предложил также "координацию иранских и британских наступательных планов для войны против России".

В записке Маклина от 2 февраля предлагался вариант действий, возможный по его мнению даже без турецкой помощи: осуществив перелет турецкой и иранской территорий англичане и французы "были бы в состоянии нанести серьезный ущерб нефтяным скважинам и нефтеперерабатывающим предприятиям в Баку и на Северном Кавказе, нефтеперекачивающим узлам... и соединяющим их нефтепроводу". Воздушный риск "был бы незначительным по сравнению с серьезными выгодами, которые можно было бы получить в результате этих действий".

3 февраля французский генштаб дал командующему ВВС Франции в Сирии генералу Ж.Жоно, которому принадлежала точка зрения "исход войны решится на Кавказе, а не на Западном фронте", указания изучить возможность осуществления воздушного нападения на Кавказ. 7 февраля проблема подготовки нападения на советские нефтепромыслы обсуждалась на заседании английского военного кабинета, который пришел к выводу, что успешное осуществление этих акций "может основательно парализовать советскую экономику, включая сельское хозяйство". Комитету начальников штабов было дано указание подготовить соответствующий документ в свете новых задач. Генерал Шардиньи, в период интервенции союзников против России занимавший пост начальника французской миссии в Тифлисе, 18 февраля заявил в своем докладе, что важность разрушительной операции против Баку оправдывает любой риск. Вслед за этим 3-е бюро французского Генштаба в специальном документе "Исследование операции, имеющей целью лишить Германию и СССР нефтяных ресурсов Кавказа", отметило, что операция "потрясет советскую власть". Этот документ лег в основу плана "Р.И.П." (русская аббревиатура плана "Россия. Индустрия. Горючее."), обобщавшего детали будущей операции.

Месяц спустя после запроса Даладье от 19 января, генерал Гамелен представил 22 февраля докладную записку с планом нападения на СССР со стороны Кавказа. В плане подчеркивалось, что из-за слабой дорожной сети участие сухопутных сил будет затруднительным , поэтому решающая роль отводилась именно воздушным ударам в первую очередь по районам Баку и Батуми. Гамелен указывал, что "операция против нефтепромышленности Кавказа нанесет тяжелый, если не решающий удар по военной и экономической организации Советского Союза. В течении нескольких месяцев СССР может оказаться перед такими трудностями, что это создаст угрозу полной катастрофы. Если будет достигнут такой результат, то вокруг Германии, которая лишится всех поставок из России, замкнется кольцо блокады на Востоке". Так как Грозный и Майкоп находились вне пределов досягаемости союзной авиации, Гамелен предполагал использовать силы, сосредоточив их против Баку. Речь могла идти о тяжелых бомбардировщиках общим числом 6-8 авиагрупп по 13 машин в каждой. Подчеркивая, что Баку дает 75 % всей советской нефти, Гамелен отмечал, что базы для налетов должны находиться в Турции, Иране, Сирии или Ираке.

На следующий день, 23 февраля , начальники штабов представили английскому военному кабинету по его указанию доклад по поводу контактов с Ираном, отмечая при этом необходимость сохранения иранского нейтралитета "до того времени, когда нам потребуется иранское сотрудничество для наступательных операций против России". В докладе указывалось: "Дальнейшее изучение наступательной операции которое мы могли бы предпринять против России, подтвердило наше мнение, что Кавказ является одним из регионов, где Россия особенно уязвима, и что этот регион может быть успешно поражен нападением с воздуха". В докладе делались следующие выводы: имеющиеся самолеты не могут достичь территории Кавказа с имеющихся баз в Ираке, а, следовательно, для успешных действий требуется или переоснащение эскадрилий бомбардировщиков в Ираке самолетами дальнего действия, что потребует немало времени, или если "надо будет действовать против русских нефтеразработок в недалеком будущем, то придется прибегнуть к активной помощи со стороны Ирана". Таково было заключение начальников штабов Великобритании.

Как видим, и английские и французские планы разрабатывались практически с абсолютной синхронностью во времени. Примерно одинаковым разработчикам казался и практический план осуществления поставленной задачи. Обе стороны информировали друг друга о своих решениях, хотя и без этого налицо была схожесть и их главной цели, и путей ее решения.

28 февраля штаб ВВС Франции подготовил документ, в котором содержались уже конкретные расчеты о силах и средствах, необходимых для разрушения нефтеперерабатывающих установок Баку, Батуми и Поти.

Начались англо-французские переговоры по этому вопросу. Так, 7 марта состоялось совещание генерала Вейгана с командующими английскими и французскими ВВС на Ближнем Востоке. Генерал У.Митчелл, представляющий Великобританию, информировал Вейгана, что получил из Лондона указания о подготовке к возможной бомбардировке и прибыл в Бейрут по пути в Анкару. Митчелл сказал, что намерен просить начальника генштаба турецкой армии маршала Чакмака разрешить осмотреть турецкие аэродромы, могущие быть использованные для промежуточных посадок самолетов вылетающих из Джезире. База Джезире находилась на северо-востоке Сирии и Митчелл с разрешения Вейгана побывал на этом аэродроме французских ВВС.

8 марта произошло очень важное событие в контексте подготовки войны с Советским Союзом Великобритании и Франции. В этот день английский комитет начальников штабов представил правительству доклад под названием "Военные последствия военных действий против России в 1940 году". По сравнению с докладной запиской Гамелена от 22 февраля, где четко обрисовывался район нападения на СССР со стороны южной границы и предлагались конкретные формы нападения, английский документ носил более общий характер.

"Мы собираемся представить военному кабинету предположения об основных военных факторах, которые имеют значение для рассмотрения последствия союзнических военных действий против России в 1940 году в контексте главной цели в этой войне - поражения Германии", - начинали свой доклад авторы и переходили затем к анализу перспективы советско-германского экономического и военного сотрудничества, оценке уязвимых пунктов советской системы и завершали доклад изложением "методов, при помощи которых союзники могут нанести удар по России".

В докладе предусматривались три основных направления военных действий: - северное, в районах Петсамо, Мурманска и Архангельска; - дальневосточное, в районах советских портов; - южное. Первые два варианта предусматривали использование, в основном, военно-морских сил или их комбинации с действиями ВВС (на севере). Но наиболее подробно в докладе был изложен третий, "южный" вариант, а главную роль в нем играли военно-воздушные силы. "Так как в Скандинавском регионе имеются лишь немногие важные русские объекты, комитет начальников штабов рекомендует напасть на южные районы СССР. В этих районах можно поразить наиболее уязвимые пункты Советского Союза. На первом этапе такая интервенция должна ограничиться воздушными ударами".

Причина предпочтения авторами третьего варианта объяснялась кавказской нефтью. В докладе говорилось: "Фундаментальной слабостью русской экономики является зависимость от поставок нефти с Кавказа. От них зависят вооруженные силы. Русское сельское хозяйство механизировано... 80 % добычи нефти и 90 % предприятий по переработке нефти сосредоточены на Кавказе. Крупномасштабное нарушение поставок нефти из этого региона будет поэтому иметь далеко идущие последствия для советской экономики". Если произойдет сокращение нефтедобычи, то "может произойти полный крах военной, промышленной и сельскохозяйственной систем России".

Рассматривалось три варианта ударов: "во-первых, нападением с воздуха, во-вторых, действиями военно-морских сил в Черном море и, наконец, действиями турецких сухопутных сил из Восточной Анатолии".

"Наиболее уязвимыми целями на Кавказе являются нефтепромышленные районы в Баку, Грозном и Батуми", - подчеркивалось в докладе. В нем отмечалось: "План нападения на эти объекты в настоящее время разрабатывается штабом ВВС на Среднем Востоке, а также рассматривается в министерстве авиации. По имеющимся оценкам, уничтожение основных нефтеперерабатывающих заводов может быть достигнуто путем непрерывных операций в течении нескольких недель силами не менее чем трех бомбардировочных эскадрилий... Три эскадрильи самолетов "Бленхейм Мк-4" могут быть предоставлены из сил метрополии, и, если все подготовительные работы будут осуществлены сразу, они к концу апреля будут готовы к действию с баз в Северном Ираке или Сирии". Кстати, в докладе учитывалось, что французской стороной уже был разработан "план нападения на Кавказ бомбардировщиками дальнего действия с баз в Сирии".

Также указывалось, что "имеется возможность того, что удастся привлечь Иран" и в этом случае получилось бы "использовать Тегеран как передовой аэродром". Военно-морские силы также могли быть привлечены к нанесению воздушных ударов: "рейды авианосцев в Черном море с целью бомбардировок нефтеперегонных предприятий нефтехранилищ или портовых сооружений в Батуми и Туапсе будут полезным дополнением к основным воздушным налетам на Кавказский регион и могут привести к временному разрушению русской обороны".

В докладе разъяснялись и некоторые затруднения осуществления плана. Бомбардировщиков "Бленхейм МК-4" крайне не хватало. На момент изложения доклада они были нужны в метрополии на случай отражения крупных германских операций и для охраны баз британского флота. Кроме того для обеспечения их действий с сирийских и иракских аэродромов необходимы были и сухопутные силы.

Подводя итоги последствий возможных воздушных атак, авторы доклада полагали, что нефтепромыслы будут выведены из строя "не менее чем на девять месяцев". "Мы должны констатировать, что бомбежка на Кавказе безусловно вызовет значительные потери среди мирного населения", - признавали они.

Как видим, при более развернутом рассмотрении различных вариантов действий против СССР, данный план все же имел очень много общего с планом Гамелена от 22 февраля. И тот и другой предполагали избрать основным местом по сосредоточению военных усилий нефтяные месторождения Кавказа; оба они делали упор на военно-воздушные силы при их атаке; как французская так и английская стороны предполагали использовать авиабазы друг друга и координировать свои планы; оба плана предполагали военное сотрудничество с Турцией и Ираном.

Французская сторона признавала свой интерес к "южному" варианту по сравнению, например, с планами ведения военных действий в Финляндии. Это, в частности, следует из записки Гамелена о возможном участии франко-британских войск в операциях в Финляндии в связи с началом военных действий между Финляндией и СССР от 10 марта. Гамелен отмечает, что "если исходить из весомости результатов, то наиболее целесообразными являются военные действия на Балканах и Кавказе, где можно отрезать Германию от источников нефти". Он же докладывал 12 марта премьеру Даладье, что по его мнению необходима "дальнейшая разработка вопроса о нападении на Баку и Батуми". В этот же день он дал конкретные указания Вейгану, сообщив ему что операции на Ближнем Востоке должны проводиться под руководством британского верховного командования, а самому Вейгану предписывалось принимать участие во всех подготовительных работах. Наземные операции на Кавказе будут осуществляться турецкими войсками под турецким же командованием и в них примут участие союзные ВВС и, возможно, специальные контингенты союзных войск. Вейгану разрешалось вступить по этому вопросу в контакт с Чакмаком.

В тот же день, 10 марта, Вейган был проинформирован главнокомандующим английскими войсками на Ближнем Востоке генералом Уэйвеллом, о том что из Лондона поступило указание военного министерства Англии "изучить предварительные условия возможных действий против Кавказа в случае войны с Россией". А с 9 по 13 марта в Анкаре состоялись переговоры военных представителей Англии и Франции - Митчелла и Жоно - с руководством турецкого генерального штаба. С этих встреч представителей союзного командования, включая упоминавшуюся выше встречу Вейгана и Митчелла 7 марта, и начался период активного англо-французского сотрудничества уже не только в верхах на европейском континенте, но и непосредственно на предполагаемом плацдарме планируемых боевых действий против СССР на Ближнем и Среднем Востоке.

12 марта на заседании военного кабинета Англии обсуждался доклад начальников штабов от 8 марта. Выступая с обоснованием положений доклада, начальник штаба ВВС главный маршал авиации Ньюолл подчеркнул: "Нападение на Кавказские нефтепромыслы является наиболее эффективным способом, с помощью которого мы можем нанести удар по России". Он выразил надежду, что в течении полутора-трех месяцев нефтепромыслы будут выведены из строя полностью, а также проинформировал военный кабинет, что в Египет направлены современные дальние бомбардировщики, которые можно будет использовать для укомплектования эскадрилий, предназначенных для нанесения воздушных ударов по Кавказу.

При обсуждении доклада Галифакс высказал некоторые сомнения в разумности намеченных в нем действий, в частности по поводу "целесообразности объявления войны России". "Она не хочет войны с нами", - сказал он, предложив повременить с отправкой бомбардировщиков на Ближний Восток. Было сочтено возможным отсрочить принятие политического решения.

Таково было положение с англо-французскими стратегическими планами нападения на СССР с юга к моменту окончания советско-финляндской или "Зимней" войны 13 марта 1940 года. Следует отметить наличие согласованных усилий Англии и Франции, приоритет Лондона в предполагавшихся операциях и роль воздушного оружия в методах их осуществления. Не хватало лишь принятия политического решения о нападении. Сама "Зимняя война" резко усилила разработку подобных планов и было очень важно проследить за их осуществлением после ее окончания, когда формальных предлог для нападения в свете ведущихся между СССР и Финляндией военных действий попросту перестал существовать.

Подготовка союзниками воздушных ударов по СССР от конца "Зимней войны" до начала западной кампании

Заключение с Финляндией мирного договора не сняло с СССР проблему противостояния с англо-французскими союзниками. Дипломатические отношения между Советским Союзом и двумя этими западными странами достигли критической точки - английский посол выехал из Москвы, советский полпред во Франции 19 марта был объявлен "персона нон грата". Правительственный кризис во Франции привел к падению кабинета Э. Даладье, обвиненного в недостаточной помощи Финляндии, и к власти пришло правительство во главе с П. Рейно.

Между тем, подготовка к воздушному удару по Кавказу отнюдь не прекратилась. Более того, она получила дополнительный импульс.

Уже 22 марта 1940г., на следующий день после того как Поль Рейно стал председателем Совета министров, Главнокомандующий сухопутными вооруженными силами союзников генерал Гамелен подготовил записку о предполагаемой операции на Кавказе, с целью лишить Германию и СССР источников нефти. А 25 марта Рейно отправил письмо английскому правительству, где настойчиво призывал к действиям, чтобы "парализовать экономику СССР", настаивая, что союзники должны взять на себя "ответственность за разрыв с СССР".

26 марта английские начальники штабов пришли к заключению, что необходимо договориться с Турцией; по их мнению, это позволило бы "если нам придется напасть на Россию, действовать эффективно".

27 марта члены английского военного кабинета подробно рассмотрели письмо Рейно от 25 марта. Было решено, что "мы должны заявить, что мы хотим подготовить подобные планы, но не должны брать в отношении этой операции какие-либо обязательства".

В этот же день состоялось заседание начальников штабов союзников. Начальник штаба английских ВВС Ньюолл сообщил, что англичане завершили подготовку плана, осуществление которого намечалось начать через месяц. Предполагалось направить в Египет три эскадрильи самолетов дальнего радиуса действия типа "Бленхйем". Они должны были осуществлять полеты на Кавказ из Сирии, пересекая территорию Турции. В этом заключалась одна из трудностей осуществления плана.

Шпионские рейды

Это одни из многих документов, которые были тревожными сигналами для советского руководства с южных рубежей страны…

"Солнце еще не взошло над серыми песчаные дюнами около британских военных лагерей в Хаббании, Ирак. Моторы самолета Локхид-12А, стоящего на летном поле, уже были прогреты. Его первоначальный регистрационный номер был G-AGAR, однако теперь все его опознавательные знаки были закрашены. Многочисленные аппараты для воздушной фотосъемки, которыми был оборудован самолет, также не были заметны для постороннего взгляда.

Еще неделю назад, 23 марта 1940 года, этот самолет вылетел из Лондона и, сделав две промежуточные посадки на Мальте и в Каире, прибыл в Хаббанию. Экипаж для этого задания был подобран Британской секретной службой, а именно руководителем воздушного подразделения СИС полковником Ф.У. Уинтерботемом (F.W.Winterbothem). Он задействовал лучшего британского воздушного шпиона, австралийца Сиднея Коттона (Sidney Cotton). Незадолго до восхода солнца 30 марта 1940 года Локхид поднялся с базы Хаббания в чистое, без единого облачка небо, и взял курс на северо-восток.

Задача, поставленная перед экипажем из четырех человек, которыми командовал Хью Мак-Фейл (Hugh Mac Phail) – личный ассистент Коттона – заключалась в воздушной разведке (шпионаже) советских нефтяных полей в Баку. На высоте 7000 м Локхид делал круги над Баку. Щелкали затворы автоматических камер, а два члена экипажа – фотографы из РАФ – делали дополнительные снимки ручными камерами. Ближе к полудню – уже после 10 часов – самолет-шпион приземлился в Хаббании. Четыре дня спустя он опять поднялся в воздух. На этот раз он произвел рекогносцировку нефтеперегонных заводов в Батуми. Мак Фейлу пришлось при этом пройти через обстрел советской зенитной артиллерией.

Фотоснимки с воздуха были уже переданы штабу британских и французских ВВС на Ближнем Востоке. При этом уже января 1940 года существовало задание британского и французского правительства, просто «грандиозный» план: удар с воздуха по кавказским нефтяным полям в Советском Союзе. В течении 10-45 дней девять эскадрилий бомбардировщиков должны были разрушить до основания 67 нефтеперегонных заводов в Баку, 43 в Грозном и 12 в Батуми. «Уничтожение рассматриваемых целей», – как указывал штаб британских ВВС, должно «рано или поздно привести к полному уничтожению военного потенциала СССР и может решить исход войны».

Так выглядели английские шпионские рейды в изложении немецкого исследователя О. Гролера на страницах его монографии "Борьба за господство в воздухе", в главе "План «Барбаросса".

Стационарное фотооборудование, установленное на Локхид-12А состояло из трех фотокамер F.24: с высоты в 6000 м они могли снимать полосы шириной 18,5 км. Так как съемки проходили на большой высоте, отводимый от двигателей теплый воздух использовался для кондиционирования фотокамер. Специальное соединение Сиднея Коттона, в котором кроме самолетов Локхид-12 А в 1940 году был оборудован для воздушной разведки самолет Супермарин Спитфайр, базировалось в коммерческом аэропорту Хестоне под Лондоном.

Сообщение НКВД о нарушении советской границы самолетом с турецкой территории

"5 апреля 1940 г.

5 апреля с. г. в 11.15 в районе советского селения Сарп (14 км юго-западнее г. Батуми) на высоте 2000 м перелетел границу из Турции один двухмоторный самолет серебристой окраски. Опознавательные знаки не определены. Самолет шел курсом на г. Батуми.

В 11 .22 самолет над о. Нурю-Гель, что на юго-западной окраине г. Батуми, был обстрелян четырьмя артиллерийскими выстрелами, после чего взял курс на северо-восток, на батумский нефтеперегонный завод (около 15 км от границы).

Будучи вторично обстрелян 30 снарядами зенитной артиллерии и зенитными пулеметами, самолет взял курс на восток и скрылся в горах. Через несколько минут этот же самолет на высоте 2000 м пролетел над с. Аджарис-Цхали и в районе пограничного с. Оглаури скрылся в Турцию. Турецкому пограничному комиссару заявляется протест. Комкор Масленников."

ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И. М. МАЙСКОГО В НКИД СССР
20 апреля 1940 г. Немедленно
Из источника, за абсолютную достоверность которого не могу ручаться, но который безусловно заслуживает внимания, я получил следующую информацию: в двадцатых числах марта на аэродроме в Хестоне (Лондон) два бомбовоза последнего американского типа были замаскированы как гражданские самолеты и снабжены фотоаппаратами. Один из этих самолетов вылетел в Ирак, а оттуда, с аэродрома в Хабания, совершил полет в Баку специально для фотографических съемок нефтепромыслов и районах. Около 12 апреля названный самолет вернулся в Лондон, привезя с собой удачно сделанные снимки с Баку и района, покрывающего площадь примерно в 100 квадратных миль. По словам команды самолета, полет прошел без особых затруднений, лишь однажды самолет был обстрелян (но без повреждений), когда находился над советской территорией. Самолет имел марку "G-AGAR". Второй замаскированный самолет, вопреки первоначальным предположениям, отправлен в Баку не был, так как первый привез вполне достаточный фотографический материал. 15 апреля эскадрилья бомбовозов вылетела из Хестона (Лондон) в Хабания (Ирак). Все это приходится, видимо, рассматривать не в плоскости какого-либо немедленного выступления англичан против нас (общая военно-политическая ситуация сейчас несколько иного порядка), а в плоскости подготовки на случай конфликта с СССР в дальнейшем ходе войны.
Майский" .

Как видим, информация полпреда СССР в Англии была вполне объективной, несмотря на оговорки. Подобные сведения - из самых разных источников- не могли не заставить советское руководство пойти на экстренные ответные действия.

Конкретные мероприятия СССР (вплоть до недавнего времени) не рассматривались. Реально же реакция СССР последовала незамедлительно. Уже 4 апреля 1940 г. нарком обороны К.Е.Ворошилов составил записку в ЦК ВКП(б) И.В.Сталину и В.М.Молотову, где, в частности, говорилось о переброске возвращаемых с фронта соединений на юг и об усилении авиацией и зенитной артиллерией южных рубежей страны: дополнительно формировались и сводились в полки для ПВО Баку, Тбилиси, Батуми, Туапсе и Новороссийска 17 дивизионов среднего калибра, только для ПВО Баку формировались 7 дивизионов малокалиберной артиллерии.

Спустя 10 дней на совещании высшего командного состава РККА И.В.Сталин заявил, говоря об итогах Зимней войны: "Спрашивается кого мы победили?... Вся оборона Финляндии и война велись по указке, по наущению, по совету Англии и Франции… Итог об этом говорит.

Мы разбили не только финнов - это задача не такая большая. Главное в нашей победе состоит в том, что мы разбили технику, тактику и стратегию передовых государств Европы, представители которых являлись учителями финнов. В этом основная наша победа".

Влияние "английского фактора"(фактор "союзнический" или англо-французский с конца июня 1940 года просто перестал существовать) оставалось в конкретных прорисовках советских военных планов вплоть до начала Великой Отечественной войны. Это неудивительно, если учесть, что даже 10 мая 1940 г., в день наступления на Западе немецких войск, Рейно звонил Черчиллю, чтобы сообщить о готовности Вейгана бомбить Баку с 15 мая, а собственно сами английские круги вплоть до нападения Германии на СССР не исключали возможности ударов по Баку с целью недопущения использования советской нефти Германией.

Пример - Приказ наркома обороны об установлении системы подготовки и порядка комплектования вузов военно-воздушных сил и улучшении качества подготовки летного и технического состава №080 от 3 марта 1941 г., где в разделе Д о подготовке штабных командиров ВВС говорится, что предполагаемыми противниками являются Германия, Япония, Турция и Англия.

Вышедший в 1998 году сборник документов "1941 год. Документы" практически впервые подтвердил просачивающиеся в открытую печать материалы об англо-советской конфронтации 1939-1941 гг. В беседе обозревателя "Комсомольской правды" Сергея Маслова с одним из составителей сборника известным историком Львом Безыменским (Правда про 22 июня.- Комсомольская правда, 18 июня 1998 г.), последний заявил: "Что касается Сталина, то ему, конечно, было не по душе усиление Германии и превращение ее в европейского гегемона. Но он, подталкивая Гитлера к военным авантюрам, рассчитывал расправиться с самым заклятым врагом. А из многих выступлений Сталина следовало, что в качестве главного врага Советского Союза он рассматривал Англию".

Имеющийся материал позволяет отследить влияние "английского фактора" не только на примере кризиса весны 1940 года на юге или общих "антианглийских" мероприятий СССР 1939-1941 гг., но и на примере конкретном- даже более наглядном и впечатляющем, чем сам общий фон- на примере развития (и деформации) советской военной авиации за два года, предшествующих Великой Отечественной войне…

Впервые вопрос о влиянии так называемого "английского фактора" на развитие советской военной авиации поставил в 1990 г. исследователь В. А. Белоконь (в то время - кандидат физико-математических наук, заведующий межфакультетской лабораторией Проблем прогнозирования МГУ, окончивший Московский физико-технический институт по специальности аэродинамика и работавший в ЦАГИ.

Вот как он изложил данный тезис:

"Еще один важный пункт, который до сих пор игнорируется нашими даже самыми осведомленными историками, - то, что после подписания в сентябре 1939 года договора о дружбе между СССУ и Германией, а тем более после начала войны с Финляндией Сталин прогнозировал войну с Великобританией: он претендовал на контроль над турецкими проливами и передел карты мира в районе Ирака и Ирана. По свидетельству С. М. Егера и Р. ди Бартини, когда утверждался макет АНТ-58, типовыми целями для бомбежки был линкор "Нельсон" и база английского ВМФ в Скейпа-Флоу. По этой же логике с Ил-2 был убран стрелок-радист, так как малокалиберные пулеметы "Харрикейнов" и "Спитфайров" того времени не могли поразить пилота "Ила", защищенного мощной броней, в том числе и прозрачным бронестеклом кабины. По той же причине в массовое производство был запущен именно Миг-3, в первую очередь как перехватчик высотных английских бомбардировщиков".

Свою концепцию Белоконь (уже академик) изложил повторно в статье «Что помешало Сталину завоевать мир» (Огонек, 1998, № 25, с. 42-45). Он отметил существование двух версий общей концепции возникновения войны СССР с Германией, которые привели к разгрому западной группировки советских войск: первая- война застала готовящийся к оборонительной войне СССР врасплох, вторая- внезапное наступление Гитлера застало врасплох же войска СССР, которые готовились к войне наступательной против Германии. Белоконь предлагает третью версию- неудачи постигли СССР из-за того, что он ориентировался на войну не с Германией, а с Великобританией: «…беспристрастный анализ самолетного парка ВВВС СССР показывает возможность существования совершенно иной, третьей версии начала войны». Белоконь отмечает, что помимо своих тяжелых бомбардировщиков Великобритания могла опираться на поставки самолетов Б-17 и Б-24 из США.

Хочется отметить, что публикация «технаря» Белоконя практически совпала по времени с опубликованием упомянутых материалов сборника "1941 год. Документы". Его публикация 1990 года не могла опираться на эти данные, поэтому он даже не имея на руках прямых свидетельств антианглийской политики СССР, все равно пришел к подобным же выводам путем анализа развития советских военных самолетов. Таким образом, новейшие публикации подтверждают основные выводы В. А. Белоконя.

Высшее руководство СССР было хорошо осведомлено о британском авиастроении. Например, ежемесячное производство истребителей в период Битвы за Англию в августе - сентябре 1940 г. составляло 460-500 машин, а по советским данным оно было 480-549. Эти и другие данные содержались в сводке разведуправления генштаба Красной Армии по военной технике и экономике иностранных государств, направленной наркому авиационной промышленности СССР Шахурину N665027сс –подобные сводки регулярно приходили в НКАП. В сводке от 9 января 1941 года говорилось о запуске в Бирмингеме на предприятии Остин четырехмоторных бомбардировщиков и о прекращении выпуска одномоторных самолетов «Бэттл». Послевоенные материалы английской стороны действительно говорят, что 7 ноября 1940 года из заказа Остина были исключены 344 «Бэттл» (правда, перед переходом на «Стирлинг» 100 из них все-таки сумели выпустить). А в сводке от 12 января говорилось о незначительных повреждениях завода Остин в Ковентри, где выпускаются «Стирлинги». Совершившие первый полет 14 мая 1939 года, эти машины были впервые применены в боях в ночь с 10 на 11 февраля 1941 г. Таким образом, СССР знал об этих самолетах еще до их первого реального боевого вылета.

Информированность о планах Великобритании в плане рассматривание ее как одного из возможных противников не могла не повлиять на перспективы развития ВВС РККА. Хорошо известна печальная судьба МиГ-З, снятого с производства в критический для страны период из-за несоответствиязаложенных в него качеств реальной обстановке войны с Германией. А ведь до сих пор ни в одной из российских работ как военных историков, так и историков техники не прозвучало конкретное объяснение причины запуска в серию на крупнейшем авиазаводе страны №1 высотного истребителя Миг-З, ставшему перед началом войны с Германией самым массовым советским самолетом нового поколения, хотя во многих публикациях отмечается, что советское руководство знало об отсутствии в ВВС Германии тяжелых бомбардировщиков, действующих в пределах потолка Мига. Но ведь только Великобритания была единственной (кроме США) страной, разрабатывавшей и впоследствии массово применявшей бомбардировщики подобного класса.

Таким образом, можно сделать вывод о негативном влиянии "английского фактора" на боеспособность ВВС РККА в критическое для страны время. Эта важная проблема до сих пор практически не рассматривается российскими исследователями.

Уголок неба. 2004